Анатолий Галкин - Крутые игры

Нет, они не прогнали ее. Даже выделили место на чердаке. Но с каждым днем все настойчивее советовали найти работу.

Шел девятнадцатый год, и беженцев в Ялте было в десятки раз больше, чем свободных рабочих мест. Тем более для недоучившейся курсистки, которая едва не стала специалистом по искусству Древнего Рима.

Мила сразу прилепилась к Логиновскому, доверилась ему, почувствовала опору и ожила.

Скоро она переехала в его квартиру в Севастополе… Она никогда не говорила и даже не думала ни о какой свадьбе… Не то время! Жизнь сама все подскажет.

Последнее время Кирилл стал брать ее на ночную работу.

Он купил лошадь с телегой и маленький развалившийся домик на Инкермане, куда они сразу переехали.

Логиновский объяснил ей все очень просто: «Ты только лошадь постереги, а я с ребятами зайду к своим друзьям и заберу у них вещи».

Она могла бы задать себе много вопросов… Почему вещи надо забирать ночью?.. Почему Кирилл с друзьями уносит вещи к пристани и прячет их там?..

Но она настолько доверяла Кириллу, что сразу же придумала себе ответы на все вопросы… «Просто у него такая секретная работа… Эти вещи – оружие для будущих подпольщиков, которые будут вредить большевикам, или важные архивы».

Это было понятно и объясняло все.

Храпов и Малышков пошли доставать продукты и одежду для скорого морского путешествия. А Логиновский направился на Графскую пристань общаться с «сигнальщиками».

Эти люди появились в городе всего два-три дня назад. Их нанимали богатые, живущие в квартирах семьи.

«Сигнальщик» обязан был не пропустить момент, когда корабли начнут сниматься с рейда и подходить к пристани для эвакуации. Он должен был бежать к своим благодетелям, тащить их в порт и помогать погрузиться… За это «сигнальщикам» обещали кому пять, а кому и двадцать золотых червонцев.

Именно с помощью этих людей Логиновский надеялся найти достойный объект для сегодняшней ночной работы.

Только через два часа он нашел подходящего субъекта. Пожилой Грек со скучающим видом примостился на ступенях около каменного льва и периодически поглядывал на рейд… Он, как ребенок, обрадовался возможности приятного общения. Тем более что Логиновский сразу вытащил бутылку красного вина и два стакана.

– Ты не захмелеешь, уважаемый? Вдруг к хозяевам бежать придется?

– Недалеко бежать.

– На Большую Морскую, что ли?

– Нет, на Соборную.

– А если ночью?

– Ночью побегу.

– Стучать будешь? Так все соседи проснутся.

– Нет там соседей. Один дверь. Маленький дом.

– Не путаешь? Где это на Соборной один маленький дом? Нет там таких.

– Есть! Костаки не врет! Двадцатый номер.

– Это за забором что ли?

– Нет забора… Есть ступеньки, три черные ступеньки и большой черный дверь.

– Собственный дом. Богатые люди?

– Богатые. Серебро с собой не берут. Кувшины, тарелки большие – все в углу бросали.

– А раз богатые – ночью не откроют, испугаются.

– Мне откроют. Я скажу: Костаки пришел… Пора в Стамбул плыть.

– Пароль?

– Не знаю. Хозяин сказал: «Ты так скажи. Я тебе тридцать золотых монет дам».

– Тридцать?! Значит, очень большая у него семья.

– Нет. Он – старый, жена – молодая. И всё.

– А прислуга?

– Нет прислуги… Двое живут.

– Ты, Костаки, допивай дальше сам. Все равно сегодня пароходов не будет. Я точно знаю.

В полночь телега была готова отправиться на Соборную.

Когда все разместились на охапках с сеном, Логиновский предупредил:

– Сегодня всю ночь не спать. Отдохнем в открытом море. С рассветом отчаливаем.

– А почему так вдруг?

– Завтра красные в Бахчисарае будут. Представь, Храпов, если наша фелюга не снимется… Нервничают на фелюге.

– Так они же золотом получают. Вы же большие деньги им платите, Логиновский.

– Каждый день по червонцу на нос.

– Они же нас уже двадцать дней ждут. Это же… Это шестьдесят червонцев!

Да! Это шестьсот золотых рублей!.. Куда они уйдут? Они еще по пятьдесят червонцев должны получить за переход до Варны.

– Нет, Храпов, жизнь дороже… У них, у греков такая национальная особенность – очень жить хотят… Вот ты, Храпов, готов гибнуть за металл?

– Нет, но… Но может быть красных остановят?.. У Врангеля пушки на Сапун-горе.

– И пушки есть, да пушкари разбежались… Самоубийц мало! Воевать можно, когда надежда на победу есть. Или еще от большой дури, от фанатизма… У красных как: «Все, как один умрем в борьбе за это»… Трогай, Людмила, погоняй.

Они долго плелись по Азовской улице, затем свернули на Таврическую. Когда начался крутой подъем, мужчины соскочили с телеги и начали помогать, к одной лошадиной силе прибавляя свои.

Телегу оставили на небольшом пустыре у Хрулевского спуска… Перед уходом Мила поцеловала и перекрестила Кирилла, а через две минуты он поднялся на три ступеньки и постучал в большую черную дверь.

– Костаки пришел. Пора в Стамбул плыть.

Логиновский предполагал, что дверь будет на цепочке, и когда были открыты все засовы, он резко рванул ее на себя.

Цепь отлетела, и вырвавшиеся из гнилого косяка медные шурупы разлетелись по всему коридору. Один из них сильно повредил глаз пожилому харьковскому промышленнику Богатову. Он слабо ойкнул и отступил на два шага… Ему было очень больно. Но это ненадолго!

Храпов жестом приказал старику идти вперед и сразу же успокоил его ударом молотка.

Только когда они задернули шторы и зажгли в большой комнате керосиновую лампу и все свечи, то заметили, что в углу в одной ночной рубашке стоит высокая и, похоже, красивая блондинка.

Она стояла молча и пока не мешала им.

Кроме стоящих в коридоре чемоданов они решили забрать и то, что валялось на полу у окна. То, что было выложено в последний момент и разложено на диване, на комодах и приставных столиках… Это тяжелое серебро, маленькие бронзовые часы, статуэтки старинного фарфора, янтарные шкатулки, меха, малахитовые безделушки.

Богатов был прав, он не смог бы все это увезти в Стамбул… И хорошо! Сегодня все это уплывет в Варну…

Они собрали еще четыре чемодана.

Затем Храпов с Малышковым притащили в комнату тело старика Богатова… Уже привычными движениями Виктор снял с него широкий нательный пояс, где, очевидно, было самое ценное.

Они осмотрелись… Все было сделано хорошо. Оставалось последнее. Это больше всех волновало Виктора:

– С этой, что будем делать? Может, с собой возьмем? Как, Кирилл Васильевич?

– Не нужна она.

– Как это, не нужна?.. Это Храпову она не нужна – он старый. Вам не нужна; у вас Людмила есть. А мне в самый раз!..

– Не заводись, Виктор! Нам мимо штаба проезжать. А его черкесы охраняют. Кричать начнет, вопить… Ты пока посмотри, нет ли на ней чего-нибудь.