Татьяна Гармаш-Роффе - Ведьма

- Несомненно! - горячо воскликнул Серега.

Александра улыбнулась и покачала головой.

- Меня другое беспокоит, - продолжала она. - Если девушка действительно по глупости или из-за истерики схватилась за пистолет и к убийству непричастна, то Алеша непременно возьмется это доказать. Он же у нас защитник вдов и сирот. И тогда он просидит с этой девицей невесть где и невесть сколько времени...

- Ты чего, Сашка, ревнуешь, что ли ты? - изумился Серега.

- Тебе не надоело мне приписывать то соперничество, то ревность? возмутилась Александра.

Серега прищурился с загадочным выражением.

- За "соперничество" я уже извинился и взял свои слова обратно... А вот насчет ревности... Она хорошенькая, эта девчонка, правда? - хитро улыбнулся он. - Такая прямо ладненькая, сладенькая! Грудки такие симпатичные из-под маечки торчат, и животик такой аппетитненький снизу маечки видать...

Александра мрачнела на глазах. Гнусный Серега, все так же хитро улыбаясь, продолжал свои гнусные речи:

- Я бы эту славную малышку не пропустил...

- Ты пошляк, это всем давно известно!

- А Кис не такой, верно?

- Еще бы! Никакого сравнения с тобой, половым разбойником!

- Так чего ты волнуешься?

- Я вовсе не волнуюсь, - пожала плечами Александра. - Просто немного беспокоюсь... Есть такой синдром... "Стокгольмский" называется...

- Что еще за шмасть такая?

- Экстремальная ситуация киднаппинга располагает при некоторых условиях к эмоциональному сближению между заложниками и похитителями... Один американский психиатр назвал это явление "Стокгольмский синдром"*... Нужно как-то сказать об этом Алеше, - психиатр утверждает, что если заложник знает о существовании синдрома, то он сможет противостоять его воздействию...

- Иными словами, "эмоциональному сближению"? - ухмыльнулся Серега. Вот ты и попалась, голубушка! Ревнуешь ты, ревнуешь! Я тебя расколол! Все Кису расскажу!

- Не вздумай, поганец!

- Настучу, заложу, - пропел Серега, уворачиваясь от запущенной в него чашки, к счастью, пустой. - Великолепная Александра, невозмутимая королева - ревнует! Ура!

- Дурак. Больше кофе не дам.

- Дай. Я пошутил, - сделал Серега серьезную мину.

- Не дам. Врешь.

- Чессна слово, пошутил.

- Мерзкий мачо.

- Согласен, на все согласен, даже друга родного готов продать! За чашку твоего кофе: у меня кофейный синдром!

- Держи свой кофе, продажная душа...

Прощаясь, Александра не удержалась и, заглядывая в лукавые Серегины глаза, переспросила: "Не скажешь? Обещаешь?"

Серега расхохотался и съехал по широким деревянным перилам. "Так и быть!" - прокричал он откуда-то снизу. - "Только теперь тебя шантажировать буду! Бархатным кофе!"

***

В жизни заложника есть, пожалуй, своя прелесть: никто не предлагает помыть посуду или вынести мусорное ведро. Наоборот, приглашают к уже накрытому столу, просят присаживаться и уговаривают не делать лишних телодвижений.

Кис позавтракал в компании Майи и Вениамина, которые были странно молчаливы. Лица их были то ли мрачны, то ли просто сосредоточены.

Аль не выспались? Чем, интересно, ночью занимались, кроме разговоров? Кто и куда на машине ездил?

Ясно одно: Вениамин теперь полностью в курсе происшедшего. И, возможно, куда более полно, чем Кис. Впрочем, если он ее сообщник, то он в курсе уже давно...

- Надеюсь, вы хорошо спали? - поинтересовался Кис.

- А вам-то что? - хмуро спросила его Майя.

- Не грубите старшим, девушка. Если спали хорошо, - то успокоились. Если успокоились, - то в состоянии соображать нормально. А если в состоянии соображать нормально, - то очень быстро поймете, что свою функцию заложника я уже выполнил: вывел вас с телевидения и помог вам скрыться. Счет за услугу, так и быть, я вам выставлять не буду, - чего уж там, прогулялся в свое удовольствие под дулом пистолета, - но предпочел бы откланяться незамедлительно. Был очень рад познакомиться, спасибо за гостеприимство.

- Это все? - хмыкнула Майя.

Кис кивнул. Вениамин невозмутимо убирал посуду со стола.

Выбраться с этой дачи было, на самом деле, более, чем просто. Снять наручники запасным ключом, одним движением отобрать у этой шмакодявки пистолет, а хромоногий Веня вряд ли мог представлять для него угрозу. Но именно потому, что Алексей знал, что он может это сделать в любой момент, он не торопился, позволяя любопытству диктовать его поведение.

- Тогда слушайте, - прищурила глаза Майя. - Теперь я знаю, зачем вы мне нужны. Я с вами поступлю классически, как поступают с заложниками: попрошу за вас выкуп!

- У кого? - изумился Кис.

- У вашей подруги Касьяновой.

- Боитесь, что вам наследства окажется недостаточно?

- Ну что вы, наоборот, - любезно откликнулась Майя, - я, как положено жене богатого мужа, занимаюсь благотворительностью. И намерена исключительно поправить финансовое положение вашей подруги.

- Да оно у нее и так вполне... - Кис никак не мог понять, куда метит эта чертова девчонка, у которой даже глаза заполыхали зеленым огнем от удовольствия. - И каким же образом?

- Благодаря мне она заработает бешеные гонорары! Потому что она будет писать серию статей об этом убийстве! Редакционное расследование!

- Если вы не в курсе, Александра криминальной хроникой не занимается.

- Так займется, - пожала плечиком Майя. - Вы, кажется, забыли, что это в качестве выкупа за вашу драгоценную особу! Или она вами не дорожит? ехидно добавила она.

- Вот как? - уселся поудобнее Кис. - А под угрозой чего? Вы меня убьете и в лесу закопаете? Ухо отрежете и ей пошлете, чтобы веселее репортажи писались?

- Вполне возможно...

- Или вы меня запрете в этом доме до конца моих дней?

- Тоже вариант.

Майя откинулась на спинку венского стула и весело, с вызовом, смотрела на Алексея.

- Есть и другие? - догадался Кис.

- Есть.

- Например?

- Я вас соблазню. И уведу у Касьяновой, - вид у Майи был крайне довольный: видать, эта мысль ей очень нравилась.

- Типично женский ход, ничего не скажешь... А вам зачем?

- Как зачем? Чтоб веселее репортажи писались, как вы выразились!

- Ага... И вы, значит, собираетесь вот так прямо Александре и заявить: пиши статьи, а не то твоего мужика уведу?

- Пока не знаю, прямо я ей скажу или криво... Но я найду, как, не беспокойтесь!

- Слушайте, Майя, а как насчет убиенного супруга? Вы вчера так рыдали, а сегодня готовы соблазнять незнакомых мужчин... Не слишком ли резво? Вам следовало бы подольше поиграть роль неутешной вдовы.

- Чтоб вы знали, я никогда не играю роли. Вчера мне было больно из-за смерти Марка, и я плакала. Сегодня у меня у меня другое настроение и другие заботы: мне надо себя из беды выручать. Поверьте, это достаточно захватывающее занятие, чтобы отвлечься от грустных мыслей.

- Себя, любимую?