Чингиз Абдуллаев - Его апатия

— Что здесь происходит, мама? Кто этот человек?

Дронго снова поднялся. В дверях стояла молодая женщина, лет тридцати пяти. На ней был светлый плащ поверх строгого брючного костюма более темного цвета. Короткая стрижка, крашенные волосы, красивые, правильные черты лица… только нахмуренные брови над глубоко посаженными глазами и некоторая порывистость движений выдавали жесткий, несговорчивый характер.

— Что здесь происходит? — строго повторила она свой вопрос, глядя на непрошеного гостя. — Кто вы такой ?

За Дронго ответила мать Елены.

— Он приехал, — вступилась она за гостя, — чтобы с тобой поговорить.

— Откуда приехал? Кто он такой? Почему ты его впустила? — Молодая женщина явно нервничала. — И что здесь вообще происходит? О чем вы спорите с Русланом? Я уехала только на два часа, а у нас здесь уже непонятные проблемы. Я больше не оставлю с тобой Руслана.

— Он только что вошел, с нашим гостем я одна говорила. — Мать Лены была в явном замешательстве.

— С Русланом мы потом побеседуем, — твердо сказала Елена и, обращаясь к сыну, добавила: — Иди в свою комнату.

— Я хочу знать, что случилось с папой, — решительно заявил мальчик. — Почему вы все от меня скрывали?

— Мы ничего не скрывали, — нервно и быстро произнесла мать. — Думаю, мы не станем выяснять отношения при постороннем человеке. Будет лучше, если ты сейчас поднимешься к себе. Потом мы обязательно с тобой поговорим.

Сын хотел было возразить, но, посмотрев на гостя и бабушку, промолчал. Пожав плечами, он вышел из комнаты. Мать молча проводила его взглядом и лишь затем, сняв плащ, положила его на спинку стула.

— Вас невозможно оставить одних, — строго сказала она, обращаясь к матери. — Зачем ты пустила постороннего человека? И при нем начала обсуждать Омара.

— Мы ничего не обсуждали, — возразила пожилая женщина, — я только и сказала, что ему давно нужно было взяться за ум…

— И об этом не нужно было говорить, — перебила ее дочь. И, обращаясь к Дронго, строго произнесла: — Пожалуйста, уходите. Не знаю, кто вы такой и зачем приехали, но я не буду с вами обсуждать дела моего мужа, пусть даже и бывшего. В своих семейных проблемах мы как-нибудь разберемся без помощи посторонних. Не буду доискиваться, как вы нашли наш дом, скажу одно: сейчас вам лучше уйти. Никаких показаний против Омара я давать не буду и ничего вам не скажу.

— Мне не нужны показания против вашего мужа, — возразил Дронго, — я прилетел сюда, чтобы ему помочь.

— Он его адвокат, — пояснила бабушка. — Человек приехал поговорить с тобой, а ты его гонишь. Он мне очень помог с Русланом. Сказал, что отец за границей и что у него возникли проблемы.

— Какие проблемы? — Лена нахмурилась.

— Налоговые, — пояснил Дронго. — Я подумал, что мальчику не следует знать, в чем именно обвиняют его отца. И объяснил, что из-за искажения финансовой отчетности у Омара возникли некоторые проблемы с налоговыми службами. Когда с детьми говоришь доверительно, они тебя лучше понимают.

— Даже если им откровенно врать? — мрачно спросила Лена.

— Даже в таких случаях, — не обиделся Дронго. — Или вы считаете, что мне следовало рассказать вашему сыну всю правду?

Она не ответила. Прошла к столу, села на стул и скорбно произнесла:

— О, Господи, как я от всего этого устала! — Дронго терпеливо ждал. — Кто вы такой, — спросила Лена, — как вас зовут?

— Меня обычно называют Дронго, — привычно ответил он.

— Вы действительно его адвокат?

— Помощник адвоката. У меня есть документы, могу их вам показать.

— Странно, — сказала она, глядя на высокую фигуру Дронго, спортивную стройность которой удачно подчеркивал хороший костюм, — вы не похожи на помощника. И вообще на адвоката.

— Я помощник только в этом процессе, — пояснил Дронго. — Вообще-то я эксперт по расследованиям преступлении.

— Ясно, — она равнодушно кивнула головой, — садитесь. Я как вас увидела, так и подумала, что вы приехали из-за Омара. Он еще в тюрьме?

— Вы знаете, что с ним случилось? — спросил Дронго, присаживаясь на стул.

— Немного. Мне рассказал один из его друзей, что в Ростове произошло убийство и Омара обвиняют в этом преступлении. Я поначалу решила туда поехать. Хотя мы официально уже разведены. Но потом передумала. Если я уеду, нужно будет объяснять Руслану, куда и зачем я уехала. И наш друг сказал нам, что это недоразумение, что Омара скоро освободят. С тех пор не было никаких известий. Я не знала, что и думать.

Дронго взглянул на мать Лены, и та отвернулась. Очевидно, правду тут скрывают не только от мальчика. Он не знал, как начать разговор. Мать Елены почувствовала его колебания.

— Мы все хотим защитить наших детей от неприятностей, — примирительно начала она, — а Лена — моя дочь.

— И поэтому вы не говорили ей про звонки Фатимы? — тихо произнес Дронго.

— Какие звонки? — удивилась Лена.

Ее мать нервно дернулась и укоризненно взглянула на Дронго.

— Я-то думала, что вы мне поможете.

— Когда звонила Фатима? — спросила Лена.

— Давно, — отрезала мать, — несколько месяцев назад. Один или два раза. Я не обязана помнить. Раз вы развелись, его родня — это уже не моя родня, и мне не о чем с ними разговаривать.

— Вы не сказали дочери, что произошло, — понял Дронго, — простите, как ваше отчество? Я вспомнил, что вас зовут Галиной.

— Не нужно тебе мое отчество, — с не — понятным ожесточением сказала женщина, — напрасно я тебе пустила.

Дронго начал понимать, что именно здесь происходит.

— Вы меня пустили только для того, чтобы быстро переговорить со мной и выставить за дверь до того, как приедет ваша дочь. Да и то после того, как я сказал, что приду в следующий раз с милицией. Вам не хоте — лось, чтобы ваша дочь и внук узнали о том, что действительно произошло в Ростове. А вы знаете, что там случилось на самом деле.

— Что происходит, мама? — нервно спросила Лена. — О чем он говорит?

— Брешет он, вот пусть и брешет! — со злостью крикнула Галина. — Не знаю я, чего он несет!

— Знаете, — укорил ее Дронго. — Вы вообще много знаете и фактически обманули дочь, ничего ей не сообщив.

Галина скорбно сжала губы. Лена изумленно смотрела на нее.

— Мама, это правда? — спросила она. Та молчала. — Это правда? — настойчиво повторила дочь.

— Чего ты от меня хочешь? — разозлилась мать. — Сама все от Руслана скрываешь, не хочешь его огорчать. А почему я должна была свою кровиночку мучить? Почему я должна была тебе об этом убивце рассказывать? Чтобы ты все бросила и к нему на позор поехала? Так я должна была поступить?

— Что ты говоришь, мама! — Лена вскочила со своего места. — Значит, ты все знала и молчала? Почему ты не сказала мне о звонках Фатимы?