Эван Хантер - Последний уик-энд

Рейнольдс тяжело вздохнул.

— Как это?

— Он лежал в госпитале.

Рейнольдс с интересом прищурился.

— Продолжай, Чак.

— Я проверил, Майк. С тех пор как мы стоим на базе, в госпитале побывало тридцать человек. За последние три месяца там лечилось двенадцать человек. И из них одиннадцать пробыли неделю или больше. Из одиннадцати восемь лежали в палате Клер Коул.

— И что?

— Двое из этих восьми — операторы радара. Трое — писари.

— Высокий процент заболеваемости среди этих "белых воротничков”. Что еще ты обнаружил?

— Я довел дело до конца, Майк. Из двух операторов у одного было увольнение в те дни, что Клер провела в Уилмингтоне. Из писарей — увольнительные тогда были у двоих.

— Что же мы сейчас имеем?

— Имена. Три имени. У каждого из этих троих была возможность познакомиться и хорошо узнать Клер Коул. У всех троих увольнительная была в то же время, что и у нее. И все трое имели доступ к ключу.

— Кто они?

— Альфред Джоунс, оператор радара третьего класса, Пери Дэниелс, писарь второго класса, и Ричард Шефер, писарь второго класса, — секретарь в твоей комиссии.

Рейнольдс с минуту подумал. Затем сказал:

— Одно только, Чак.

— Что?

— Я думаю, ФБР уже знает все это.

— Пошел ты к черту.

Он выглядит честным, подумал Мастерс. Конечно, он не похож на убийцу.

Он изучал худого парня, стоящего перед столом в кают-компании. Высокого роста, с проницательными голубыми глазами и угловатым лицом. У него были большие руки, и сейчас он их нервно сжимал.

— Тебя зовут Альфред Джоунс? — спросил Мастерс.

— Да, сэр. Вы знаете меня, сэр. Я работаю на радаре. Оператор третьего класса, сэр. Сэр, фебеэровцы уже допрашивали меня. Я имею в виду, если это насчет…

— Вольно, Джоунс. — Мастерс посмотрел на парня, а затем в другой конец каюты, где Шефер, секретарь комиссии, деловито стенографировал. — Присядь, Джоунс, — он указал рукой на стул.

Джоунс опустился на него. Мастерс заметил, что он сел на самый краешек. Он быстро сунул руку в карман рубашки, вытащил пачку сигарет и протянул ее Джоунсу.

— Закуришь?

Джоунс покачал головой, его глаза сузились.

— Вы пытаетесь выяснить, курю я или нет, сэр?

— Да, пытаюсь, — признался Мастерс, ничем не выдав своего удивления.

— Я догадался. Они нашли два старых окурка в радиолокационной рубке, правда ведь? Одну сигарету курила девушка, а вторую — парень, что ее задушил.

— Ты хорошо информирован, Джоунс.

Джоунс пожал плечами.

— Сплетни, сэр. Я также слышал, что фебеэровцы ничего не нашли, кроме смазанных отпечатков на сигарете того парня. — Он замолчал и улыбнулся. — Я курю, сэр.

— Угощайся, — сказал Мастерс.

— Нет, спасибо.

Мастерс положил пачку обратно в карман.

— Ты знаешь, почему ты здесь, Джоунс?

— Конечно. Я работаю на радаре. Вы считаете, раз радиолокационная рубка была заперта в День Флота, открыть ее мог оператор радара. Я на ход вперед вас, сэр.

— У тебя есть ключ от рубки, Джоунс?

— Был.

— Что ты с ним сделал?

— То же самое, что и все остальные из нашего подразделения в первую минуту, как нашли сестру. Выбросил за борт.

— Почему?

— Простите меня, сэр, но как давно вы на флоте? Я выкинул его, потому что все остальные ребята так сделали. Я не хотел быть единственным, кого поймают с ключом.

— Понятно.

На минуту установилось молчание. Мастерс взглянул на Шефера. Голова писаря склонилась над блокнотом, он яростно работал карандашом.

— Чересчур быстро для тебя, Шефер?

Шефер поднял голову. У него было бледное, ничего не выражающее лицо с большими карими глазами, которые казались влажными.

— Нет, сэр.

Мастерс кивнул и обратился к оператору:

— Ты знал Клер Коул, Джоунс?

— Нет, сэр. Я никогда не видел ее. Ни живой, ни мертвой.

— Где находится Уилмингтон, Джоунс?

— Что?

— Где находится Уилмингтон?

— В Делавэре, я думаю.

— Ты когда-нибудь был там?

— Нет, сэр.

— Когда у тебя было последнее увольнение.

— Пару недель назад.

— Когда именно?

— Я не помню томную дату, сэр. Это было несколько недель назад. Я думаю, две недели назад.

— Где ты был, Джоунс?

— В Ньюпорт-Ньюз.

— Где в Ньюпорт-Ньюз?

— В одной гостинице. Я не помню.

— Ты был с кем-то?

— Некоторое время.

— С кем?

Джоунс улыбнулся.

— Вы задаете нескромные вопросы, сэр.

— Не заносись, Джоунс. С кем ты был?

— С какой-то девицей. Я подобрал ее в баре.

— Как ее зовут?

— Кто знает?

— Когда ты был с ней?

— В субботу вечером.

— Как ты думаешь, ты сможешь найти ее?

— Может быть. А что, это так важно?

— Ты точно не помнишь, как ее зовут, Джоунс?

— Ладно, помню. Агнес.

— Агнес, а дальше?

— Не знаю. Вы хотите знать, какие у нее родинки на…

— Это все, Джоунс.

Джоунс поднялся с мрачным видом.

— Вы не думаете, что я убил эту медсестру? Вы не думаете так?

— Проваливай, Джоунс.

Казалось, Джоунс был в нерешительности. Секунду он поколебался, а затем сказал:

— Я не собираюсь садиться в тюрьму по ложному обвинению, сэр. Вы насобирали всяких слухов, сваливаете все на рядового. А мне отдуваться. Я никогда не видел этой проклятой медсестры, и я…

— Убирайся, Джоунс, — сказал Мастерс, — прежде чем действительно попадешь в беду.

Джоунс вытянулся по стойке смирно, резко козырнул и направился к двери.

Когда он вышел, Мастерс обернулся к Шеферу и спросил:

— Что ты думаешь, приятель?

— О чем, сэр?

— Об этом типе. Он говорил правду?

— Я не знаю, сэр, — медленно ответил Шефер.

— Ты помнишь Клер Коул, Шефер?

— Что?

— Ты ведь лежал в госпитале?

— Да, сэр.

— Ты помнишь, что видел ее там?

— Да, сэр, помню.

— Хорошенькая?

— Да, сэр.

— Мужчина бы запомнил ее, если бы увидел?

— Я… я думаю, да, сэр.

— Почему, ты полагаешь, Джоунс сказал, что никогда не видел ее, живой или мертвой? Он тоже был в палате Клер Коул.

Шефер ничего не ответил.

— Так что ты думаешь, Шефер?

— Может, он напуган, сэр.

— А ты боишься, Шефер?

Шефер долго колебался, прежде чем ответить. В конце концов он проговорил:

— С чего мне бояться, старший лейтенант Мастерс?

Вечером в кают-компании после того, как Старик поднялся к себе в каюту, Рейнольдс и Мастерс пили кофе. Рейнольдс держал дымящуюся белую кружку в дочерна загорелых руках, пар обрамлял его лицо, придавая ему какой-то сатанинский вид.

— Ты похож на черта, — сказал Мастерс.

— Что?

— Ничего. Мысли вслух.

— Ты видел Старика? — неожиданно спросил Рейнольдс.

— Видел.

— Ему сейчас лучше на глаза не попадаться. Он зол не на шутку.

— Ему сейчас туго приходится, — кивнул Мастерс. — Какого черта он не предоставит все ФБР, как положено?

— Положено — то ему положено. Но на него все равно все давят. Убийство на военном корабле! Черт, это как цепная реакция. Семья и друзья погибшей пишут письма и посылают телеграммы своим конгрессменам. Конгрессмены их читают и давят на Главное Управление по личному составу ВМС. Те начинают наезжать на командующего Атлантическим флотом. Командующий накручивает хвост командиру эскадры. Этот мерзавец наваливается на нашего Старика, желая знать, что да как. А Старик срывается на всех остальных. Я не могу его винить. Они ведут себя так, как будто он убил эту проклятую девку.