Валерий Барабашов - Золотая паутина

Звонил Емельянов, дежурный по управлению.

— Виктор Иванович, я знаю, вы сегодня… то есть теперь уже вчера, провожали новороссийским поездом жену…

— Что?! Что случилось? — хрипло и тревожно спросил Русанов, и рука его произвольно, сама по себе, легла на шею, мяла горло, как бы помогая ему говорить — без хрипоты и внятно.

— В поезде, судя по всему, сработало взрывное устройство.

— В каком вагоне?!

— В восьмом, почему я и звоню. Ваша жена ранена.

— Тяжело?

— Не знаю, Виктор Иванович. Звонили из Лысухи, поезд стоит на станции…

— Лысуха?! Ясно («Восемьдесят два километра по шоссе, южное направление. Час с небольшим ходуна машине»). Слушай, Емельянов, — Виктор Иванович оглядывал уже прихожую — где что лежит, что нужно надеть и взять с собой, — раненые еще есть?

— Да, несколько человек. Двое убитых.

— Кто?

— Обе женщины. Личности устанавливаются. Виктор Иванович, я знаю, что вы поедете туда, — машину вам уже послал.

— Хорошо, спасибо. Позвони, пожалуйста. Коня-хину и Кубасову. Я за ними заеду.

— Понял.

Русанов швырнул трубку на аппарат, рывком распахнул дверь комнаты Сергея, стал трясти сына ва плечо.

— Сережа! Сыпок! Вставай. Мама попала в беду. Быстрее!

Сергей вскочил, какое-то время испуганно и непонимающе смотрел на отца, на то, как он бегал по квартире, на ходу натягивая на себя одежду, а в следующую минуту и сам уже надевал брюки и рубашку, сорвал с вешалки легкую летнюю куртку, догнал отца на лестничной площадке.

— Па, что с матерью, что? — теребил он отца, спускаясь с ним в лифте, но Виктор Иванович ничего не отвечал. Рот его был твердо и сурово сжат, он смотрел прямо перед собой, на мигающие огоньки указателя этажности, и глаза его молили и требовали лишь одного: быстрее! быстрее!

Они выбежали из подъезда в темную и теплую ночь, к ожидавшей их «Волге», и машина тут же сорвалась с места и тотчас набрала такую скорость, что работники ГАИ, увидев такое нарушение, пришли бы в ужас.

Коняхин и Кубасов жили в той части города, которая оказалась им по пути, и это экономило время.

— Я все знаю, Виктор Иванович, — говорил шофер, хотя Русанов-старший ни о чем его не спрашивал. — Коняхин и Кубасов должны на улице ждать… Это минута-другая, не больше.

— Да, да, — механически повторял Виктор Иванович, только сейчас заметив, что не надел носков.

В считанные минуты они промчались через центральную часть города миновали мост и дамбу, перегородившую водохранилище, вылетели на пустынный и широкий проспект уже в Промышленном районе и сразу же увидели Коняхина с Кубасовым. Они тоже увидели машину, побежали ей навстречу и через секунды сидели в «Волге», рванувшей вперед с повой силой.

Виктор Иванович взял трубку радиотелефона, вызвал управление, и Емельянов тотчас же откликнулся — как будто сидел где-то рядышком и ждал звонка.

— Емельянов, пожалуйста… Пока мы едем, позвони в Лысуху. Подробности взрыва, может, какие новости еще… Зоя Николаевна… Она что, сама попросила позвонить? Уточни, если можно, подробности. Для нас это важно.

— Хорошо, товарищ подполковник. Понял.

В трубке мягко щелкнуло; Русанов слепо тыкал ее на место, никак не мог попасть в гнездо, и шофер взял у него трубку из рук, положил на аппарат.

Сразу же за постом ГАИ кончался город и кончалось освещенное шоссе, впереди была сухая черная ночь, и в этой ночи на пределе своих сил мчалась машина, ярко и тревожно блистая четырьмя фарами. Встречных машин не было, да и шоссе здесь пока что оставалось с односторонним движением, никто не мешал, и «Волга», доверившись гладкому асфальту, жгла бешеной скоростью черное пространство. На свет фар летели из летней просторной степи мотыльки и бабочки, бились о стекло; эту нелепую и неизбежную смерть воочию наблюдали все пассажиры машины, и жутковато было смотреть, как секунду, долю секунды мчалась навстречу живая, трепыхающаяся в радости бытия точка, и вот ее уже нет — только мокрое пятно на стекле машины…

«Вот так и Зоя, да и все мы зависим, наверно, от слепого и безжалостного случая, — тягостно и мрачно думал Русанов. — Выпал бы ей билет в то купе…»

Он зябко повел плечами, попросил водителя приподнять стекло дверцы — дует, и тот, молодой быстроглазый парень, несколько удивленно глянув на Виктора Ивановича — не холодно же! — все же поднял стекло, и шум ветра несколько поутих. Шуршали шины, ладный гул мотора застыл на высокой, но легко взятой им ноте, хорошо сработанная «Волга» напористо пробивалась в толще густого прохладного воздуха.

— Виктор Иванович, извините, конечно, ваша жена сильно пострадала? — вежливо спросил Коняхин. — Нам Емельянов ничего толком не сказал.

— Да и я не знаю ничего толком, — глухо ответил Русанов. — Жива, И это уже хорошо. А две женщины погибли… Мерзавцы! — стукнул он кулаком по колену.

Снова запищал зуммер радиотелефона, Виктор Иванович схватил трубку.

— Слушаю! Алло!

— Это Емельянов, товарищ подполковник.

— Да-да, что нового? — нетерпеливо спросил Русанов.

— Пострадавший вагон отцепляют на станции Лысуха. Из райцентра прибыла «скорая помощь». Местная милиция уже на месте, прокуратуру мы в известность поставили. О вашей жене дополнительных сведений не имею, Виктор Иванович, но она жива. Именно она и попросила начальника поезда сообщить нам, представилась.

— Хорошо. Все.

Виктор Иванович повернулся к безмолвно слушающим их разговор оперативникам, оказал сурово:

— Так, молодые люди. Ваши версии? Ясно, что взрывное устройство подложено, скорее всего, в Придонске. Цель?

— Просто из хулиганских побуждений, — сказал Коняхин. — Случай такой был на Украине.

— Да, был. Володя, ты?

— Может быть, кому-то решили отомстить, Виктор Иванович.

— Годится. Взрыв, так сказать, адресный. Разберемся, кто ехал в этом и соседних купе… Ну какая же сволочь! — Виктор Иванович обхватил голову руками. — Не пощадил соседей, других ни в чем не повинных людей.

— Па, извини, — подал несмелый голос Сергей. — А может, это… нам, то есть тебе, за что-то хотела отомстить? А?

— Не исключено, сын. Принимается и твоя версия. Еще? Валера?

— Взрыв произошел случайно. Да, взрывное устройство было, но взрыв — самопроизвольный.

— Маловероятно. Ты хочешь сказать, что кто-то куда-то вез устройство?

— Да.

— Проверим и это. Но начать, думаю, нужно все-таки с версии адресного взрыва.

Виктор Иванович напряг память. «А сам-то ты ничего подозрительного не видел? Никто тебе не бросился в глаза? Вспоминай!»

Нет. Людей было много — на кого тут подумаешь?! Тот парень, что лежал в купе с транзистором? Может быть, он вышел, а взрывное устройство оставил?

— Я тоже пока не могу сказать ничего определенного, — вздохнул Виктор Иванович. — Нужно осмотреть место происшествия, поговорить с пострадавшими, вообще со свидетелями. В том числе и с женой.