Борис Бабкин - Когда закон бессилен

— Да это черт знает что такое! — кричал Ба­сов. — Убивают Мягкова! Потом в машину капитана Мухина врезается КамАЗ! Убивают жену Возникова. Вина его не доказана. Сам он говорил, что ничего не помнит. Только выхо...

— И вешается, — тихо закончил за него Феокти­стов. — Вас отстраняют от работы и даже обвиняют в убийстве по неосторожности. А с чего все это нача­лось?

— Так с того, что Мягкова застрелили у него дома, — буркнул подполковник.

— И именно в этот день Сашку привезли домой от дяди вдрызг пьяного! — процедил Феоктистов. — А на другой день, когда он поехал к бабке Мягкова, в него врезается КамАЗ. Возников ничего не помнит. Его нашли спящим непробудным сном в машине. А пассажиры и водитель автобуса в один голос утверж­дают, что КамАЗ после столкновения заюзил, но вы­правился. Кроме того, следы...

— Да знаю я все! — рявкнул Басов. — Я это знаю, ты знаешь, Вера Николаевна была уверена в этом! А дальше что? Что дальше-то? — повторил он в бессильной ярости. — Наши догадки к делу не при­шьешь. Зяблов к тому же имеет прикрытие. Да и без него у нас на законном основании предъявить ему нечего! Возников труп! Его жена, которая что-то, как ты говорил, хотела сказать, тоже. Что мы имеем? — глухо спросил он.

— Иринка, — сказал капитан. — Правда, она сейчас в больнице. Врачи вроде хотят ее в психдис­пансер.

— Может, поэтому и живой останется, — под­полковник поморщился. — Я вот все не могу вспом­нить, — пробормотал он. — Мне Вера что-то перед смертью говорила. Когда врач подскочил, просила Иринку защитить. Но что-то она мне еще говорила!

— Если я правильно понял, товарищ подполков­ник, — улыбнулся Феоктистов, — мы работаем по моей системе.

— Сколько раз я тебя за твою систему гнать в три шеи хотел, — Басов улыбнулся, —а она, оказывает­ся, самое то, когда закон бессилен.

— У нее родных никого нет, — вздохнул врач, — а ей просто необходим кто-то, кого она хорошо знает и кто мог бы заботиться о ней. Сначала погибает ее муж. Она уверена, что его убили. Часто плачет и говорит, что виноват в этом брат матери ее мужа, личность довольно известная, — он криво улыбнулся, Зяблов Константин Федорович. Кстати, он уже был и просил, даже настаивал, чтобы Ирину вылечили. Предлагал свои услуги.

— Какие? — с интересом спросил прокурор.

— Ну что мог предложить главарь военизирован­ной банды, — усмехнулся врач.— Мол, я заберу ее к себе, и о ней будут заботиться. Потом предлагал помощь поместить Ирину в психдиспансер. У него там, как я понял, хорошие знакомые.

— Вы, по-моему, недолюбливаете Зяблова, — улыбнулся прокурор.

— Это очень мягко сказано, — ответил врач.

— Значит, у Ирины Сергеевны состояние неваж­ное, а я хотел с ней поговорить...

— Ни в коем случае, — твердо сказал врач. — Ни о каких разговорах не может быть и речи. Я уже говорил: гибель мужа, а потом и свекрови потрясли ее. А ведь она скоро станет матерью. Сейчас очень важно дать ей успокоиться, но лекарства для нее вредны. Она никому не доверяет. Ее психика...

— Я, кажется, знаю, что делать! — обрадованно перебил его прокурор. — Во время осмотра квартиры мне попался дневник Ирины. И я знаю, кому она может поверить.

— Тогда торопитесь, — сказал доктор и, не утер­пев, спросил. — А что искали в квартире Веры Нико­лаевны?

— Она стреляла в Зяблова. Вот и искали, вернее осматривали. Может, там еще оружие есть, патроны. Впрочем, вас это интересовать не должно. До свидания.

— Как это не должно, — пробормотал врач вслед быстро идущему к выходу прокурору врач, — или я не живой человек?

Из окровавленного рта вырвался крик, и человек стал падать на бетонный пол. Крепкий парень в ко­жаной безрукавке встретил его лицо выброшенным вверх коленом и, повернувшись, вопросительно взглянул на курившего у двери Клоуна.

— Отставить, — хмуро бросил тот. — Кажется, мы здесь промахнулись. Он знать ничего не знает.

— Второй тоже ничего не сказал, — сообщил вошедший Шугин. — Мы проверили пленку, ни хре­на там нет. Ни у этого, ни у второго.

— Вот ты об этом Полковнику и скажешь, — вздохнул Клоун.

— Почему я? — усмехнулся Шугин. — Это дело я доверяю тебе.

— Но ты же старший, — возразил Клоун. — И заменял Полковника ты. Так что тебе он больше доверяет.

— Феликс! — услышали они громкий голос. — Где ты, крутизна хренова?

Расслышав насмешку, Шугин шагнул к выходу.

— Ты чего разорался? — зло спросил он, — Я тебе...

Увидев Горбуна с пистолетом в руке, замер.

— Не писай на ноги, — насмешливо успокоил его тот. — Когда вы первого хапнули, я на всякий случай своих хлопцев за вами посылал. За вами один фраер увязался. Второго цепанули — он к телефону.

— Кто такой? — спросил Шугин.

— А это ты у него спроси, — усмехнулся Горбун. Обернувшись, махнул рукой. Двое парней подтащили к Шугину избитого и связанного молодого парня.

— Ты кто такой? — ухватив парня за рубашку и рывком поставив его на ноги, спросил Феликс.

— Ты пасть-то ему распакуй, — насмешливо по­советовал Горбун. Шугин вытащил кляп.

— Кто такой? — повторил он вопрос.

— Да никто я! — испуганно ответил парень. — Меня Васька Коровин попросил посмотреть за фото­графами. Как, мол, чего увидишь, сразу звони. А так...

— Кто такой этот Васька? — спросил Феликс.

— Да участковый он, — торопливо ответил па­рень. — Он...

-— Вот сука, —вбив кляп обратно помянул Вась­ку Шугин. — Какого этому Ваське надо? — он по­смотрел на Горбуна.

— Да участковый он, — скривился тот. — Стро­ит из себя рыцаря без страха, ментяра гребаный! Это он, сучонок, шлепнул Лысого!

— Ну что же, — ухмыльнулся Шугин. — При­дется удовлетворить его любопытство. Генка! — по­звал он Клоуна. — Давай к Полковнику! Объясни ситуацию. Что делать-то?

Волошин пил чай.

— Дмитрий! — услышал он голос вошедшей в квартиру женщины.

— Здесь я!—отозвался он.

Ночью, как и договорились, его встретили знако­мые. Сочувственно, но с интересом расспрашивая о его горе, отвезли на квартиру неравно умершей родст­венницы. Это его устраивало —вопросы раздражали, и он, сославшись на усталость, извинился. Но когда остался один, все порывался сходить за водкой и напиться. Но сумел удержаться, принял ванну и лег спать.

Услышав голос, обреченно вздохнул. Сейчас снова начнутся расспросы.

— Ты знаешь новость? — возбужденно спросила вошедшая на кухню полная женщина. — В Зяблова стреляла его сестра! Ой! — она всплеснула руками. — Там такое было!

— Так, — Зяблов задумчиво посмотрел на стояв­шего перед ним Клоуна. — Значит, это не фотогра­фы. Интересно, кто же передал записку Феликсу. А кстати, что он сам-то говорит?

— Я с ним об этом не разговаривал. Мы его встретили и сразу поехали к фотографам.