Федор Московцев - M&D

Тут зашевелился и закряхтел Кодряну на полу. Андрей вернулся к казахскому вопросу. Звонить или не звонить людям? Собственно говоря, можно было сразу позвонить – Трезору или, в конце концов, тому же Ревазу. В обоих местах бы приняли казахских ишаков, но это стоило бы денег. Возможно даже, дороже, чем в милиции. Они с радостью откликнутся и сейчас и возьмут деньги за услуги, – пускай даже ишаки умчались в степь, вопрос-то озвучен, извольте заплатить. Особенно Реваз – он-то считает, что Совинком расплачивается с казахским заводом за пасту, поэтому его друг с оптовой базы исправно платит за реализуемый товар. А если узнает, что зять научился считать деньги и решил в одиночку шваркнуть казахов, то для окончательного расчета предложит свой калькулятор… Решив, что никуда обращаться не будет, Андрей взглянул на Кодряну. Тот уже сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Увидев его вполне очнувшимся, Андрей замахнулся и сказал с притворной строгостью:

– Ваше Ворсейшество, как там у нас пословица звучит: «Знал бы, где упасть, подстелил бы коврик»!

Коврожрец никак не отреагировал, только корчился от боли, и тогда Андрей прикрикнул:

– А ну… изыди сотона! Пошёл… пошёл отсюда, чтобы я тебя тут не видел больше!

Поднявшись с неожиданным проворством, Кодряну выбежал из офиса.

Вечером, как обычно после Кодряну, позвонила мама и стала Андрея отчитывать. Это же надо, до чего сын докатился – избивает сотрудников в офисе. Он попробовал отшутиться:

– Спасибо пускай скажет, что не до смерти. Лучше утка и кроватка, чем могилка и оградка.

Но у мамы не было настроения шутить. Это же пошла какая-то уголовщина, не хватало ещё… И она вспомнила позапрошлый год. Андрей терпеливо объяснил: коврожрец навел на офис казахских быков, и это была самооборона. Реальный пострадавший – это он, Андрей.

– Это как-то связано с Ревазом? Если да, то давай разбираться вместе с ним.

– Послушай, мама, Реваз тут ни при чём. Позволь мне самому разобраться с моим тестем, и пусть в наши взаимоотношения никто не лезет, особенно Его Ворсейшество.

Вспомнив о своих размышлениях по поводу всех этих обращений, добавил:

– Не говори ничего Ревазу про казахов – если не хочешь, чтобы я налетел на крупные расходы!

– Но Калистрат Гелиосович в реанимации, чуть ли не при смерти, ему делали ревизию брюшной полости!

– Как это всё печально, мама. «Ревизия брюшной полости». Нет рубежа моей жалости к Его Ворсейшеству. Но его предупреждали, чтобы он сделал себе ревизию черепной коробки, реформировал свой характер. Это бы спасло его брюшную полость.

Ольга Альбертовна прокляла тот день, когда сын устроился на работу в морг, и попросила быть посерьезнее – надо что-то срочно предпринять, потому что человек находится в больнице, и мало ли что. Может, надо появиться там, чем-то помочь, какие-то лекарства, и так далее. Андрей отвечал ей взволнованно:

– Непосильная тяжесть легла мне на сердце, мама. Надо успокоить волнение в груди. Как же так – Его Ворсейшество в больнице! Что же делать? Всё пропало!

– Перестань паясничать! – рассерженно прикрикнула Ольга Альбертовна. – Лучше подумай, что будешь делать, когда он заявит в милицию!

– А ты расскажи об этом папе – он, как полковник милиции, оценит эту хохму – «Кадрян-молдаван заявил в милицию»!

Она в сердцах бросила трубку и больше не перезванивала. Андрей решил, что отец оценил молдавскую хохму.

Геннадий Петрович Рыбников, главный врач железнодорожной больницы, был одним из немногих собственных клиентов, и Андрей усердно принялся его обхаживать. Выбрав время, он набился к нему в гости, прихватив promotion material – шовный материал для гинекологии и гормональные препараты. Перспективы намечались хорошие – доверительные отношения сложились ещё в те времена, когда поставщик был обычным торговым представителем, а главный врач – всего лишь заведующим отделением.

Вручив в прихожей презенты, Андрей прошел на кухню. Выпив за встречу (Рыбников признавал только дорогие напитки, в этот раз был Black label), неспешно повели беседу. Андрей объяснил, что в обычном прайс-листе со среднерыночными ценами заложено 10 % комиссионных. Есть позиции с большей рентабельностью, – всё надо оговаривать конкретно. Конечно, можно забить в цену все 50 и даже 100 процентов, но мало ли, какая проверка. Если главный врач берет на себя ответственность – можно сделать всё, что угодно. Рыбникова вполне устроили 10 %.

– За рыбалку, – предложил Андрей, поднимая бокал.

И кивнул в сторону висящей на стене головы меч-рыбы. Со слов Рыбникова, заядлого любителя подводной охоты, это был его трофей. Андрея разбирали сомнения, но не скажешь ведь всего человеку, который больше клиент, чем друг.

– Давай, за рыбалку.

Они чокнулись и выпили.

– Как съездил, что в Италии хорошего?

Услышав, что заговорили о заграничной поездке, из комнаты на кухню вышла Алевтина Яковлевна, жена Геннадия Петровича.

Андрей подробно рассказал – и про автобусный тур по всем крупным городам, кроме Милана и Сан-Ремо, и про недельный отдых на побережье, в Лидо-ди-Эзоло. Больше ни с кем из клиентов не обсуждались эти темы – заграничные поездки, иностранные автомобили, фирменные вещи, и другие способы потратить крупные деньги, а с Рыбниковым такие разговоры велись постоянно, он любил похвастаться приобретениями и послушать, как другие в этом преуспели.

– Ну, и что вы привезли оттуда? – поинтересовалась Алевтина Яковлевна.

– Кроме сувениров, ничего.

– Как, вы были в Италии, и ничего не купили из вещей?

– Там одежда ещё более паршивая, чем на нашем Тракторном рынке. Говорят, только в Милане можно что-то купить. Milano – yes, столица моды, кроме того, на севере сосредоточена промышленность и капитал, а южные города – бедняцкие районы, поэтому и выбор в магазинах отвратительный.

– Так ты сэкономил на жене!

– Хорошая экономия! Как и в любой другой поездке – потратили всё до последнего доллара. Накупили сувениров столько, что еле увезли. Ну, ещё кожаные куртки, пару костюмов, двое брюк, и платье – вся одежда куплена в Сан-Марино, это город-государство, вся территория которого – зона duty-free.

– Вот тебе раз, «ничего не купили»! Давай рассказывай, какие куртки…

Отчитавшись в покупках, Андрей рассказал о международном конфликте, произошедшем в Венеции. Мариам выбирала в сувенирном магазине маску, – в обычной своей манере. Продавец, игнорируя остальных покупателей (у него просто не было другого выбора), выкладывал перед ней всё новые и новые маски, услужливо спрашивая: «что-нибудь ещё?», она хмурилась – мол, попробуйте, что-то не очень… Андрей терпеливо ждал – в 10 случаях из 10 такие смотрины оставались смотринами без потерь для семейного бюджета. И он был за это благодарен жене. Что касается нервной системы продавцов – это их работа – завлекать покупателя.