Петр Северцев - Афера хакера

Я посмотрел на его профиль. Он понурил голову и равнодушно рассматривал дно своего бокала.

— Клава — это кто? Супруга?

Он медленно оторвал свой взгляд от бокала, посмотрел на меня и сказал усмехнувшись:

— Какая супруга!.. Клава — это очень общее. Я их всех называю Клавами. Последняя из них перестала ходить со мной по барам.

— Может быть, пора менять Клаву? — осторожно спросил я.

Собеседник усмехнулся, уже не отрывая взгляд от бокала.

— А ваша что — тоже не пришла?

— Да, что-то типа этого, — сказал я, затягиваясь сигаретой.

— Тоже вели себя плохо в баре? — спросил он.

— Да, только не в баре, а вообще.

— Все они такие, суки… — резюмировал молодой человек. — Хотите, я угощу вас выпивкой?

— Нет, наверное… Спасибо, — не без колебаний сказал я.

— Как, вы не хотите, чтобы я вас угостил? — молодой человек устремил на меня взгляд своих белесых глаз.

— Нет, нет, — забеспокоился я, боясь, что тот обидится. А мне почему-то не хотелось, чтобы он обижался. — Просто мы не знакомы, и мне как-то неудобно, — начал мяться я.

— Так давайте познакомимся, — тут же предложил он. — Меня зовут Юра.

— Валерий, — ответил я, пожав ему руку.

— Теперь можно и выпить, — сказал он и крикнул в сторону бармена, подняв указательный палец: — Э! Человек! Сюда, пожалуйста, коньяка, два по сто.

Бармен незамедлительно откликнулся на этот заказ, и перед нами тут же возникли два широкогорлых стакана. При таком раскладе не пить я уже не мог, тем более, что все великолепно соответствовало моим принципам: «Халява, плиз…»

— Ну, — поднял стакан Юра. — За то, чтобы наши Клавы были более послушными.

«Суки», — захотелось добавить мне.

Но я сказал:

— Аминь.

Юра залпом осушил все сто граммов коньяка, как будто он пил водку.

«Да, не эстет», — разочарованно подумал я, пригубив половину. Впрочем, коньяк был не очень качественный и сильно пах ванилином. Юра скукожился, сморщился, но закусывать ничем не стал. Как только спазм лица прошел, Юра снова поднял указательный палец в сторону «человека» и потребовал повторить, после чего наши стаканы опять были наполнены до краев.

— Ну что, за знакомство? — предложил на сей раз Юра, и от этого тоста я был не в силах отказаться. Мы оба опорожнили свои стаканы до дна.

— А ты часто здесь бываешь? — спросил я, запив ванилиновую вонь коньяка кофе.

— Бываю иногда, — ответил Юра.

— И как, нравится тебе тут?

— Здесь хорошо, тихо, никто не напрягает.

Видимо, последними словами Юра сглазил ситуацию. Когда он в очередной раз поднял указательный палец, бармен общался с каким-то человеком, по виду представителем администрации кафе. Он не спеша подошел к нам, но наливать стакан не стал, объяснив это тем, что мой собеседник еще не расплатился за коньяк и шампанское, которое осталось у него на столике. Мы оба удивленно посмотрели на бармена.

Вроде сидели мы плотно, прекращать не собирались, и счет можно было выставить перед уходом… Тем не менее я возмущаться не решился и полез в карман за деньгами. На Юре же эта ситуация сказалась совсем иначе. Видимо, он был настолько удивлен, что это вывело его из себя. Внешне это выразилось в том, что его красноватое лицо и шея вдруг стали багровыми. Он вперился взглядом в бармена, потом произнес неожиданно жестким тоном:

— Я что, каждую рюмку должен оплачивать за неделю вперед?

— Извините, но это приказ администрации кафе.

— Какой, блин, администрации? Что ты херню порешь?

В этот момент человек, с которым недавно разговаривал бармен, подошел к нам и сказал, обращаясь к Юре:

— Простите, вы здесь сидите уже второй день, пьете вперед, а вчера за вами остался еще долг.

— Чиво-о? Я не заплатил?

Видимо, эта информация прозвучала для Юры как гром среди ясного неба. Как ни странно, он проявил потрясающую сдержанность и сказал:

— Я всегда плачу по счетам.

— Вот и заплатите, пожалуйста, за то, что вы сегодня выпили, и покиньте помещение. Мы дорожим репутацией своего кафе, и нам скандалы не нужны.

— А если я не уйду? — не отрывая взгляда от администратора, произнес Юра.

— Тогда мы вызовем охрану и милицию.

— Я что-нибудь нарушил?

— Да, вы ведете себя неприлично, — ответил администратор.

Глядя на происходящее, я, бывший в тот момент под хмельком, ничего не мог понять. На моих глазах ни с того ни с сего человека выгоняли из бара. Мое удивление еще более усилилось, когда вдруг появились два рослых детины, один — в спортивном костюме, другой — в толстом мохеровом свитере, и одновременно в дверь зала вошел милиционер.

Юра оценивающе посмотрел на двух молодцов, и мне показалось, что учитывая его физический потенциал, все же мог справиться с ними обоими. Но вид вооруженного милиционера сыграл свою роль, и он решил не завязывать рукопашную. Он медленно встал и, сопровождаемый всей четверкой, не спеша направился к выходу. Зрелище было по-своему интересным. Но тут я вспомнил, ради чего я здесь нахожусь, и в голову пришла шальная мысль. Поскольку бармен находился у дальней стойки, а администратор и охрана удалились, я подумал, не воспользоваться ли мне ситуацией и не проникнуть ли незаметно в подсобку, чтобы самым банальным и кратчайшим путем попасть в кабинет Рыбака.

Я не спеша спустился со стула у стойки бара. Пройдя несколько шагов, я ощутил некую неуверенность в своей походке — видимо, коньяк начал всасываться в кровь. Я абсолютно был уверен, что никто в зале не заметил моего маневра, поскольку все или были заняты беседой, либо наблюдали за процессией удаления из зала Юры в окружении его оригинальной свиты.

Дверь в подсобное помещение была завешена тяжелыми темными портьерами. Я раздвинул их и нырнул внутрь. Портьеры бесшумно возвратились в прежнее положение за моей спиной. Мне это тогда показалось символом начала новых приключений, которые, как выяснилось впоследствии, действительно имели место и чуть не стоили мне жизни.

Освещение в подсобном помещении практически отсутствовало, свет пробивался лишь из-за щелей боковых дверей и из-за угла простиравшегося передо мной темного коридора. Я решил пойти по коридору вперед. Тихо завернув за угол, я увидел достаточно просторное помещение, которое скорее всего служило кухней кафе. Это было стандартное общепитовское кухонное помещение с большими кастрюлями и котлами, разделочными столами и газовыми плитами, с ободряющими запахами свежеприготовленной пищи. Однако, в отличие от общепитовской кухни, где, как правило, суетились толстые тетки с пышными бюстами и платочками на головах, здесь народу было немного — всего два человека. Оба являли собой мужчин средних лет в высоких поварских колпаках. Они не спеша, сосредоточенно, с суровыми замкнутыми лицами занимались разделкой мяса, лука и прочих ингредиентов.