Владимир Колычев - Я промазал, опер – нет

– Ту, которая Олесю мою убила!.. Только не говори, что ее Рита зовут! Я все знаю!

– Она... Она, ик, осталась...

– А может, ее уже убили?

Столь роковой для нее исход казался мне вполне логичным. Ее убьют, бросят тело где-нибудь возле дороги с фальшивым паспортом в кармане. Потом будет найден и мой труп, а при мне обнаружат протокол допроса и диктофон. Тогда и станет ясно, кто заказал Олесю и черногайских туристов. Обвинения с Хряпова будут сняты, и неважно, что паспорт у покойной фальшивый. Главное, что протокол относительно настоящий... А если к этому времени заказчик убийств будет мертв, то дело и вовсе закроют в виду гибели обвиняемых... Вот к чему стремился Хряпов. Но не видать ему победы...

– Не убивай... Я сейчас все объясню...

– Ты уже все объяснил. А я все понял, только не так, как ты этого хотел!.. Где труп Акимчева?

– Там! – не в состоянии перебороть скотский страх, икнул Хряпов и движением руки показал в сторону лобового стекла.

Все-таки убили «заказчика». Следующим должен был быть я.

– Меня, падла, хотел подставить!

К счастью, я оказался прав. К великому счастью, потому что нет ничего страшней, чем ничем не оправданное убийство. Но теперь я точно знал, что меня вывезли в лес, чтобы убить. И я стрелял в своих палачей...

Я должен был умереть, чтобы своей жертвенной смертью избавить Хряпова от наказания... Я допросил киллера, узнал, кто заказал мою Олесю, после чего захватил и вывез в лес главного виновника убийства, чтобы отомстить. По версии, которую ковал Хряпов, я должен был застрелить Акимчева, а потом погибнуть сам – возможно, кто-нибудь из охраны покойного догнал меня и убил выстрелом в затылок... А каким еще иным выстрелом собирались избавиться от меня церберы Хряпова? Только выстрелом в спину. Я должен был умереть, а пистолет, из которого был убит Акимчев, остаться со мной. Протокол, алкоголь у меня в крови, орудие убийства – что еще нужно, чтобы очернить меня и обелить Хряпова?..

А ведь я очень близко подошел к роковой черте. И если бы не Дарья, лежать бы мне сейчас в темном лесу с простреленной головой.

– Я... Я сейчас все объясню! – постыдно, как последний слабак, рыдал Хряпов.

– Что ты мне объяснишь?.. Откуда у тебя фотографии?

– К-какие фотографии?

– Где Олеся с Акимчевым? Фотомонтаж? Говори, сука, или убью!

– Нет, не монтаж!

– Ну все, молись, падла!

– Нет, нет! Обман там был! Девку нашли, очень похожую на Олесю...

– Леру?

– Нет, Лера не так похожа. И Лера своя... А та чужая, той платить пришлось, чтобы согласилась... Грим там, фотошоп... Ну и монтаж с Акимом... Темно в кабинете было, ты липу не заметил...

Теперь я понимал, почему Хряпов принимал меня в темном кабинете. И прожектором ослепил меня неспроста, чтобы зайчики в глазах запрыгали... Да и хмель в голове играл, потому и не смог я разглядеть подделку...

А ведь должен был догадаться, что не мог быть Акимчев с Олесей. Иначе бы у него имелась ее фотография, тогда бы он не стал посылать на охоту Оксану, ориентируя ее по ксероксному снимку из паспорта. А ведь именно такое фото я обнаружил в поезде, в купе, где ехала киллерша. Именно такое, потому что другого у нее не было... А ведь не вспомнил, не сопоставил, не свел концы... Может, и правда рано мне быть майором?..

– Значит, не предавала меня Олеся! – раненым медведем взревел я.

– Нет... Но я ее не убивал... Я тебе сейчас все объясню...

– Пошли, на воздухе объяснишь.

Я открыл дверь, высунул ногу из машины, выбрался из нее, а Хряпова подтащил к тому месту, где прежде сидел сам. На этом и остановился.

– Все, больше никогда! – протяжным стоном вырвалось у меня из груди.

– Что никогда?

– Никогда больше не буду убивать!.. Это в последний раз!..

Я выстрелил Хряпову в правый висок. И когда он безжизненно завалился на бок, тщательно протер пистолет и вложил ему в руку.

Олеся была отомщена. А вместе с ней все, кто погиб от рук нанятых этим подонком людей... Но мне почему-то совсем не стало легче. Все-таки месть – это не то блюдо, которым можно насытиться...

А легче мне стало от мысли, что больше Хряпов ни на кого не нашлет смерть. Но это уже не столько месть, сколько чувство исполненного долга...

Я знал, что буду делать дальше. Выйду на дорогу, ведущую в город, остановлю машину, доберусь до гостиницы, соберу свои вещи и сразу же отправлюсь в Черногайск. Хватит с меня Москвы, сыт ею по горло...

Но далеко от лимузина мне уйти не удалось. Откуда-то из-за поворота навстречу мне вынырнул автомобиль, осветил меня фарами. Я свернул с дороги, бросился в кусты, но машина остановилась, и я услышал знакомый голос:

– Петрович!

Меня звала Дарья. И в ее голосе было столько же строгости, сколько и нежности.

Я остановился, пошел на голос и увидел ее. Она стояла возле автомобиля, своими контурами подозрительно напоминающего «Форд Фокус». А рядом с ней маячил мужчина, подозрительно напоминающий Ветрякова.

– Здорово, Петрович!

Да, это был Василий. Он шагнул ко мне, протянул руку, которую я тут же взял на прием и заломил за спину так, что парень едва не взвыл от боли.

– За что?

– За то, что на живца ловил!

– Это не я, это Глыжин придумал. Сведи, говорит, Петровича с Хряповым, обязательно что-нибудь получится... Больше не буду, честное слово!

– Он больше не будет, – тронув меня за плечо, сурово посмотрела на меня Дарья. – Где Хряпов?

– Там. Телохранителей своих пострелял. И сам застрелился.

– Ой ли! – подозрительно сощурилась она.

– Не веришь, сама посмотри, там все предельно ясно.

Утром следующего дня в лесу, недалеко от Новорижского шоссе, были обнаружены четыре трупа, в том числе и господина Хряпова. Чуть погодя, примерно в километре от этого места, был найден и труп его компаньона Акимчева. Я же к этому времени лежал на верхней полке в душном купе поезда Москва – Черногайск и думал о том, что пора переходить на более спокойную работу. И еще меня терзала мысль, что я страшно виноват перед Дарьей. Смогу ли оправдаться перед ней? Да и стоит ли?..

Белый снег, белое платье и белая фата... Чужая свадьба, чужая невеста... Анька Митрохина выходила замуж за первого парня на деревне. Санька Фокин – лучший работник, лучший тракторист, лучший гармонист... вернее, диджей на сельской дискотеке.

Деревня у нас большая, и люди работящие, потому и клуб лучший в округе. Там все как в городе, ничем не хуже, и парни на отцовских «Ладах» приезжают, чтобы девчонок потом по домам развозить... Но сегодня в б о льшем почете трактора. Потому что Санька так захотел. Он и невесту свою из загса на тракторе в клуб везет. Золотые кольца на крыше, ленты, шары. Мороз на улице, но дверь в кабину открыта, Анька хохочет, перекрикивая треск мотора, фата развевается, щеки румяные. Один трактор, второй, третий, за ними «ЗИЛ» с будкой, грузовой «КамАЗ»... Не просто свадебный кортеж, а демонстрация сельхозтехники.