Федор Московцев - Избыток целей

Но если с капризами, скандалами на ровном месте и вампиризмом было покончено, то неожиданно возникла другая беда. Мариам всегда думала, что верит в бога, но если раньше это было туда-сюда, то теперь её начало конкретно клинить в эту сторону. Андрею всё чаще приходилось слышать идиотские фразы: «во имя бога», «на всё воля божья», «бог в помощь».

Да пошёл он на хуй, бог! Какая-то неведомая хуйня, некий буй, которого никто никогда не видел, получает слишком много внимания. Да и хуй с ним, делай что хочешь, но зачем приучать ребенка к этому ёбаному фетишу?! Зачем навешивать на него ладанки, кресты, зачем таскать мальчишку в церковь – разрисованный балаган с клоунами в черных рясах, которые из-за ожирения с трудом пролазят в двери?! Ребенок подрастет, и сам нахватается всякого ненужного шлака, без посторонней помощи, зачем это делать намеренно? Одна из самых полезных вещей в жизни – это умение не заморачиваться на том, чего на самом деле не существует. Этому надо учить ребенка, вместо того, чтобы засорять его каналы восприятия.

Эта срань господня развивалась подспудно, но в последнее время превратилась в постоянный ебанутый визг, в невротическую фиксацию, которая предполагает, что всё-всё-всё-на-свете крутится вокруг бога. Это офигенный перекос. Несмотря на все старания жены, Андрей так и не подключился к психозу, и к её многочисленным жалобам прибавилась еще одна: «Тебя ничем не проймешь, ты абсолютно не приручаемый».

Все эти миссионерские разговоры сводились примерно к следующему. Мариам допытывалась, как это так – её муж не верит в бога. Андрей отвечал:

– Что ты подразумеваешь под «богом», что это вообще такое – «бог»?

– Ты придуряешься? Как это так – ты не знаешь, что такое «бог»? Все знают, ты один не знаешь, – недоверчиво говорила она.

– Мы – не «все», Мариам, мы близкие люди. Поэтому давай говорить конкретно, а не этими размытыми категориями. Иногда богом называют всё, кроме бога.

– Ну хорошо, – в её голосе слышались терпеливые миссионерские нотки. – Бог – это творец неба и земли, всего сущего, всесведущий высший разум, управляющий миром.

– Отлично, ни больше ни меньше – творец неба и земли. Но тогда у него должны остаться следы его деятельности – как он это делал. Мы построили дачу, и у нас куча документов на стройматериалы. Я пять лет веду бизнес, и у меня несколько шкафов забито документами. А бог сдал такой гигантский объект – Вселенную, и не осталось никаких следов – откуда взял, сколько заплатил. Опять же, инструкция по эксплуатации Солнца, расписание движения комет. А насчет «всесведущего высшего разума» у меня лично тоже много вопросов. Это сколько видеокамер нужно иметь, чтобы следить за миллиардами людей – которые были и будут жить и умирать? Нужен кампьютор величиной с планету, чтобы анализировать всю эту инфу. И если на Земле существуют эти средства слежения и обработки информации, то прокуратура и ФСБ давно бы пронюхали и подключились к этой базе данных. Это существенно облегчило бы им работу – ты не представляешь, Мариам, как им приходиться изъёбываться, чтобы добыть улики.

Во время таких разговоров она смотрела на него с сожалением и снисхождением, как психиатр на душевнобольного.

Что характерно, женсовет – многочисленные сестры Мариам, её тетушки, бабушки – тоже свято верили в теорию бесконтактного оплодотворения, на которой зиждется церковь и вся религия (по крайней мере искусно делали вид). Типа девственница понесла от духа. А ведь разумные взрослые женщины, у которых есть мужья, дети, которых зачинали посредством межполовой йобли, то есть в результате физического акта любви. А если всё-таки принять на веру все эти басни, всё равно вопросы остаются. Например, шокирующее противоречие – в библии указано: «не возжелай жену ближнего своего», между тем как сам всевышний ёбкался с женой Иосифа, наставил бедному старику рога. Считай, оба любовника свершили смертный грех – прелюбодеяние. Вот откуда пошел разврат среди церковников.

Гораздо более диковинным было обращение в веру Реваза, отца Мариам. Обычные люди индифферентно относятся к этому вопросу, и если спросить у рядового обывателя про бога, в лучшем случае можно получить ответ: «Я не знаю, никогда не заморачивался по этому поводу». В отличие от таких людей, Реваз был воинствующим атеистом. Он никогда не упускал случая поиздеваться над всей святой ебаторией, чем навлекал на себя праведный гнев женсовета – пока жил с матерью Мариам. Да и после развода, женившись на девушке моложе чем его дочь, часто высмеивал и религиозную поебень, и всех тех, кто ударился в религиозную мечту. А крестины Алика и вовсе превратил в клоунаду, вовсю постебавшись над молитвенным высером: «помолицца о даровании здравия и исцеления», и особенно над тем, что первоначальный срок перенесли из-за того, что у крестной в назначенный день пошли месячные, а в такие дни крестить нельзя («а что, ей поп провёл гинекологический осмотр прямо на паперти?» – глумился Реваз).

А потом что-то произошло – возможно, новая пассия так на него повлияла, опять же с целью зомбирования. Хоть он ей годился в деды, но казанова был еще тот, о чем взахлеб рассказывали его же родственники. Необходимо мощное психотропное средство, чтоб удержать такого в узде. И вот такое средство найдено – религия. Человек, который слепо принимает на веру непроверенную информацию, недоказуемые факты, такой индивид теряет иммунитет к манипулированию. То есть становится идеальным объектом зомбирования – нужно только разговаривать с ним в терминах принятой им чудесной веры.

Реваз, человек, насыщенный глубоким чувством материального бытия, резко ебанулся в религиозную мечту. Он привечал попов, христанутых пастухов ангелов, поил их и кормил, и даже жертвовал деньги на постройку церкви. (тут, конечно, он остался верен себе – хвастливо раструбил всему городу, что построил на свои деньги церковь на Центральном кладбище, а на самом деле она была построена на 100 % совсем другими людьми. И его вклад в церковную хуйню ограничился несколькими благотворительными обедами – пустые щи с буханкой хлеба, литр водки хвост селедки). Никто из окружения Реваза не сказал бы, что целью его жизни является строжайшая добродетель. А посему в его устах проповедническая ебатня выглядела донельзя дико и сильно смахивала на ханжество, глумление и лицемерие. Особенно в свете его похождений и беспрерывного кидалова, которым он не гнушался даже по отношению к близким родственникам – взять хотя бы $20-тысячный кидок в 1998 году, когда он занял у Андрея деньги на два дня до кризиса, а вернул (изображая смертельную обиду, будто его рэкетируют) спустя полгода, когда эти деньги превратились в пыль, и у зятя в связи с этим возникли многочисленные проблемы. И так далее по мелочи, вплоть до банального похищения в отсутствие Андрея из квартиры фамильных ценностей (ружья, ножи, картины, и так далее).