Владимир Константинов - Жертва мистификации

— Кто там? Войдите, — громко сказал, садясь на диване.

Дверь открылась и в комнату вошла «старшеклассница» Катенька. Она плакала навзрыд, прижимая к глазам носовой платок. Хорошенький маленький носик был красным, а пухленькие губки бормотали что-то неразбочивое.

— Что случилось, девочка? — спросил я.

— Ах, извините, Андрей Андреевич! — воскликнула она и ещё горше заплакала. — Я такая несчастная! Такая несчастная!

— Да что случилось?! — спросил, проникаясь к ней искренним сочувствием.

— Вадим Константинович грозится меня убить!

— Вас?! Но за что?

— Он меня приревновал к вам, Андрей Андреевич.

— Ко мне?!! — от изумления я даже поперхнулся словом. — Но я то тут при чем?!

— А помните, мы разговаривали с вами вчера на веранде? Вот он и приревновал.

— Я?! С вами?! — Понял, что мое сумасшествие продолжается.

— Неужели не помните?! — обиженно надула губки Катенька и даже перестала плакать. — Я ещё рассказывала вам про мужчину, который сбросился со скалы. Неужели не помните?

— Да-да, что-то припоминаю, — пробормотал. Мне казалось, что дурной сон продолжается. Я даже ущипнул себя за ляжку. Нет, это был не сон. Это была самая настоящая явь, пострашнее любого кошмара. Факт.

— Ну вот, а Вадим Константинович, как увидел нас вместе, так с тех пор покою мне не дает, считает, что я в вас влюбилась и сегодня ночью ходила к вам в номер.

От невероятных перегрузок голова вновь страшно разболелась. Так с кем все-таки я разговаривал на веранде? Еще пару минут назад я был уверен, что с Эльвирой. Та этот факт категорически отрицает. Катенька утверждает, что разговаривал я именнно с ней? Из нас троих кто-то определенно спятил. И теперь остается все меньше и меньше сомнений, чтобы сказать, кто это. И потом, отчего этот Вадим Константинович считает, что его пасия находилась в моем номере? Странно. Ведь в моем номере ночью опеределенно кто-то был. Кстати, какими она пользуется духами?

Катенька, как галченок, раскрыв свой прелестный маленький ротик ждала, что я скажу на её слова. Она уже совсем успокоилась. Глаза были хоть и заплаканные, но сухие и блестели любопытством. В них пока ещё робко, но уже проглядывало кокетство хорошенькой старшеклассницы к интересному молодому мужчине.

— А отчего он так считает? — спросил.

— Дело в том, что в ту ночь мне отчего-то не спалось. Вернее, сначала я быстро уснула, а среди ночи проснулась и уже никак не смогла уснуть. И где-то часа в четыре решила прогуляться по воздуху. Оделась и вышла. — Катенька потупилась, стрельнула на меня лукавыми глазками. — Между прочим, я видела, как из вашего номера вышла Эльвира Петровна.

Так, все же это была наша «снежная королева». И все эти надписи на стене, записка, кофе — её рук дело. Кто же она такая? Как бы это узнать? По-всему, она живет в Новосибирске. Во всяком случае, это явствует из разговора с ней. Надо узнать её фамилию и позвонить Смелякову, пусть проверит по справочному и вообще, выяснит кто она такая и чем дышит. Точно, надо непременно это сделать и чем быстрее, тем лучше.

— Она была одна?

Катенька очень удивилась этому вопросу. Ее голубенькие глазки чуть было не вылезли из орбит.

— О-одна, — проговорила она не совсем уверенно. — Но только я вас не совсем... Ну, это... Не совсем понимаю. Вот.

— Я и сам себя, порой, не понимаю. Поэтому, не обращайте внимания. Что же было дальше?

— Я где-то около часа гуляла. Погода была чудная. Тихо, тепло, птички запели. А когда вернулась, Вадим Константинович уже не спал и сказал, что я была у вас в номере.

Она вновь горько заплакала.

Но была в её плаче и всех её манерах какая-то едва заметная нарочитость. А что если Вадим прав, и в моем номере была эта девочка? Очень даже может быть.

Встал, подошел к ней, положил руки на худенькие плечи девушки, притянул к себе.

— Успокойтесь. Я объяснюсь с вашим Вадимом Константиновичем и все будет нормально. Все будет замечательно, уверяю вас. — Наклонился и поцеловал её в щеку.

Тот же самый запах духов! Один к одному. Вот те раз! Что это могло значить? Если разобраться — не много. В моем номере могла побывать как Элвира, так и эта «школьница», а возможно и обе сразу.

— У вас очень приятные духи, Катенька! — «восхитился». — Как они называются?

— "Chlоe Innjcence", — ответила она с французским прононсом. — Мне их подарил Вадим Константинович на 8 марта.

— Очень славные духи. Очень. А вы никому не давали ими душиться?

— Давала. Своей лучшей подруге Тане. А что?

— А здесь никому не давали?

— Что вы, как можно! — возмутилась она. — От нас же будет одинаково пахнуть. Пропадет весь шарм.

— Да-да, извините. Я как-то этого не учел.

В это время дверь с шумом распахнулась и в комнату, терзаемый очередным приступом ревности, ворвался Вадим Константинович, красный от бешенства и негодования. Прокричал злорадно, торжествующе:

— Вот они где голубки! Все воркуете?! Не ожидали?! Теперь вы мне за все ответите, негодяи! — Паясничая и гримасничая, видно копировал свою юную любовницу, продолжал: — Ах, Вадим, как вы не справедливы ко мне! Ах, Вадим, что вы такое говорите! Ах, ах, ах! Притворщица!! Блудница!! Мерзкая, грязная шлюха!!!

— Ах! — сказала Катенька и стала медленно оседать.

Я подхватил её под руки и посадил на диван.

— Не трогайте её, вы, старый развратник! — заорал он, приступая ко мне. — Казанова! Дон Жуан! В вас нет ничего святого! Мало вам старых распутпниц, так вы добрались и до молоденьких невинных девушек.

Меня уже начала утомлять и раздражать эта сцена из какого-то пошлого водевиля. «Ни такая уж она и невинная», — хотел сказать, но вовремя сдержался.

— Послушайте, Вадим, здесь произошла какая-то нелепая, я бы даже сказал, чудовищная ошибка. Уверяю, вы не правы. Я и Катенька...

— Не сметь! — завопил он, перебивая меня. Он не желал и не хотел никаких объяснений. — Не сметь её так называть, ты... ты... — Не найдя для меня достойного определения, он ринулся с кулаками. Я уклонился и врезал ему коротким боковым прямо в солнечное сплетение. Удар угодил точно в цель. Он, корчась от боли и нехватки воздуха, свалился к моим ногам.

— Что вы с ним сделали! — закричала оклемавшаяся Катенька и бросилась к своему «герою-любовнику». — Вадим Константинович, что с вами?! Вам плохо, Вадим Константинович?!

Тот хватал открытым ртом воздух, не в состоянии произнести ни слова.

— Что вы стоите! — закричала она, обращаясь ко мне, — Сделайте же что-нибудь!

— Ничего, скоро оклемается, — заверил я её.

— За что вы его так?! Что плохого он вам сделал?! — плакала девушка.

— Он сам этого хотел.

Наконец, Вадим вздохнул полной грудью, морщась от боли и держась за живот, медленно поднялся на ноги, оттолкнул Катеньку обратно на диван, сказал твердо и решительно: