Марк Фишер - Психиатр

— Да.

— Благодарю вас, доктор. Вопросов больше нет.

Он вернулся на место и позволил себе удовлетворенно улыбнуться Томасу, который ему подмигнул. Решительно, этот молодой юрист достоин своей репутации!

Катрин едва заметно улыбнулась, почувствовав некоторое облегчение. Ей теперь казалось, что у них все же есть шансы на победу, тогда как первые ответы доктора Гоулда оставили у нее чувство горечи.

Кубрик заметил, что Джулия смотрит на него с восхищением, и, конечно, это ему польстило.

Он укрепил позиции обвинения и отдавал себе в этом отчет. В любом случае ему удалось значительно смягчить первое впечатление от показаний доктора Гоулда, который сошел со сцены куда с большей радостью, чем несколько минут назад. Его первое выступление в суде свелось в лучшем случае к половинчатому успеху, к тому же фармацевт был отнюдь не в восторге от упорства, с которым прокурор его допрашивал.

Что же касается четверых обвиняемых, то они вроде бы и глазом не моргнули, однако их охватило едва заметное беспокойство.

Катрин вновь почувствовала неловкость, когда на скамье свидетелей появился некто Джозеф Брум, в твидовом пиджаке, с белым шелковым платком на шее. Внушительный живот и длинные сальные волосы придавали ему неухоженный вид, но ему на это было глубоко наплевать, он был уверен, что выглядит достойно своего статуса артиста. Этот вечно испытывавший чувство неудовлетворенности режиссер, когда ему стукнуло пятьдесят, переориентировался на порнографическое кино, а чтобы оправдать свой род деятельности перед друзьями, он всегда говорил о том, что лелеет мечту снять американский Фильм десятилетия с большой буквы.

Шмидт приступил к допросу без всяких преамбул:

— Господин Брум, можете ли вы мне сказать, чем зарабатываете себе на жизнь?

— Я режиссер, — ответил тот несколько напыщенно. — Я снимаю фильмы для взрослых.

— Ваша честь, — сказал Пол Кубрик, вставая с места, — прошу предоставить мне возможность переговорить с вами и моим коллегой.

Кивнув, тот дал понять, что согласен.

— Я хотел бы попросить, чтобы этот свидетель был исключен, — заявил прокурор, когда они вместе со Шмидтом зашли в кабинет судьи. — Он не имеет ни малейшего отношения к рассматриваемому нами делу. Его не было в доме Джексона, он не является ни очевидцем преступления, ни экспертом, он не работает в клинике. Я действительно не понимаю, что он здесь делает, необходимо немедленно попросить его покинуть здание суда.

— Господин Шмидт, вам есть что сказать?

— Данный свидетель, вне всякого сомнения, позволит мне установить тип поведения мадемуазель Шилд. Как я уже говорил в своей вступительной речи, моя позиция сводится к тому, что мадемуазель Шилд вообще не подвергалась насилию, ей просто хочется дать некий импульс своей артистической карьере, которая в целом не задалась. И не исключено, что она, возможно, пытается подзаработать, обвинив четверых мужчин с безупречной репутацией, — точно так же как в прошлом году она шантажировала вызванного мной свидетеля.

— Я позволю вам продолжить, Шмидт, но предупреждаю: я слежу за вами. При малейшем неверном шаге я вас остановлю!

Это предупреждение судьи Шмидт пропустил мимо ушей. Он получит то, что ему нужно: показания, разрушающие линию обвинения.

— Хорошо, ваша честь, — сказал он.

Ехидно улыбнувшись Кубрику, он вернулся к барьеру.

— Господин Брум, когда вы говорите, что снимаете фильмы для взрослых, то что конкретно вы имеете в виду?

— Ну, всего понемногу: фильмы о лесбиянках, оргии, картины с легким садомазохистским налетом. Я ясно выражаюсь?

— Да, я полагаю, что наши многоуважаемые присяжные поняли, о чем идет речь.

Лицо Катрин стало пунцовым, она опустила голову. Вот когда эта грязная история вылезла наружу! Из-за этого чертова фильма она лишилась жениха, а теперь это, возможно, станет причиной их поражения в суде. Сколько же можно расплачиваться за ошибку, совершенную в юности?!

— Господин Брум, узнаете ли вы среди тех, кто находится в этом зале, мадемуазель Шилд?

— Да.

— Можете ли указать на нее?

Подчиняясь этому ловкому приему (который, впрочем, ему казался ребяческим, он не мог знать, что таким образом адвокат защиты пытается выставить Катрин виновной), Джозеф Брум направил указательный палец в сторону потерпевшей. Затем он автоматическим движением достал из кармана коробочку с таблетками и проглотил две штуки, в соответствии с выработанной годами привычкой, так как он принимал их ежедневно в огромном количестве, чтобы устранить неприятный запах изо рта.

— Скажите, когда вы впервые встретились с мадемуазель Шилд?

— В прошлом году, в начале января.

— Расскажите поподробнее о месте и об обстоятельствах вашей встречи.

— В начале каждого месяца мы даем объявления о наборе актеров и актрис, а в первую пятницу каждого месяца проводим просмотр. На таком просмотре и была мадемуазель Шилд.

Катрин украдкой оглянулась на родителей. До сих пор ей удавалось скрывать от них этот свой проступок. Теперь они об этом узнали. Ее мать, казалось, была бледнее обычного. А отец нахмурил брови. Что они думают о своей дочери, ведь они и без того считали ее бесстыдной только из-за того, что она мечтала стать актрисой?

— Господин Брум, вы воспользовались услугами мадемуазель Шилд для съемки порнофильма?

— Да, у меня был заказ на фильм о лесбиянках — мягкое порно, и я предложил ей маленькую роль, на что девушка согласилась.

— Это неправда! — вскрикнула Катрин. — Мы должны были сниматься в рекламе новой ванны-джакузи, но этот боров подсыпал в шампанское, которое по сюжету мы должны были пить, наркотик.

— Мэтр Кубрик, я прошу вас контролировать поведение вашей клиентки! — сказал судья, стукнув молотком.

Расстроенный новым неприятным поворотом событий, прокурор повернулся к Катрин и строго попросил обратить внимание на предупреждение судьи.

— Но он лжет, это обман! — снова возразила Катрин, на этот раз потише, обращаясь к Джулии.

Та проявила больше сочувствия, чем Пол Кубрик. Она с материнской мягкостью дотронулась до руки девушки и спокойно, тихим голосом объяснила:

— Я знаю, но необходимо соблюдать установленные правила и ждать своей очереди для того, чтобы высказаться.

Катрин, желавшая что-то добавить, осеклась, так как поняла, что это бесполезно, Джулия права. К счастью, когда наконец придет ее очередь, она сможет рассказать о том, что же произошло на самом деле.

Казалось, Вик Джексон, в отличие от прочих обвиняемых, оценил стратегию адвоката и незаметно улыбнулся. Суд узнает, какая дрянь скрывается за добродетельной внешностью этой малютки.

— Господа присяжные, прошу вас не принимать во внимание реплику мадемуазель Шилд.