Сергей Волошин - Бойцовые псы

— Не забыл ещё. Пришлось самолично вмешаться. Кое-кому шину прокололи, другому в подъезде навешали, третьему кожанку к е… матери порезали — сразу деньги нашлись.

— Не выражался бы при женщинах! — сказала Настюха.

— А то они не слышали! — подмигнул бабкам Леха.

— Вот и спасибо вам от всех! От всех, кто нынче на заслуженном отдыхе, отдельное спасибо! Если б не вы… — Антонова всхлипнула и вытерла глаза носовым платочком.

Бабки, стоявшие в дверях, закивали, засморкались, тоже достали платочки…

— Ну-ну… — отмахнулся Лёха. — Сразу спасибо… Тут дело нехитрое, главное — точно знать, кому шину проколоть, а кому и навешать…

И победно взглянул на сожительницу, наконец отыскавшую ему рубашку среди тряпья, наваленного на стул.

— Тоже мне, Робин Гуд, — сказала она. — Вечно лезешь не в свое дело. А потом опять срок схлопочешь…

— Тут, Настасья Демидовна, как хотите, но вы глубоко не правы, — поджала губы Антонова. — Народ Алексея Дмитрича в обиду не даст!

— Да уж вы не дадите… — отмахнулась та, пуская мощную струю дыма в форточку. — Ищи вас потом.

— Значит, пенсию вы получили, — мотнул головой Лёха. — Теперь какие трудности?

— Получить-то получили, и сразу все побежали в нашу сберкассу! — сказала Антонова.

— В Сбербанк, — поправил Лёха.

— Да мы уж привыкли к сберкассе-то… Ну какой это банк? Название одно.

— Ну побежали, — напомнил Лёха. — А для чего?

— Чтоб, значит, квартплату отдать. А там пеня набежала! За просроченные дни, что без пенсии сидели…

Лёха недоуменно смотрел на нее. Сам он квартплату или за свет, не говоря о телефоне, сколько себя помнит, не платил никогда. Вернее, раньше платила прежняя сожительница, а нынешней он за квартиру ещё не давал. Всё как-то недосуг…

— Это счетчик они вам включили? — догадался Леха. — Проценты, что ли, набежали?

— И тебе включат, — сказала Настюха.

— Они самые, — вздохнула Антонова и, подумав, снова приложила платочек к глазам.

— Во как надо население кидать! — искренне восхитился Лёха, отчего голова у него сразу прошла. — Сначала придержи им пенсию, а после слупи с них проценты за квартиру! Ничего не боятся… А ты говоришь…

— А я ничего не говорю! — непреклонно сказала Настюха. — Это ты нос свой суешь куда не надо.

— Ладно, потом отдельно поговорим, — нахмурился Лёха. — И много набежало?

— Так у всех по-разному, — сказала Антонова. — У меня, к примеру, сорок процентов.

— А у других за сто! — крикнули из коридора. — Чего там твои сорок! Постояли в кассу, а как узнали, сразу ушли. Никаких пенсий не хватит, чтоб такие квартплаты платить…

— А вы не платите! — сказал Лёха.

— Как это? — не поняла полномочная комиссия.

— Очень просто, — сказал Леха. — Не платите, и всё. Вот как я. Не плачу уже сколько? — Он вопросительно посмотрел на Настюху.

— С того дня, как с Розкой расплевался, — сказалаона. — Розка мне после книжки по квартплате и за телефон приносила, когда тебя не было. На хрена они мне, говорю. Я здесь не прописанная.

— Ладно, после с тобой разберемся, где ты прописанная, — недовольно сказал Лёха. — И где тебя прописать, в случае чего… Лучше найди, где у меня телефоны в мэрию были записаны. В этот… в департамент социальной защиты населения…

Настюха стала рыться на столе среди грязных тарелок, залапанных стаканов, пустых бутылок.

— Мы бы вам, Алексей Дмитрич, пока звоните, посуду бы помыли, — сказал кто-то из полномочной комиссии. — И полы. А то ходим каждый день, натоптали…

— Вот-вот, — сказала Настюха, вернувшись к форточке. — И кальсоны постирали бы ему.

— А что, и постираем, — дружно поджали губы старушки. — Всего делов-то — одному мужику исподнее постирать.

Лёха тем временем закурил и, не вынимая сигареты изо рта, начал набирать номер.

— Потише там, — сказал он. — Вроде свободно… Это мэрия?

— Вам кого? — ответил недовольный женский голос.

— Департамент социальной защиты населения? — уточнил Лёха.

— Да, да… что вы хотели?

— Здрасьте! — сказал Лёха. — Я звонил вам месяц назад по поводу невыплаты пенсии, но безрезультатно.

— Назовитесь, пожалуйста, я всех не могу запомнить, — вздохнула женщина.

— А может, я в розыске! — хмыкнул Лёха. — А нас органы прослушивают.

— Слушайте, не морочьте мне голову…

— Что, с утра уже достали? — посочувствовал Лёха. — Целый день, поди, трезвонят?

— Ещё раз — не занимайте попусту телефон! Вы можете сказать, что у вас случилось? В чём ваша проблема?

— А в том, что пенсию для наших бабок я выбил из кого следует, а вот с них теперь пеню за квартплату дерут! За ту задержку, в которой сами же виноваты.

— Вы куда вообще звоните? — недовольно спросила усталая женщина.

— К вам. В отдел защиты населения от поборов чиновников.

— Вот и звоните туда, до свидания… — И положила трубку.

Лёха с хрустом потянулся.

— Вот так всегда, — сказал он Антоновой. — Надеяться не на кого. Только на себя и своих верных людей. Но мы должны были пройти этот путь, чтобы лишний раз в этом убедиться, верно? А когда прошли — с чистой совестью и дорогой душой выступить на защиту тех, кто в нас еще верит и смотрит с надеждой.

Бабки, убиравшие со стола и носившие посуду на кухню, замерли в дверях.

— Нигде правды не найдёшь! — заговорили они. — Вот бы тебя, Алексей Дмитрич, в президенты на следующий срок!

Настюха прыснула и, махнув рукой, выбежала из комнаты.

— Ну всё, — сказал Лёха, нахмурившись. — Я с заведующей Полиной Семеновной сам договорюсь. Я из-за нее и ее сберкассы первый срок мотал. Как у человека, помню, трояк у нее попросил сразу после закрытия. А она, сука, к ментам кнопку нажала… Теперь как меня заметит, ее сразу чистосердечное покаяние охватывает, только в гости и зазывает. Я ей покажу — гости… Сколько говорил: моих не тронь! А она опять за старое… Ну всё на сегодня. Полы Настюха домоет. Все, говорю…

Когда бабки тихохонько, на цыпочках вышли из квартиры, он набрал номер Седова.

— Здорово, Альча! Вернулся? Ну как там, всё нормально?

— Что Хлестов? — спросил Седов вместо приветствия.

— Что ты к нему прицепился, не понимаю. Он теперь, бедный, боится из дома высунуться!

— Ну ладно, не трогай его… Что-нибудь другое придумаю, — строго сказал Седов.

— Да нормальный он малый, по-моему!

— Что-то ты его больно жалеть стал… Конкурент он мне, не понял ещё? — недовольно спросил Александр Петрович. — И могу напомнить — это он меня посадил.

— Ну и что? — искренне удивился Лёха. — Меня вон, как раз вспоминал сегодня, наша завсберкассой, Полина Семеновна, посадила. Можно сказать, ни за что. А она не виновата. Работа у ней такая. И теперь в гости приглашает. Стыдно ей. Я и не мщу на всякий случай. Мало ли… Пригодится на старости лет такое знакомство, как ты думаешь?