Борис Пугачев - Дуэль с собой

— Кстати, — думая о чем-то своем, сказал Михаил Абрамович, — можно ли сделать каменные сувениры для подарков приезжающим к нам гостям и партнерам?

— Конечно, — заверил Юра, — но лучше разработать один сувенир, отражающий фирменный стиль, и выпустить его серийной партией. Это дешевле и эффектнее.

— Это надо сделать срочно! — поддержал идею Григорий Михайлович. — Наш имидж — самое главное, а здесь как раз удастся соединить традиционное русское каменное искусство, современный дизайн и специфику нашего предприятия, а то матрешки и водка всем надоели.

— Насчет матрешек вы ошибаетесь, — заметил Родик и рассказал о венесуэльском ажиотаже вокруг изделий народных промыслов.

— А что же вы, Родион Иванович, не включили в деятельность своей фирмы организацию и проведение такого типа выставок? — спросил Григорий Михайлович.

— Как-то не подумал. Хотя, действительно, это может быть очень прибыльно. Давайте обсудим технико-экономические показатели, — подмигнул Родик новому партнеру, показав, что помнит пройденный урок.

— Вы злопамятный, Родион Иванович.

— Вовсе нет, я люблю учиться, особенно у профессионалов. Век живи — век учись. А не выпить ли нам на брудершафт? Работать нам вместе, надеюсь, долго, и надо переходить на «ты».

Гости поддержали эту мысль, но выпили лишь Юра и Родик. Однако к концу вечера все уже обращались друг к другу по именам, хотя иногда еще путали «ты» и «вы».

В домашней обстановке Григорий Михайлович и Михаил Абрамович раскрылись совершенно с другой стороны. Айзинский оказался приятным, эрудированным собеседником с хорошим чувством юмора, да еще и учтивым кавалером, ненавязчиво ухаживающим за дамами. Его напыщенный лоск остался в офисе, в глазах появилась беззащитная теплота, присущая еврейским мужчинам. Было видно, что он любит свою жену, а она отвечает взаимностью. «Может быть, эта рабочая маска скрывает мягкость характера или другие, по его мнению, слабые стороны личности? — подумал Родик. — Хорошо, если я прав. Надо проверить».

Михаил Абрамович, отмалчивающийся в присутствии начальника, произвел впечатление застенчивого, мягкого и незащищенного человека. Родик таких людей повидал в своей жизни много. Если использовать сравнение с кино, то это был типичный актер второго плана. Неглупый и, вероятно, достаточно порядочный, надежный и исполнительный. Родик понял, почему, несмотря на испорченную репутацию, Михаил Абрамович работает у Айзинского…

Вечер закончился спокойно, достаточно рано и без привычных «посошков». Где-то около одиннадцати все, кроме Юры, разошлись. Юра, явно недовольный своим трезвым состоянием, потребовал продолжения банкета. Родик тоже был не против еще выпить. За уничтожением оставшегося спиртного они просидели почти до двух ночи, а потом отправились гулять в поисках такси по безлюдной Башиловке, обсуждая необсужденное.

Встречу одноклассников назначили, с учетом переносов праздничных и рабочих дней, на пятое мая. Собрался практически весь класс. Отсутствовали всего двое, и то потому, что один лежал в психиатрической больнице, а второй давно не жил в Москве. Кроме того, пришла Лена. Она заканчивала ту же школу при Академии педагогических наук, только с гуманитарным уклоном, и поскольку с детства была неразлучна с Родиком и Сашей, то все воспринимали ее как свою.

Всего приехали двадцать три человека. Жену и дочку Родик отправил к родственникам, поэтому столом занимались Лена и пятеро одноклассниц. Мужчины, не дожидаясь закуски, начали выпивать и делиться жизненными достижениями, которых у каждого, к сожалению, накопилось немного, но в совокупности тем для разговора набралось достаточно.

Слушая их рассказы, Родик удивлялся: как же вышло, что из выпускников их элитного класса, в полном составе поступивших в лучшие институты страны, не вырос ни один выдающийся ученый, крупный руководитель или, на худой конец, общественный деятель. Получалось так, что самый успешный в плане карьеры здесь — Родик, хотя в школе он не блистал отметками. Удивительно: золотой медалист, которому учителя пророчили блестящее будущее, даже не защитил кандидатскую диссертацию и до сих пор работал младшим научным сотрудником в институте математики. Этот пример подтверждал давнишнее убеждение Родика в том, что старшее поколение, не заботясь о будущем, просто не пустило молодых к кормилу государства. Поколение их отцов — это сплошные трудоголики, не желающие расставаться со своим положением и инертные по отношению к личным благам, в число которых они включали и успехи своих детей. Интересно было и другое. Все присутствующие ругали существующую власть, но никто из них и не помышлял о том, чтобы что-то изменить в жизни, — все просто ныли и критиковали. Это была типичная позиция советской интеллигенции. Определяя свою роль в обществе, они именовали себя носителями моральных ценностей, ставили их выше материального и одновременно желали получать за это максимум материальных благ. Слышались нескончаемые кухонные возмущения тем, что рабочий получает больше инженера, а у них там за бугром все наоборот… Ах, как это несправедливо… Ах, как нас недооценили… Однако в рабочие или в водители автобусов никто переходить не стремился, а если и переходил, то попадал в полосу всеобщего презрения. Во многом поэтому, не желая повторения инцидента, произошедшего на пьянке по поводу возвращения из Венесуэлы, Родик не рассказал о своих кооперативных достижениях, но не без гордости сообщил, что защитил докторскую, имеет машину, дачу. Все было высоко оценено и произвело ожидаемое впечатление. Он ощутил гордость за собственные достижения. Никто из присутствующих подобным похвастаться не мог, и это разбудило самолюбивые чувства, которые Родик не посчитал нужным скрывать.

Родик опасался, что после столь длительной разлуки ему будет трудно общаться с Сашей. Однако опасения не сбылись. Более того, Родика не покидало ощущение, что они расстались буквально вчера. Прежняя обида если и не забылась, то отодвинулась на задний план.

Судьба Саши складывалась стандартно. Закончив институт, он попал по распределению в крупное конструкторское бюро, где работал и сейчас в должности старшего инженера с окладом сто шестьдесят рублей в месяц плюс премии и прогрессивки. До боли знакомая Родику карьерная лестница. Он ярко представил, как начинается и заканчивается каждый день Сашиной жизни…

Выпитая водка и нахлынувшие эмоции подвигли Родика рассказать другу о своей кооперативной деятельности и предложить:

— Бросай свою работу и переходи ко мне. Будет зарплата три тысячи рублей в месяц, и дам тебе десять процентов от прибыли.

— А чем заниматься? — спросил Саша.