Эд Макбейн - Крах игрушечной страны

Она сидела рядом со столом, а я мерял шагами кабинет. Мой компаньон Фрэнк присел на угол стола. Руки у него были засунуты в карманы, а рукава закатаны по локоть. Сегодня он напялил подтяжки, и выглядел в точности как Ларри Кинг, берущий интервью у какой-нибудь знаменитости — если не считать того, что лицо у Ларри Кинга было как раз лисье. Так или иначе, но женщина, с которой мы беседовали, не была знаменитостью. По крайней мере, пока. Это была обычная женщина, обвиняемая в убийстве первой степени. Она сидела и теребила свое викторианское колечко. Электронные часы, стоящие у меня на столе, показывали 4:03.

— Откуда ты об этом узнал? — спросила Лэйни.

— У Фолгера есть заключение экспертов.

— Этого не может быть. Они врут.

— Они знают, что я обязательно просмотрю результаты экспертизы.

— Все равно.

— Как твои отпечатки пальцев оказались на пистолете?

— А, ну конечно! — воскликнула Лэйни. — Верно.

Мы с Фрэнком посмотрели на нее.

— Теперь я вспомнила, что бралась за него, — сказала Лэйни. — За этот пистолет. Когда я спросила у Бретта, заряжен ли он. Ну, и потрогала пистолет.

— Зачем?

— Не знаю. Я никогда в жизни не держала в руках настоящий пистолет. Мне захотелось посмотреть, на что это похоже.

Фрэнк приподнял брови.

— Лэйни, — терпеливо сказал я, — ты мне говорила, что пришла на яхту в начале одиннадцатого и ушла минут тридцать спустя.

— Правильно. Так оно и было.

— Фолгер сказал, что охранник видел, как ты поднималась на яхту в начале одиннадцатого…

— Совершенно верно… — …и у него есть другой свидетель, который проплывал мимо в десять сорок пять и видел, как вы с Бреттом Толандом сидели на кокпите.

— Нет, он ошибся насчет времени. Я ушла оттуда в половине одиннадцатого.

— Ты видела проплывающую мимо яхту.

— Видела. Но это было до того, как я ушла с яхты.

— Ты не досидела там до одиннадцати?

— Нет. В одиннадцать я была дома.

— У Фолгера есть два свидетеля, которые без двадцати двенадцать слышали выстрелы.

— Я в это время уже была дома.

— Стреляли в салоне. Три выстрела.

— Я вообще не заходила в салон. Все то время, что я там была, мы с Бреттом просидели на кокпите.

— Значит, ты не могла находиться внизу, и стреляла тоже не ты.

— Я вообще не могла в тот момент находиться на яхте. Без двадцати двенадцать точно не могла. Я уже в одиннадцать была дома.

— На пистолете обнаружены ваши отпечатки пальцев, — напомнил ей Фрэнк.

— Я же вам уже объяснила, откуда они взялись.

— А как тогда ваш шарф оказался в личной каюте хозяев? — в лоб спросил Фрэнк.

Узнаю старину Фрэнка. Чисто нью-йоркская прямота. Никаких околичностей.

— Я все рассказала полиции, — сказала Лэйни.

— А почему ты ничего не сказала об этом мне? — мрачно поинтересовался я.

— Я же тебе сказала, что Бретт заставляет всех разуваться.

В глазах Фрэнка промелькнул слабый отблеск неодобрения. Мы с ним, в отличие от Лэйни, знали, что слово «все» слишком расплывчато. Ей стоило бы сказать «меня». Но с другой стороны, а какое отношение к ее шарфу имеют ее туфли?

— Ты мне не говорила, что Бретт попросил тебя разуться, — сказал я.

— Я сказала, что он всех просит разуваться. Из-за этой его драгоценной тиковой палубы.

— Ты мне рассказала, что он попросил разуться жену сенатора. Ты ни разу не упомянула, что он попросил разуться тебя.

— Ну, должно быть, я забыла. Он действительно попросил меня снять туфли.

— Как ты могла забыть о том, о чем тебя уже спрашивали полицейские?

— Ну просто я все подробно им рассказала, и подумала, что больше это не понадобится. Бретт попросил меня разуться, а потом потом отнес туфли вниз, когда спускался за "Перрье".

— И шарф тоже? — поинтересовался Фрэнк.

Лэйни посмотрела на него.

— Да, он отнес мои туфли и шарф, — холодно ответила она.

— А почему он забрал у вас шарф? — гнул свое Фрэнк.

— Потому, что он был мне не нужен. Ночь была теплой.

— И потому Бретт Толанд отнес его вниз вместе с вашими туфлями.

— Да.

— Когда он попросил тебя снять туфли? — спросил я.

— Когда я поднялась по трапу.

— Он попросил тебя снять их…

— Да.

— …потом забрал их у тебя и отнес вниз.

— Не сразу. Он отнес их вниз, когда пошел искать "Перрье".

— Он попросил у тебя и шарф?

— Нет, я сама его отдала. Он был мне не нужен.

— Во сколько ты ушла с яхты, Лэйни?

— Около половины одиннадцатого.

— В то время, когда ты там находилась, предлагал ли тебе Бретт Толанд наличное вознаграждение, чтобы ты отозвала свой иск?

— Нет. Ничего такого он не предлагал. Кто тебе такое сказал?

— Ты знаешь человека по имени Бобби Диас?

— Конечно, знаю. Но откуда он мог знать, о чем мы говорили с Бреттом?

— Присутствовал ли он на совещании, имевшем место в сентябре прошлого года, на котором Бретт Толанд рассказал о своем намерении сделать косоглазого медвежонка?

— Нет. Такого совещания никогда не было. Этого медвежонка придумала я.

— И ты уверена, что во вторник вечером Бретт не предлагал тебе наличного вознаграждения?

— Абсолютно уверена.

— И точно так же ты уверена, что ушла с яхты около половины одиннадцатого?

— Да.

— Ты уехала со стоянки в половине одиннадцатого?

— Да.

— Значит, Этта Толанд не могла видеть тебя выезжающей со стоянки в начале первого?

— В начале первого я была дома и спала.

— Вы поехали домой босиком? — снова вмешался Фрэнк.

— Нет. Я забрала туфли, когда уходила с яхты.

— Ты спускалась за ними вниз?

— Нет. Бретт сходил и принес их. Я никуда не заходила, кроме кокпита.

— А твой шарф он забыл, так?

— Видимо, мы оба об этом забыли.

— Когда ты обнаружила, что забыла шарф на яхте?

— Когда полицейские стали спрашивать меня о нем.

— Когда это было?

— Когда они пришли ко мне домой.

— Ты спала, когда пришли полицейские?

— Да.

— Во сколько это было?

— В шесть утра.

— Значит, ты проспала… Во сколько, ты сказала, ты легла спать?

— Я не говорила. Прмерно в половине двенадцатого.

— Значит, ты проспала шесть с половиной часов, когда к тебе пришли полицейские.

— Да. Шесть — шесть с половиной.

— Вы не хватились шарфа, когда приехали домой?

— Нет, наверное.

— Не заметили, что забыли его?

— Нет.

— Как это могло получиться?

— Ну, наверное, это из-за того, что я немного выпила.

— Ты же сказала мне, что пила только «Перрье», — вмешался я.

— И еще водки с тоником.

— Когда это было?

— После того, как Бретт высказал свое предложение.

— Как по-вашему, это было хорошее предложение? — спросил Фрэнк.

— На мой взгляд, да. Я хотела еще обсудить его с Мэттью, но вот так на первый взгляд оно показалось мне хорошим.