Чингиз Абдуллаев - Плутократы

— Ты не переутомляйся, — холодно посоветовал вице-премьер, — и вообще старайся не болеть. Сейчас не время. Ты слышал, что арестовали возможных убийц директора Нижнебайкальского комбината?

— Я все утро был в банке, а потом сразу казался в больнице, — объяснил Петровский, — откуда я мог слышать?

— Не знаю. Я подумал, что ты можешь знать. В общем, не задерживайся там, ты нам всем нужен живой и здоровый.

Петровский убрал аппарат и задумался — он не мог представить себе размеры назревающего скандала.

Через пятнадцать минут в приемную к Инне позвонили от Климентьева.

— Где Петровский? — рявкнула трубка.

— Кто говорит? — поинтересовалась секретарь.

Глушко подключил аппарат к магнитофону и начал слушать.

— Помощник Евгения Герасимовича, — свирепо сообщил помощник. — Где пропадает ваш начальник?

— Его сегодня не будет.

— Найдите, и пусть он мне срочно перезвонит, — безапелляционно потребовал помощник руководителя президентской администрации. — Немедленно. Он знает наш номер телефона.

— Он не сможет вам перезвонить… — попыталась объяснить Инна.

— Как это не сможет? — взорвался звонивший. — Вы с ума сошли? Не понимаете, с кем разговариваете? Немедленно найдите вашего руководителя, и пусть он с нами свяжется. Все стали большими начальниками, никто теперь трубку не снимает.

— Вы меня не поняли, — терпеливо пояснила Инна. — Святослав Олегович не сможет вам перезвонить, потому что он находится в больнице, в реанимации. Врачи подозревают у него обширный инфаркт.

— Когда увезли? — чуть остывая, спросил позвонивший.

— Сегодня в два часа дня. Сейчас он в реанимации, — повторила секретарь.

Помощник Климентьева положил трубку, не попрощавшись. Очевидно, новость заслуживала срочного сообщения начальству. Еще через несколько минут раздался звонок из Лондона. На этот раз Инна сказала, что ее шеф почувствовал себя плохо и поехал в больницу на обследование. А начиная с семи вечера по мобильному аппарату Святослава Олеговича начались звонки от Алентовича. Звонили беспрерывно, почти каждую минуту. Но, согласно все тем же указаниям, Инна не должна была отвечать на эти звонки до восьми часов вечера. А ровно в восемь, когда раздался очередной перелив мобильного аппарата, она включила магнитофон и наконец ответила. Глушко сидел рядом.

— Святослав Олегович? — раздался незнакомый голос. — Где вы пропадаете? Мы ищем вас целый день. Или это не вы? Кто говорит?

— Извините меня, — сказала Инна, — но его сейчас нет.

— Передайте ему трубку, — потребовал позвонивший, — скажите, что с ним хочет поговорить Шустер.

— Он болеет…

— Вы меня не расслышали. Скажите, что ему звонит сам банкир Шустер. Я хочу срочно с ним переговорить.

— Он в больнице, — проговорила Инна.

— Как в больнице? — испугался банкир. — В него стреляли? Он жив?

— Нет, никто не стрелял. У него случился сердечный приступ, и его увезли в больницу. Врачи считают, что у него может быть обширный инфаркт.

— Только этого не хватало, — пробормотал Шустер, — но хорошо, что все так кончилось. В наше время умереть от сердечного приступа почти непозволительная роскошь.

— Что вы сказали?

— Передайте ему, чтобы поправлялся. До свидания.

Инна даже не успела выключить магнитофон, когда раздался следующий звонок из Лондона. Девушка сообщила, что с Петровским хочет побеседовать Глеб Моисеевич Жуковский.

— Святослав Олегович болеет, — ответила Инна, — он сейчас в больнице и не может разговаривать.

— Нельзя ли узнать его контактный номер? — поинтересовалась вышколенная секретарь из Лондона.

— К сожалению, нет, — любезно отозвалась Инна, — он в реанимации, к нему никого не пускают.

Девушка поблагодарила и отключилась. Затем было еще несколько звонков. И наконец снова позвонила секретарь Жуковского. Сказывалась разница в три часа между Москвой и Лондоном. В Москве шел уже десятый час, а там было лишь шесть часов пятнадцать минут вечера.

— Нам срочно нужен Святослав Олегович, — сказала девушка. — Может, вы дадите нам адрес его больницы?

— Конечно, — сразу согласилась Инна. Такой вариант тоже был предусмотрен их планом.

Она назвала адрес больницы, где лежал Петровский. Это была частная клиника. На третьем этаже, где находилась реанимационное отделение, уже дежурила внушительная охрана из трех сотрудников Глушко. Еще двое постоянно находились в автомобиле, припаркованном у входа в здание.

Позвонившая из Лондона секретарь Жуковского все исправно записала. Но в эту ночь никто в больнице не появился. А на следующий день все газеты сообщили об аресте преступной группы, убившей директора Нижнебайкальского комбината Орлова. Пикантность этого сообщения состояла в том, что основным заказчиком убийства был помощник Алентовича. О случившемся сообщили не только все информационные каналы страны, но и многие зарубежные агентства.

Утром следующего дня у офиса Семена Алентовича столпились журналисты. Все ждали появления олигарха, но к собравшимся вышел его пресс-секретарь и сообщил, что Семен Борисович срочно вылетел в Париж. Разочарованные журналисты начали расходиться, однако в этот момент стало известно, что Алентович вызван на допрос. Усевшись в свои автомобили, журналисты дружно помчались дежурить у здания прокуратуры. Назывались имена самых популярных в Москве высокооплачиваемых адвокатов, якобы уже взявшихся защищать задержанного помощника олигарха.

Когда около двух часов дня Алентович наконец-то подъехал к прокуратуре, одновременно заработали камеры сразу нескольких телекомпаний. Семен Борисович вылез из салона автомобиля и, окруженный своими телохранителями, не отвечая на вопросы журналистов, двинулся ко входу и быстро скрылся за дверью, а охранники вернулись к автомобилям.

Олигарх находился в прокуратуре несколько часов. А в это время на Московской бирже началась паника. Рубль рухнул сразу на много пунктов, акции компаний Алентовича начали стремительное движение вниз, стоимость акций Нижнебайкальского комбината в течение одного дня сразу же обвалилась на пятнадцать процентов, когда в половине шестого вечера Семен Борисович уезжал из прокуратуры, по всему городу, а затем по всей стране в обменных пунктах валюты начали менять ценники.

В своем офисе его ждал Шустер. Как только они остались в кабинете вдвоем, банкир закричал:

— Вы что, все рехнулись, Семен!

— Не ори, — огрызнулся Алентович, — здесь наверняка уже слушают.

— Пошли они к чертовой матери! — тонким фальцетом завизжал Шустер. — И ты тоже. Как вы могли так глупо подставиться? Ты понимаешь, что происходит? Мы с трудом собираем акции, чтобы выкупить контрольный пакет, а твой помощник в это время заказывает убийство директора комбината. Кто теперь даст за наши акции хотя бы сто долларов? И вообще, кому они теперь нужны?