Эллис Питерс - Смерть и «Радостная женщина»

Да плюс еще жена, бывшая мелкая служащая, которая была бы постоянным напоминанием о поражении да еще не ладила бы с тестем. Нет, пожалуй, вообразить такое было нелегко. Когда Джордж набирал номер Дакетта, он держал руку большим пальцем вниз: сто к одному, что Лесли не фигурирует в завещании, разве только упомянут в самой унизительной форме. И жена Армиджера скончалась уже несколько лет назад, а других детей у него не было. Так что кому-то неожиданно привалит наследство. Живой или мертвый, он не дал бы своей империи развалиться на части. Ясно, что он не поленился бы переписать завещание или отсрочить его исполнение. Он никогда не раздумывал, а всегда атаковал, и на этот раз не будет никакого исключения.

— Я говорил со стариной Хартли, — сообщил Дакетт. — Условия завещания, на первый взгляд, ничего нам не дают, но они интересны, очень интересны. Похоже, он отменил свое прежнее завещание и надиктовал новое в тот самый день, когда прогнал сына. О парне там ни слова. Как будто он просто перестал существовать для своего отца.

— Я сам с собой заключил пари, — сказал Джордж, — что он не позволит разделить имущество на части. Я прав?

— Прав. Он был прирожденным накопителем, не желал, чтобы дело развалилось даже после его смерти. Есть длинный список завещанной персоналу мелочевки, для нас там ничего интересного: за деньги, которые он счел «должным вознаграждением за службу», никто не убил бы и мыши, не то что человека. Заметь, он платил им хорошее жалованье. Поэтому я не думаю, что им владела жадность. Нет, просто он был одержим строительством империи. Но остальная его собственность после выплаты этих подачек достается… Догадываешься кому?

— Нет. В голове пусто. А он, случаем, не подумывал о возможности появления внуков и о том, чтобы оставить свое имущество доверенному лицу?

— Не угадал. Нет, теперь вся его династия — побоку. Он делает новый головокружительный ход. Кэтрин Норрис, Джордж. Ну, что теперь скажешь?

Ну что тут скажешь? Что это просто со злости? Желание облагодетельствовать Китти Норрис просто потому, что Лесли бросил ее и женился на ком-то еще? Способ побольнее ударить Лесли, швырнув все его будущее под ноги той девчонке, на которой он не захотел жениться? Разумеется, Армиджер не хотел утешить Китти, он даже в ярости не мог быть настолько неуклюж. Или, может, тут кроется что-то еще, недоступное постороннему глазу? Ясно, что он поступил так, чтобы объединить «Эль Армиджера» и «Пиво Норриса» и после своей смерти передать имущество во владение Китти. Но нельзя ли понимать это прежде всего как ход в игре, которая велась бы и при жизни Армиджера, проницательного командующего своим войском? Китти пригласили бы на сцену после его смерти, но только при том условии, что он правит бал, пока жив. Сделав ее своей наследницей, он как бы внес задаток доброй воли, чтобы заключить сделку, которая до сих пор срывалась, и эта сделка могла означать только одно: приобретение компании Норриса и немедленное приумножение своего достояния. В конце концов, поскольку Лесли вышел из игры, Армиджер ничем не жертвовал, объявляя о своем намерении оставить все Китти, поскольку других близких родственников у него не было, и он не мог унести богатство с собой в могилу. Он должен был как-то распорядиться имуществом. А это — самый лучший способ.

Предположим, думал Джордж, существовало предложение об объединении компаний, и управляющий «Пивом Норриса» не спешил принимать его. Это понятно, ибо в случае слияния было ясно, кто окажется истинным хозяином. Разве такая возможная диспозиция не способствовала бы значительному укреплению власти Армиджера? Кроме того, он ничего не терял. Если бы ему не удалось заполучить желаемое, завещание можно было бы отменить так же легко, как и предыдущее. По крайней мере, попытаться стоило. Армиджер, как правило, добивался своего. Отсюда — и его жесткая реакция на единственную неудачу.

Джордж сел за руль и неторопливо обдумал свой следующий шаг. Если разобраться, положение странное. Старина Норрис делает ближайшего помощника Армиджера доверенным лицом своей дочери. Но эти трое — довольно близкие друзья, и никто не ставит под сомнение честность Шелли. Все выглядит вполне благопристойно. Он не знает, отменено ли поручительство теперь, когда девушка стала совершеннолетней. Он еще многого не знает, и, похоже, пока у него очень мало оснований наводить справки. Есть только один человек, имеющий полное право быть в курсе дел Китти Норрис, и этот человек — сама Китти Норрис. Прошлым вечером она была в «Веселой буфетчице» с Армиджером, он разговаривал с ней, перед тем как удалиться, чтобы похвастать своей новой яркой игрушкой. Рано или поздно Джорджу все равно придется встретиться с ней. Лучше уж пораньше, решил Джордж и запустил мотор.

У Китти была квартира в Комербурне, неподалеку от главного торгового центра, но на тихой улочке за церковью и потому в стороне от шума уличного движения, из-за которого городок на весь день превращался в бедлам. Однако даже там не было места для стоянки, и Джорджу пришлось, миновав дом Китти, искать, куда бы приткнуться со своим «моррисом». Ему повезло: ее красная «карманн-гиа» стояла у бордюра. Значит, Китти была дома. Незадолго до полудня она открыла ему дверь. На ней были свитер, юбка и плоские, будто на детскую ногу, сандалии. Она смотрела на него с легким недоумением и терпеливо ждала, когда он заговорит о причине своего прихода.

— Мое имя Фелз, — представился Джордж. — Я полицейский, мисс Норрис. — Озадаченная мина так же быстро исчезла с ее лица, Китти так проворно отступила от двери, что он сразу понял: она знает. — Вы уже слышали о мистере Армиджере?

— Мистер Шелли звонил мне, — отвечала она. — Заходите, мистер Фелз.

Джордж заметил, что она смотрит на него с мрачным любопытством, и решил, что дело тут не только в его служебном положении, но и в нем лично. Он был мужчиной и почувствовал себя польщенным, обезоруженным ее вниманием. Некоторые люди не умеют смотреть в лицо собеседнику, даже если им нечего скрывать, но Китти, подумал Джордж, смотрела бы прямо в глаза, даже если бы хотела скрыть какую-то позорную тайну, так уж она была создана.

— Я веду расследование обстоятельств смерти мистера Армиджера, и вы, наверное, сумеете мне помочь, если согласитесь. Обещаю не задерживать вас слишком долго.

— Да я и не занята, — сказала она, вводя его в большую, выдержанную в пастельных тонах комнату с высоким потолком и неожиданно светлую. Она жила на пятом этаже, а здания напротив были ниже, и она видела только крыши. — Прошу вас, присаживайтесь, мистер Фелз. Можно предложить вам выпить? — Она повернулась и взглянула на него с легкой насмешливой улыбкой. — Это звучит, как книжка Реймонда Чандлера, не так ли? Но я просто хотела выпить шерри, вот и все. И, в конце концов, вы ведь не частный сыщик, правда?