Владимир Колычев - Мои грехи, моя расплата

Телегин появился только утром. В кладовку он зашел в сопровождении Болека и двух своих громил-телохранителей. Ему подали раскладное кресло, он удобно устроился в нем, забросив ногу на ногу. И только потом посмотрел на Ефима, замершего в выжидательной позе.

– Ты знал, где были спрятаны автоматы, – утвердительно сказал он. – Тебя допрашивали менты, тебя отпустили раньше всех. И еще тебя благодарили за оказанную помощь. Думаю, здесь не надо ничего объяснять, думаю, что и так все ясно… Что с тобой делать, Болотов?

Вопрос был риторический.

– Про автоматы я ничего и никому не говорил, – дрожащим голосом сказал Ефим. – И менты меня подставили…

– Не убедил, – покачал головой Телегин.

– Но это правда.

– Может быть, – пожал плечами тренер.

Ефим с удивлением посмотрел на него.

– Скажи спасибо своему другу, – взглядом показав на Болека, сказал Виктор Яковлевич. – Он узнал, кто жал тебе руку. Это плохой мент, подлый, он мог подставить…

– Ну вот, – облегченно вздохнул Ефим.

– Что вот?.. Мент мог подставить, а кто ему про стволы сказал? Стволы у них, а это большая для нас потеря…

– Но я никому про стволы не говорил… Может, они сами их нашли. Там, если Плешивую поляну прошерстить, их не так уж и трудно найти… А они сами знали, что стволы там могут быть… Ничего я им не говорил…

Телегин вопросительно посмотрел на Болека.

– Я не знаю, может, говорил, а может, и не говорил, – пожал плечами тот. – Но я знаю самого Ефима, он никогда стукачом не был…

– И бабы шлюхами не рождаются. Жизнь их такими делает…

– Утверждать не буду. Но я бы дал Ефиму шанс…

– Какой шанс?

– Он с Макаром в одной камере был, его «речные» под орех разделали. И он в бабу влюблен, с которой Макар живет…

– Он с Даной живет, – кивнул Телегин. – Мне она тоже очень нравится…

– А он влюблен. Да, Ефим?

– Это здесь при чем?

– А при том, что «речные» нас под ментов бросили. Это война, и, если мы не сделаем «речных», нам крышка… Короче, у тебя к Макару личные счеты, и ты должен его сделать. Пистолет мы тебе дадим, а там видно будет, что ты за человек…

– То есть я должен его убить?

– В этом и заключается твой шанс. Или ты его, или мы тебя…

Ефим думал недолго. С Макаром у него действительно личные счеты, и, если ему представляется возможность поквитаться с ним, почему он должен отказываться?

Высотный панельный дом с облезшей местами краской на стенах, подъезд с выбитой входной дверью, первый этаж в зловониях мочи, такой же загаженный лифт… Слишком хороша была Дана, чтобы жить в таком убожестве, но ведь и Макар – не подходящая для нее пара…

Ефим знал, в каком подъезде она живет, – сам ее к дому на такси подвозил, но у него не было информации, в какой квартире ее искать. Впрочем, он надеялся определить это по ее запаху – нежному и волнующему… Но в подъезде так воняло, что даже собака не смогла бы справиться с такой задачей.

В дом Ефим вошел вечером, еще до темноты. В техническом халате, в кепке набекрень, в руках метла, также для маскировки к нижней части лица была приклеена борода. Пистолет с полной обоймой за поясом, цилиндр глушителя в кармане, который оттягивала еще и початая бутылка водки.

Дворники в подъездах не убираются, но женщина, только что прошедшая мимо, ничуть не удивилась его присутствию. Она только поморщилась и помахала рукой перед своим носом, отгоняя густой перегарный дух, исходящий от Ефима. Если уж маскироваться, то в полной мере.

Он вяло водил метлой по межэтажной площадке, когда услышал знакомые голоса.

– Только недолго, туда и обратно, – сказала Дана.

– Это всего на час, ну, может, два максимум, – пообещал ей Макар.

Голоса доносились с восьмого этажа, но, когда Ефим добрался до него, Даны и Макара там уже не было, только слышно было, как гудит лифт.

Четыре двери на площадке, и не понять, за какой их квартира. Но Ефиму это и не обязательно знать. Он займет позицию на девятом этаже и, когда Макар вернется домой, спустится к нему. Ефим даже не сомневался в том, что сможет нажать на спусковой крючок.

Беспокойный слух уловил звук, с каким в замке проворачивается ключ: кто-то из жильцов дома собирался покинуть свое жилище. Ефим поспешно поднялся на девятый этаж.

Дверь с грохотом закрылась, чуть погодя с шумом раздвинулись створки лифта, человек зашел в кабину и поехал вниз. И снова Ефим спустился на восьмой этаж. Здесь не воняло мочой, и, пожалуй, он смог бы определить по запаху, в какой квартире живет Дана. И ему даже показалось, что он чувствует ее нежный аромат, но к какой двери ведет это благоухание, определить не смог. Зато он увидел щель между дверью и коробкой возле той квартиры, из которой только что вышел человек. Видно, он с такой силой захлопнул свою дверь, что приоткрылась незапертая соседская. Возможно, Макар так спешил, что пренебрег собственной безопасностью. А может быть, Ефим ошибался, и за приоткрывшейся дверью жили совсем другие люди.

Но, как оказалось, интуиция его не подвела. И обоняние тоже: в квартире пахло Даной, но вместе с тем и Макаром. Аромат свежей розы смешивался с запахом табака и несвежих носков. Квартира большая, трехкомнатная, мебель дорогая и новая, обстановка как в лучших домах – персидские ковры на полах, в стенке хрусталь. Огромный японский телевизор, видеомагнитофон, гора кассет с боевиками и мелодрамами. В спальне широкая кровать с шелковым балдахином, милые женские штучки на трюмо, розовые занавески с рюшечками под цвет покрывала. Здесь пахло только Даной. В другой комнате, поменьше, тоже стояла кровать, но полуторная, и царил здесь суровый мужской дух… Осматривая квартиру, Ефим решил, что Дана и Макар спят порознь, каждый в своей комнате. Он хотел, чтобы так и было. Но вряд ли желаемое было действительностью: слишком уж хороша была Дана, чтобы Макар мог удержаться от соблазна.

Макар обещал Дане, что дома они будут через час-два, но вернулись они лишь под утро. Ефим ждал их на кухне и чуть не позволил застать себя врасплох. Темнота и тишина уморили его, он заснул в ожидании – и, если бы не чуткий сон, мог бы прозевать их появление. И если бы Макар забрал у него подготовленный к бою пистолет, тут же пустил бы его в ход.

– Я тебя хочу, – услышал он мужской голос.

Макар был навеселе, а Дана его женщина – нетрудно было догадаться, что последует за этой фразой. Но девушка закапризничала:

– Я устала, я хочу спать.

– Ты же сказала, что сегодня будешь.

– Но я правда устала… Давай завтра!

– Завтра, завтра… – пробурчал Макар, направляясь в кухню. – Завтраками сыт не будешь…

Щелкнул выключатель, зажегся свет, больно резанув Ефима по глазам.

Затем в кухню зашел Макар, открыл холодильник и только тогда заметил стоявшего за спиной Ефима. И тут же ствол пистолета уперся Макару в щеку.