Владимир Константинов - Жертва мистификации

Когда пришел в себя, то в комнате было уже совсем светло. В дверь настойчиво стучали.

— Кто там?! — спросил в страхе, думая, что начинается очередной кошмар.

— Андрей Андреевич, это я, Аркадий Рубенович, — раздался бодрый голос «рогоносца». — Вы желали пойти на рыбалку.

— Да-да, я сейчас. Я мигом, — прокричал, вскакивая, открывая замок и распахивая дверь. Никому в жизни я ещё не был так рад, как этому жалкому и смешному человеку, вытащившему меня из мира кошмаров и бредовых галлюцинаций. Я был просто счастлив видеть его, общаться с ним. Более всего меня сейчас страшило одиночество.

— Ну вы и спите! — изумился он, вваливаясь в комнату. — Насилу достучался.

Был он, как заправский рыбак, в длиннополом плаще с капюшоном и рюкзаком за плечами. В правой руке держал две телескопические удочки.

— Да, это точно, — отчего-то рассмеялся я. — Разбудить меня мало кому удается.

Быстро надел адидасовский спортивный костюм, красовки, ветровку. Дурашливо отдал честь.

— Командуйте, товарищ командир! Я готов!

— Экий вы молодец! — проговорил он восхищенно и даже прищелкнул языком. — Не даром по вас все женщины с ума сходят.

* * *

До места мы добрались, когда из-за дальней горной гряды уже выглянуло ослепительное солнце. Его приход вновь обещал жаркий день. Хотя, здесь, в горях, жара не так ощущалась. Я представил, что в эти дни твориться на равнине, в душных, смрадных городах. Настоящее пекло.

Аркадий Рубенович снял рюкзак, достал из него пару удочек, и плоскую металлическую коробку, раздвинул удилища, размотал леску. Одну удочку протянул мне.

— Держите, Андрей Андреевич.

— А где же наживка? — спросил, беря удочку.

— Ах, да, извините. — Он открыл крышку коробки. Та почти доверху была наполнена ярко-красными маленькими червячками.

Таких я отрадясь не видывал. Спросил:

— Что это такое?

— Вот те раз! — удивился он. — А ещё говорили, что увлекались рыбалкой. Это мотыль — лечинка комара.

— Я прежде рыбачил, в основном, на червя. А эти такие крохотные. Их, наверное, и рыба не заметит.

— А вы насаживайте их сразу по несколько штук. Вот так. — Он взял мой крючок и ловко нанизал не него штук пять мотылей. Распорядился: — А теперь забрасывайте.

Я забросил удочку. Поплавок остановился почти на середине омута. Его закружило водоворотом и быстро прибило к берегу.

— Может быть увеличить глубину? — спросил.

— Здесь такая глубина, что нам лески не хватит. Просто перезабросте, и все.

Я последовал его совету. У противоположного берега омута периодически всплывало со дна множество мелких пузырьков.

— Что это такое? — указал на пузырьки.

— Подозреваю, что здесь таймень, чертяка, сидит, воду баламутит. Только мы его на нашу снасть не возьмем. Андрей Андреевич, у вас клюет! — воскликнул он.

Действительно, поплавок мой пару раз дернулся и его быстро потащило в сторону. Я потянул и вытянул на берег небольшого, граммов на триста, хариуса. Во мне проснулся давно забытый азарт рыболова. Трясущимися от возбуждения руками, снял хариуса с крючка. Спросил Аркадия Рубеновича:

— А куда его?

— Там, в рюкзаке, есть садок.

Достал из рюкзака металлический сетчатый садок, положил в него хариуса. К ручке садка была привязана метровая веревка и железным штырем на конце. Я воткнул штырь в берег и опустил садок в воду. Чувствовал я себя вполне нормально. Ночные кошмары напоминали о себе лишь болью и тяжестью в голове. Надо почаще бывать на природе. Она лучший лекарь от всех глюков. Факт.

— С первой удачей вас, Андрей Андреевич! — поздравил меня Аркадий Рубенович.

— Спасибо! — Я насадил мотыля и вновь закинул удочку на прежнее место.

В это время поплавок удочки моего напарника резко пошел вниз. Он потянул. Его удилище выгнулось дугой. На этот раз попалась крупная рыбина, упорно сопротивлявшаяся чужой воле.

— Андрей Андреевич! — завопил Аркадий Рубенович. — Там... Сак!

Быстро сообразил, что он имел в виду. Бросил свое удилище, достал из рюкзака сачок с раздвижной ручкой, встал на изготовку. Тем временем Аркадий Рубенович уже подтаскивал к берегу хариуса. Это был огромная рыбина. Никогда не думал, что хариусы могут быть таких размеров.

— Подводите, Андрей Андреевич! — орал благим матом напарник. — Под хвост подводите!

Я опустил сачок в воду и стал медленно подводить его к рыбине. В этот момент из воды показалась огромная черная, отвратительная рука, больше похожая на корягу, цепко ухватила меня за запястье и рванула вниз.

— А-а-а! — что было мочи закричал я, кубюарем полетев в воду. Вода моменально заполнила мой открытый рот и я едва не захлебнулся. Она была не просто холодной, а буквально ледяной. Вынырнув, ожесточенно заработал руками и ногами. Аркадий Рубенович смотрел на меня сверху и усмехался. Вот негодяй! Даже не помог. Да, но что же это было?

— Вы видели? — спросил, выбравшись, наконец, на берег?

— Что?

— Руку?

— Какую ещё руку? Андрей Андреевич, что с вами, голубчик?!

— Неужели же вы не видели, как из воды высунулась чья-то безобразная рука и схватила меня?! — спросил раздраженно. Меня буквально колотил озноб то ли от пережитого страха, то ли от жуткого холода.

Он смотрел на меня с сочувствием и страхом. Умильно ласково, будто утешал маленького ребенка, проговорил:

— Успокойтесь, голубчик! На вас же лица нет. Это вам показалось. Вы поскользнулись, потеряли равновесие и упали в воду. И только! Никакой руки, сударь вы мой, в помине не было.

— А-а! — обреченно воскликнукл и устало побрел к дому отдыха. Шел, стуча зубами от озноба, и безутешно, навзрыд плакал. Мне казалось, что жизнь моя кончилась раз и навсегда. Факт. Но я даже предположить не мог, что ждало меня впереди.

В доме отдыха, к счастью, все ещё спали. Осторожно пробрался к своему номеру, открыл дверь. Прямо в коридоре сбросил с себя мокрую одежду и прошел в ванную. От увиденного у меня страшно закружилась голова и затошнило. Бросился грудью на унитаз и долго корчился от приступов рвоты. Меня буквально всего вывернуло наизнанку. В ванне, наполовину наполненной водой, алой от крови плавал труп Катеньки с совершенно жуткой раной на шее. Этот несчастный ревнивец все-таки сделал свое страшное дело. На полу лежал мой махровый халат весь перепачканный кровью. Рядом валялась, подаренная когда-то отцом, складная финка с окровавленным лезвием. Этому негодяю мало было убить любовницу. Он сделал все для того, чтобы не осталось и тени сомнения, будто убийство невинной девушки совершил я. Что же делать?! Что делать?! Выскочил из ванны и заметался по комнате в поисках ответа, пока, наконец, не понял, что у меня есть лишь единственный выход — бежать отсюда и как можно дальше. Да-да, именно так, скорее от этого сумасшедшего дома, пока не обнаружили труп и не организовали за мной погоню. Даст Бог выбирусь из этой ненормальной страны и у меня все будет нормально, и с психикой, и со всем остальным. Я вылечусь. Я обязательно вылечусь. С деньгами можно все.