Валерий Ефремов - А этот пусть живет...

Советник остановил «Волгу» прямо напротив продавца — классического деревенского алкаша с заросшим неровной щетиной подбородком, воспаленными мутными глазами и опухшей физиономией.

— Сколько? — спросил Окунь, выйдя из автомобиля, и сразу же полез за бумажником.

— Триста! — последовал не совсем ожидаемый им ответ.

Балаковец повнимательнее оглядел товар: шесть стопроцентных белых грибов, от едва вылупившегося крепыша до матерого боровика, конечно, стоили запрашиваемых денег на каком-нибудь дорогом московском рынке, но для не облагаемого налогом торгового места, вроде дорожной обочины, цена выглядела завышенной.

Но торговаться Советник не стал — чего стоят какие-то три сотни рублей перед той радостью, что испытает мать, увидев, а потом и вкусив это настоящее лесное чудо российской средней полосы!

Однако, порывшись в портмоне, он обнаружил, что там у него только стодолларовые купюры. Окунь ими безмятежно сорил в последние двое суток, но тогда эти широкие жесты были вызваны жизненной необходимостью, а давать за какой ни на есть товар сто баксов деревенскому пьянчужке показалось ему делом, попросту нелепым.

Порывшись в карманах пиджака, Советник обнаружил-таки и российскую сотню, которую протянул продавцу.

Тот недовольно на нее взглянул и как-то брезгливо процедил:

— Дак триста, я сказал.

— А не дорого заламываешь, мужик? — недовольно буркнул Советник.

— Не хошь — не бери, у нас рынок! — гордо ответил алкаш и отвернулся в сторону.

— А на сотню сколько дашь? — осведомился после небольшого раздумья балаковец.

— Пару штук.

Два гриба — конечно, несерьезно. На мать они должного впечатления не произведут. Надо брать всю кучу. Но сто долларов этому люмпену, будто какому-нибудь крутому гаишнику?..

Он все-таки вызволил из бумажника на всякий случай американскую купюру и спросил у продавца:

— Сдача будет?

— Откуда? — хмыкнул алкаш и вновь отворотил заросшее рыло в сторону.

Решение проблемы, причем очень простое и эффективное, пришло в умную голову Советника внезапно, он даже удивился, как до этого не додумался сразу. Оглянувшись вокруг и убедившись, что дорога пуста, балаковец двинул сельского алкаша ногой по небритой физиономии, и тот, по-собачьи вякнув, скатился с бревна в кювет.

Окунь аккуратно завернул грибы в газетку и водрузился на водительское сиденье. Когда он газанул, грибник уже вылез на дорогу и что-то закричал ему вслед, но что именно — Советник не расслышал.

— Я все узнала, — сказала Вера, сестра милосердия, и протянула Окуню красочный рекламный проспект.

Балаковец полистал его: санаторий для больных с поражением опорно-двигательного аппарата. Индийский океан! То, что надо.

Анастасия Федоровна, конечно, обрадовалась, увидев его, но и слегка встревожилась: сын пришел в неурочное время.

— Что-то случилось, Витюша?

Он подошел и нежно поцеловал ее, слегка прикоснувшись рукой к седым волосам.

— Случилось. Кое-что случилось! — И, когда обеспокоенная Анастасия Федоровна хотела было задаться вопросом, что же все-таки стряслось, он выдал: — Мы едем с тобой отдыхать на остров в Индийском океане!

Мать ахнула.

— Что за остров, Витюша?

— Это прекрасный коралловый атолл с лазоревой лагуной, на берегу которой находится самый лучший в мире санаторий!

— Почему же он самый лучший в мире? — счастливо засмеялась мать.

— Потому что там лучший в мире сервис, лучшая в мире кухня, лучший в мире климат, лучшие в мире врачи!

— А меня там научат играть в бридж? — заволновалась Анастасия Федоровна. — Я читала много книг, в которых герои играют в бридж. Наверно, эта игра очень увлекательная?

— Конечно! У тебя будет персональный тренер по бриджу! Ты станешь играть в бридж с компьютером. Сперва научишься побеждать программу для начинающих, а потом будешь громить и настоящих гроссмейстеров!

— Как чудесно, Витя! А чем там кормят? Подают ли на десерт клубнику со сливками?

— Само собой, мама. Индианки в белых сари принесут твое любимое блюдо по первому требованию.

— Ты сказал, что там лучшие в мире врачи… — задумчиво произнесла она.

— Да, мама. Я понимаю, о чем ты думаешь. Вполне возможно и это. Воды тамошней лагуны — целебные. Не будет ничего удивительного, если после четырех лет болезни ты встанешь на ноги!

— О!..

Окунь не врал и даже не фантазировал. Он был попросту уверен, что так, в конце концов, и произойдет.

— И когда это случится — ты поправишься, я научу играть тебя в боулинг. На этом острове и боулинг — самый лучший в мире!

На самом деле Советник никогда в жизни не катал шары, для этого у него как-то не находилось времени. Но, глядя по телевизору на то, как веселится народ в кегельбанах, он проникся мыслью, что это — чрезвычайно увлекательное занятие. Конечно, они с матерью сыграют в боулинг!

— Спасибо тебе, Витя. Спасибо за все… — Старушка всхлипнула.

Окунь повернулся к сиделке:

— Вы можете идти, Вера, до завтрашнего утра я остаюсь с мамой.

— Витя! А как же твоя работа? Что скажет топ-менеджер твоей компании? — забеспокоилась Анастасия Федоровна.

— Успокойся, мама. С сегодняшнего дня я в отпуске. Кроме того, у меня есть предложение от другой очень солидной фирмы занять исключительно престижную должность, и я намерен ответить «да».

Лицо Анастасии Федоровны вновь приняло озабоченное выражение.

— А стоит ли, Витенька, менять место работы? Разве у тебя по службе возникли какие-то неприятности?

— Нет, все в порядке. Но в другой фирме мне предложили гораздо лучшие условия.

— Хорошо ли ты все продумал, сынок?

— Да, мама, я проработал все детали.

— Я верю в тебя, мой мальчик! — И на глаза Анастасии Федоровны в очередной раз навернулись слезы счастья.

В комнату зашла сиделка:

— До свидания, я ухожу.

— Всего доброго, Вера! — в один голос ответили счастливая мать и любящий сын, и сестра милосердия удалилась.

Щелкнул замок открываемой двери, и… на пороге комнаты вновь появилась сиделка. Только теперь вслед за ней в помещение вошло трое мужчин.

Впереди был Канат, который держал перепуганную насмерть сестру Веру за шиворот, вторым ввалился в комнату Ян с пистолетом в руке, замыкал процессию парень по имени Тум, что на пару с хураловским бригадиром так ловко разыграл Окуня у «Сакли».

Канат вполсилы толкнул сиделку в спину, и та распласталась на животе посреди комнаты. Сумочка, которую она держала в руке, отлетела в угол, и из нее высыпались какие-то пилюли и упаковка сосисок.

Рука Советника нырнула в карман за пистолетом, но рядом тут же оказался Ян.

— Чевьо у тебья тьям!? А нью дай сюдья!

Окунь вынужден был повиноваться и протянул «макарова» азиату.