Сергей Рокотов - Вышел киллер из тумана

В программе были зашифрованные коды западных банков, в которых оседали отмытые преступным путем миллиарды долларов.

Дискета-то в его руках, но кто даст гарантию, что она одна, эта дискета? Кто даст гарантию, что ее не успели переписать, та же Скороходова могла сделать таких дискет хоть десяток… Да, опасность далеко не миновала. И вообще, этого не может быть никогда, однако это факт. Не пора ли вообще рубить концы, пока не поздно? Хотя… Он-то кто такой? Он-то тут при чем? Пусть за все отвечает Павленко. А он занимается кадрами, только кадрами.

Иван Никифорович еще раз набрал номер Павленко.

— Да, — веселым бодрым голосом произнес Вадим Филиппович.

— Дискета у меня, объект нейтрализовали, — лаконично произнес Фефилов.

— Ну и славно… Не преувеличивайте опасности, дорогой мой Иван Никифорович, — ворковал в трубку Павленко. — Есть в вас что-то такое глобальное, основательное.

— Это плохо? — мрачно спросил Фефилов. Ему очень не нравился покровительственный вальяжный тон Павленко. Ведь это он привел на работу Хмельницкого, делал на него серьезную ставку, а теперь делает вид, что вообще ничего не произошло. Он словно издевается над ним.

— Да что вы! Не обижайтесь на меня, Иван Никифорович. Вам и положено быть глобальным и основательным, не давать никому покуситься на основы основ, на святая святых, так сказать. А мне по статусу как раз положено при всех обстоятельствах быть бодрым и веселым. А пока хочу вас вот о чем спросить — как с другими объектами?

— Ведется наблюдение.

— Ну и пусть ведется. Работа в нашем банке построена нами так, чтобы каждый отвечал за свое поле деятельности. У меня свои обязанности, у вас свои. И не надо докладывать мне обо всех ваших действиях каждую минуту. Вот когда все объекты будут нейтрализованы, тогда и доложите. Кстати, насколько я помню ваше обещание, у вас остались всего сутки для решения этой проблемы. А вот когда она будет решена, мы с вами вздохнем спокойно и будем иметь право распить бутылочку хорошего коньяка. Вы какой коньяк предпочитаете, Иван Никифорович, я что-то запамятовал?

— Я предпочитаю водку, Вадим Филиппович, — сурово ответил Фефилов. Тон Павленко начинал раздражать его уже не на шутку, он даже боялся сорваться и произнести какое-нибудь лишнее слово.

— Тоже ничего страшного. На вкус и цвет камарадос нет, — рассмеялся Павленко. — Значит, будем пить водку. Я всеядный, Иван Никифорович. Что надо для дела, то и выпью. В молодости бормотухой баловались, и ничего, не жаловались, жизнью наслаждались. Все, не будем больше занимать телефон. Мне могут позвонить на этот номер из Швейцарии.

«Фраер паршивый, — стиснув от злости зубы, думал Фефилов, сидя за своим столом. — Что бы ты вообще делал без меня, глобального и основательного, хотел бы я знать…»

Встал с места и начал ходить взад-вперед по кабинету…

Они стояли молча друг напротив друга.

Как давно они не виделись! Сколько времени они не виделись?

Ни тот, ни другой не мог толком вспомнить, когда они встречались в последний раз.

Сейчас им было по тридцать восемь. Нет, Олегу еще не исполнилось, у него день рождения шестого июня. Как у Пушкина.

— Олежка… — прошептал Андрей, сбрасывая с себя свой камуфляж и делая шаг по направлению к старому другу.

— Андрюха…

Они крепко обнялись и расцеловались, стоя в маленькой прихожей.

— Я бы тебя, пожалуй, не узнал при встрече, — произнес Андрей. — Ты стал такой…

— Толстый? — рассмеялся Олег. — Я и в школе был далеко не худеньким.

— Нет… Сейчас ты просто вылитый Вакх. Помнишь, как тебя называли в школе? Хмель, Вакх, и как еще? А, Дон Жуан.

— Дон Гуан, — поправил его Олег. — Это, помнится, придумал Славка Задорожный. А ты… — окинул он взглядом старого друга.

— А я, наоборот, похудел, да?

— Да как тебе сказать? Не то, чтобы ты похудел, ты стал словно какой-то стальной. Крепкий. Загорел-то как. Откуда у тебя такой загар в мае месяце? Ездил на курорт?

— Да у меня всегда такой цвет лица. От злобы, наверное, пожелтел.

— А вот седины нет совсем, ни единого волоска.

— Зато в твоих кудрях уже немало, на нас двоих хватит, — заметил Андрей.

— Это еще что! Ты знаешь, у меня жутко седеют усы и борода, — смеялся Олег. — И поэтому я стал брить усы. Да ты помнишь, наверное, мой отец уже в сорок был совершенно седой. Наследственность.

— Что вы стоите в прихожей? — раздался от двери негромкий женский голос. — Проходите в комнату.

Андрей оглянулся. В дверях стояла высокая крупная женщина лет тридцати с большими грустными зелеными глазами. Русые волосы были гладко причесаны и убраны на затылке в пучок.

— Знакомься, — представил Олег. — Это Таня, хозяйка квартиры. Это она дала приют беглому банкиру. За что мы ей очень признательны.

За спиной Тани стояла женщина, немного ниже ее ростом, темноволосая, довольно полная.

— А вот это Алла, мой добрый гений, — представил ее Олег. — Давай, дружище, за встречу по рюмочке коньяка!

— По рюмочке можно, — согласился Андрей.

Они прошли в скромную, но уютно обставленную комнату. Посередине стоял стол с початой бутылкой армянского коньяка и вазой с фруктами.

— Дамы, а теперь я представляю вам моего лучшего друга Андрюшку Стрельцова, — произнес Олег, разливая по рюмкам коньяк. — Мы с ним росли в славном городке Волжанске!

«Да… — подумал Андрей, с нежностью глядя на старого друга. — А ты, честно говоря, мало изменился, несмотря на свой представительный вид и седину в кудрях. Такой же наивный и доброжелательный к людям… И кому ты мог помешать, что за твою жизнь платят такие деньги?»

— Олег много рассказывал про вас, Андрей, — сказала Алла.

— Спасибо, — произнес смущенный Стрельцов. «Знали бы вы все, кого вы тут принимаете. Киллера, вышедшего из тумана…»

Они выпили по рюмке коньяка.

— Однажды Андрей спас мне жизнь, когда я тонул в Волге, — сообщил раскрасневшийся Олег. — И я его за это по-королевски отблагодарил, я напоил его темным пивом из пол-литровой банки.

— Спасите его еще раз, — вдруг в совершенно иной тональности, со слезами в голосе, произнесла Алла. — Вы не обращайте внимания на… Просто ему очень… очень…

Она вдруг разрыдалась. Украдкой вытерла с глаз слезы и Таня.

— Андрей, — сбивчиво, продолжая всхлипывать, говорила Алла. Поймите, что происходит… Что может произойти… У Тани погиб муж, у Тани убили мужа… То есть они покалечили его, и он… Извини, Танюшка… Но я не могу. Я устала… Олег, я забыла тебе сказать, я не могу, тебе и так тяжело… Но сейчас скажу при Андрее. Я забыла выйти из секретной программы… Там, в кабинете у Софронова… Это наш главный бухгалтер, сообщила она Андрею. — Теперь они все поняли, они все поняли…