Линчевский Дмитрий - Солнечный удар

Молодец командир, не терял времени даром, связался с базой, попросил о помощи. Я перешел на другую сторону высотки, осмотрел свое направление: несколько обглоданных пулями зданий и маленький скверик, метрах в трехстах от нас. В окнах домов зияла чернота, на улице гулял ветер. Вроде бы, везде было тихо. Только женщина в темном пальтишке и светлых гетрах украдкой пробиралась к подъезду. Я еще удивился, какой отважный народ эти местные - вокруг война, а они о своих квартирах пекутся. Знал бы тогда цену такой наивности.

Две бээмпэшки, с красными флажками на башнях, остановились на противоположном конце площади. Высовываться из-за домов побоялись. С этой стороны территория считалась нашей, но с флангов все же подбирались духи, поэтому подгонять технику к высотке было нельзя, сожгли б на раз.

Трое солдат, взяв ящики с патронами, друг за дружкой побежали к нам. Когда они достигли средины площади, правый фланг, как прорвало. Затрещали автоматы, забухтели пулеметы, заухали подствольники. Мы ответили тем же. Позиции уже не меняли, специально высовывались из окон, вызывая огонь на себя, чтоб прикрыть мальчишек. Обрабатывали каждый чердак, каждое окно, каждый подъезд. Под таким ливнем чехи не могли, как следует, прицелиться, и лупили в белый свет, как в копейку. Но это не помогло.

Последний из бегущих солдат, будто поскользнувшись, выронил из рук ящик с патронами и повалился на землю. Первые успели проскочить.

- Сука, снайпер! - крикнул кто-то из собровцев.

- Почему, снайпер? - удивился я.

- Потому, что в ноги стрелял. Живой пацан, видишь?

- Он где-то на левом фланге сидит! - заорал другой сибиряк. - Эти уроды справа, нас специально отвлекали.

Я выглянул вниз. Мальчишка, оставляя на земле кровавые следы, на одних руках полз к высотке и (у меня дрогнул кадык) тянул за собой ящик с боеприпасами.

Двое бойцов, с нижнего этажа, бросились вытаскивать парня. Как только они выскочили на середину площади, повторилось то же самое - справа разразился массированный огонь, слева, под его прикрытием - одиночные выстрелы. Бойцы друг за другом попадали рядом с раненым.

- На живца вытягивает, падла! - влетел на этаж Зайцев. - Не засекли, откуда бьет?

- Говорят, слева, - сказал я, перезаряжаясь.

- Никаких движений там не заметил?

- Нет, все было тихо, даже баба в подъезд заходила, - привел я доказательство того, что там никого нет. Разве пойдет женщина в дом, где засели боевики?

- В какой подъезд?

- В первый.

- Под прицел его! - взревел полковник. - Когда следующая группа на площадь выйдет - огонь по всем окнам, что б носу не смогла высунуть!

- Не смогла? - переспросил я.

- Снайперша это. О 'Белых колготках' слышал?

- Нет.

- Биатлонистки эстонские. Наемницами здесь воюют. Злющие, суки, и хитрые, как крысы!

- На этой тоже белые гетры были. Я еще подумал, что странно как-то, в таких условиях, в светлом.

- Понты у них такие. Валить ее надо было, понял?!

Я-то понял, только вот ребятам, что лежали внизу, от этого уже ни горячо, ни холодно. Подставил я ребят. Эта тварь знала, что делала. Нет лучшей мишени, чем, спасающие раненых, бойцы. Поэтому и стреляли эстонки в ноги, ловили на живца'.

Полынцев отложил книгу. И здесь про эстонских биатлонисток. Вот змеи, не живется им спокойно в своем болоте. Правильно сказал Могила, за убийство таких тварей медали давать надо. Неизвестно, сколько на этой Яне загубленных солдатских жизней. Тоже, наверное, в белых колготках по Грозному рассекала. Стоп, стоп, стоп. Белые колготки, медаль, Елисей - какая связь?

Андрей встал с кровати, взяв сигареты, вышел на балкон.

Итак, Могила не насильник - это, с большой долей вероятности, выяснилось в ходе его допроса. К тому же, Юля интуитивно почувствовала в нем приличного человека. В таких вопросах женщинам можно верить. Значит, преступник - чужак. Только почему все решили, что Яну пытались именно изнасиловать? Вспомнился последний разговор с Погремушкиным. Он тогда что-то такое пытался сказать по поводу этой версии, но не успел. Может, и не было никакой попытки? На месте происшествия валялись колготки. А если... Нет, видно, придется завтра еще раз наведаться в пансионат.

Нельзя сказать, чтобы Юля бурно переживала расставание с Полынцевым: не веселилась, конечно, но и не плакала. До близких отношений дело не дошло, и обманутой она себя не чувствовала. Остальное было не так уж важно. Тем более, что своей цели она, все же, добилась, теперь дома есть, о чем рассказать. А по утерянной романтике пусть сам грустит - такую возможность упустил. Вот именно. Опять его выражение проскочило, вот же репей сибирский.

- Пойдешь со мной на пляж? - спросила Виктория, надевая футболку.

- Не-а, поваляюсь еще маленько.

- Андрюшку ждешь?

- Нет, просто хочу выспаться.

- Дело твое. На ключ закрыть, чтоб посетители не мешали?

- Не надо.

- Ну, пока, я убежала. К обеду вернусь.

Когда дверь за подругой захлопнулась, Юля вдруг почувствовала себя одиноко. Дело завершено, дружба закончилась, компания развалилась. Грустно как-то это, неправильно. Она взяла с тумбочки кружку с холодным лимонным чаем. Вообще-то, странно получается, какой-то деревенский лапоть, и не бегает за ней по пятам. Должен каждое слово ловить, цветами забрасывать - ни одного, между прочим, до сих пор не подарил - а он еще носом крутит. Чалдон. Держать его, видите ли, надо. Обхохочешься. Валенок сибирский. Да таких, как он, в комиссионках со скидками продают. В нагрузку.

Стук в дверь прервал ее гневные мысли.

- Кто?

- Я, Полынцев. На минуту.

Сердце злорадно екнуло. Прилетел птенчик. Знай свое место, мальчишка. Она схватила с тумбочки зеркальце, быстренько привела себя в порядок.

- Открыто.

Андрей с деловым видом вошел в комнату, не дожидаясь приглашения, уселся за стол. А чего стесняться, хватит, здесь этого не ценят.

- Привет, я ненадолго, кое-что нужно уточнить.

- Уточняй, - с деланным безразличием сказала красавица.

- Какого цвета были колготки на месте происшествия?

Юля наморщила лобик, будто вспоминая детали недавних событий, на самом же деле, пытаясь понять, зачем он пришел. Искал повод? Или, действительно, что-то нащупал? В принципе, хорошо было и то, и другое. Значит, незачем голову ломать.

- Белые, - твердо сказала она.

- Это точно?

- Ну да. А какая разница?

- Есть некоторая. Ты знаешь, кто такие 'Белые колготки'?

- Что-то об этом слышала, но сейчас не припомню.

- Это эстонские наемницы, воевавшие на стороне боевиков в Чечне. Биатлонистки, умеющие отлично стрелять.

- То есть, как Янка?

- Не как, а именно она.

- И что?

- А то, что никто не пытался ее изнасиловать и колготки соответственно не снимал. Сама посуди, зачем Янке после экскурсии нужно было в них наряжаться? На ночь-то глядя? Да и вообще, кто тут летом в колготках ходит? Все стараются, наоборот, с себя лишнее сбросить, чтоб загореть посильней.