Георгий Ланской - Козырная пешка

Алиса вглядывалась в сгущающиеся сумерки на размытые очертания фигуры, а потом решительно опустила жалюзи.

– Правильно, – одобрила Женька. – Нечего ему на нас пялиться. Тоже мне, устроил бесплатный просмотр. Сколько он за тобой уже бегает?

– Давно, – медленно протянула Алиса. – Почти год…

Впервые Алиса увидела его после очередного спектакля. Шалаев таки поставил на сцене театра «Мастера и Маргариту». На главную роль пробовались все актрисы театра, включая, разумеется, Костюкову и Шалаеву. Алиса на Маргариту не претендовала. Булгакова она не любила, и прочувствовать эту роль почему-то не могла. Поэтому она с удовольствием согласилась на почти эпизодическую роль Геллы. Однако на первой же генеральной репетиции (на роль Шалаев поначалу по привычке утвердил супругу) главный спонсор театра устроил чете Шалаевых справедливый разнос.

– Вы что, с ума посходили? – орал Мержинский. – Маргарита на балу у Воланда должна стоять почти голой, а гости должны целовать ее обнаженную ногу. Вы хотите, чтобы гости целовали вот эти мослы?

Шалаева затряслась от оскорбления, но возразить не осмелилась. Режиссер тоже жарко задышал и почему-то с ненавистью посмотрел на скромно стоящую в стороне Алису, точно это она во всем виновата. На Алисе, кстати, тоже была какая-то весьма откровенная распашонка.

– Мы все равно хотели актрису задрапировать, – злобно выдохнул Шалаев. – Это все-таки театр, не может наша советская актриса стоять на сцене голой.

– Нет сейчас советских актрис, – парировал Мержинский. – Были бы – не клянчили бы деньги у меня!

В итоге роль досталась Алисе, которая в сильно декольтированном наряде Маргариты, увешанная бусами из черного бисера смотрелась прекрасно. Шалаева после утверждения на главную роль Алисы долго возмущалась. В итоге ее вообще выбросили из спектакля. Идти на открытый конфликт с Алисой, уже сменившей фамилию на Мержинскую, Шалаева не рискнула.

Спектакль прошел с оглушительным провалом. Положительную рецензию написал лишь журналист из городской газеты, давно ставшей рупором мэра и его прихлебателей. Скандально известный Никита Шмелев, околосветская львица Вера Гаврилова и любимец дамочек бальзаковского возраста Влад Невский разнесли постановку в пух и прах. Менее категоричная Юлия Быстрова написала в своей газете, что Булгакова вообще тяжело ставить и мало кому это удавалось, вот и постановка нашего театра прошла без особого блеска. Правда, отметить можно игру Алисы Мержинской, сыгравшей Маргариту, а также весьма органичную в роли Геллы Зинаиду Гуц….

Хвалебных речей в адрес мужчин, включая режиссера, не последовало. Однако во всех газетах появились фото полуобнаженной Алисы, чьи прелести были скрыты лишь черными бусами, да легкой тканью.

Шалаев рвал на себе волосы и старался не дышать в адрес четы Мержинских. Мержинский на режиссера смотрел хмуро, на молодую жену с обожанием, Алисе же было наплевать на провал. В конце концов, она и не хотела играть Маргариту.

Однако первая встреча с этим молодым мужчиной состоялась на премьере «Мастера и Маргариты». Алиса заметила его только когда вышла на поклон. Он поднялся на сцену и протянул ей букет георгинов, слегка помятый и несвежий, а один георгин там и вовсе был сломан. Принимая столь «щедрый» дар, Алиса невольно подняла глаза.

Он стоял перед ней. Нескладный, с реденькими белесыми волосенками на розовом черепе, в кругленьких очочках, облаченный в нелепые драповые штаны, безжалостно затянутые на поясе вытертым ремнем по причине их неимоверной величины. Алиса, уже слегка избалованная хорошей одеждой, невольно оглядела поклонника с головы, на ногах остановилась более внимательно. Он был обут в старые туфли из дешевого кожзаменителя, а его носки были разного цвета: черный и серый, в фиолетовую полоску. Он стоял совсем близко, протягивая Алисе чахлый букет, и она едва сдержалась, чтобы не поморщиться.

От мужчины разило. Не выпивкой, не сигаретами. От него несло чем-то неаппетитным. Так пахнет в магазинах секонд-хенда: прелыми тряпками, сыростью, пылью… Разило несвежим телом, которое мыли редко, неохотно и очень дешевым мылом. Так пахла бедность, которую никто не стремился скрывать. Алиса взяла букет и подарила мужчине самую ослепительную улыбку.

– Спасибо, – чуть ли не со слезами на глазах произнесла она, – я так тронута!

В небольших глазах мужчины, спрятанных за стеклами стареньких очков, вспыхнула просто электросварка. Толстые и какие-то бесформенные губы расползлись в радостной улыбке. Алиса невольно подумала, что он напоминает ей мокрицу, безвольную, бесхарактерную и почти прозрачную, отчего ее омерзительность становилась еще более ощутима.

Он стал приходить на каждый спектакль, где Алиса была задействована хотя бы в эпизоде. Каждый раз он дарил ей плохие букеты из садовых цветов, а она, уже окрестив его Нафаней, каждый раз благодарила, даря улыбку. Женька потешалась над этой слепой страстью, а Володе эта ситуация забавной не показалась.

– Не нравится мне этот придурок, – как-то произнес он за ужином. – Больной он какой-то. Чего б ему за тобой бегать? Или он не знает, что ты замужем?

Алиса пожала плечами и улыбнулась. Ее, как и Женьку, забавлял нескладный Нафаня, настоящего имени которого она не знала, да и не стремилась узнать.

– Любовь зла, – пожала она плечами, а Женька, попивавшая чаек, ехидно добавила:

– И козлы этим пользуются.

Алиса рассмеялась, Мержинский даже не улыбнулся.

– Как хочешь, но мне эта ситуация не кажется забавной. Как бы чего не случилось. Пожалуй, я поговорю с ним по-мужски.

– Володя, да побойся ты бога, – простонала Алиса. – Он безвредный, как букашка. Ну, дарит он мне цветы, ну ходит на каждый спектакль. Что тут плохого? Появился у меня поклонник, как у самой настоящей звезды. Радоваться надо, это же успех!

– Ну да, конечно, – фыркнул Мержинский, – нашла чему радоваться. Из таких вот безобидных букашек и вырастают настоящие Чекатило. Его тоже считали безобидным, как бабочку, а он всю страну в ужасе держал.

– Вот-вот, – поддакнула Женька. – Так что если он вдруг позовет тебя на чашку кофе или, того хуже, прогуляться под луной, сразу прыскай ему в морду из баллончика и убегай.

Алиса хмыкнула и покачала головой.

– Идиоты, – саркастически усмехнулась она. – Вы ж мне так всех поклонников распугаете.

– Как хочешь, а я с ним поговорю, – решительно произнес Мержинский и даже встал из-за стола, демонстрируя серьезность своих намерений. Он вышел из комнаты. Женька с любопытством посмотрела ему вслед.

– Поговорит? – осведомилась она. Алиса пожала плечами.

– Наверное. Чего ж не поговорить с хорошим человеком?