Борис Бабкин - Когда закон бессилен

— Черт возьми, — буркнул Зяблов, — как же вы хвост не заметили? Хорошо, Горбун подстраховал. Значит, Коровин Васенька в герои метит. Ну что же, у Горбуна к нему счет имеется. Лысый его другом был. Ко мне пусть Горбун не показывается. И пошлет кого-нибудь не из своих парней. Пусть разберутся с Коровиным.

— А куда фотографов и «сыщика»? — спросил Клоун.

— По этим вопросам к Шугину, — отмахнулся Зяблов, — он у нас спец.

— Значит, Тарзана шакалы Зяблова убили? — злобно процедил Филимон. Адам испуганно попятил­ся. Таким он Хирурга не видел. — Что насчет отпе­чатков? Пришел ответ?

— Не знаю, — испуганно пролепетал Богун­чик. — Я Зимина не видел, да и не знаю его. А к Зяблову сейчас идти опасно. Потому что...

— Сейчас все опасно, но смею заверить, — не глядя на Адама, сказал Филимон, — что жить, ничего не делая, гораздо опаснее.

— Слышь, Филимон! — быстро заговорил Адам. — Давай мотать отсюда! Ты понимаешь, что происходит! Зяблова уже забирали. Зарезали жену того водителя...

— Не повторяйся, недовольно оборвал его Хирург. — А мотать, как ты говоришь, рано. Повода для беспокойства нет. Мы с тобой не засвечены. Вот только если они на Вику выйдут, — чуть слышно пробормотал он, — но скоро это не получится. К тому же не должна она вспомнить.

Он обмакнул кусочек сахара в чашку.

«А может, съездить мне к ней? — задумался Фи­лимон. — Опередить товарищей из милиции. Отпра­вив кусок сахара в рот, посмотрел на -Адама. — Нет, — с сожалением отказался он от пришедшей в голову мысли. — Этого оставлять одного нельзя. Коснись чего, запаникует, и все. А возьмут — сразу расскажет все, что знает и чуточку больше».

— Хозяин не звонил? — вслух спросил он.

— Нет, — обеспокоенный его долгим молчани­ем, ответил Адам. — Я тоже пока не звонил. Бо­юсь, — оглянувшись на дверь, шепотом признался он. — Во-первых, Редина. Пчеловод-то жив А во- вторых, милиции. Вдруг они вышли на...

— Сегодня же позвони и расскажи все, что про­изошло, — требовательно проговорил Филимон. — А еще лучше слетай в Москву. Тебе все равно парни нужны. Я тебя охранять не могу. Сэои дела делать надо. В общем, как хочешь, но Редин должен знать все.

— Он домой не вернулся! — встревоженно про­изнес Василий, — Его менять я должен был. Пришел, а Петьки нет!

— Кто он, этот Петька? — спросил Феоктистов.

— Да мы с ним давно дружим. Тогда еще ЮДМ было. Потом в оперативном комсомольском отряде. А когда все развалилось, я в училище пошел. А он электриком работал. Потом разогнали ихнюю шарагу. Петька не подкачает. Что-то с ним случилось! — убежденно сказал Василий. — Я думаю, может, вы­звать наряд и обыскать дом Зяблова.

— Не дури, — одернул его капитан. — К чему лишний шум поднимать? Даже если этого Петьку люди Зяблова подловили, хрен чего найдешь! А ему эпо только лишний повод говорить о противозакон­ном поведении милиционеров.

— Да и не будет никто у Зяблова обыск делать. Что ты скажешь? Что заста­вил, — заметив протестующий взгляд Василия, по­правился, — уговорил приятеля следить за фотогра­фами? А на основании его? Кто тебе дал это право? Сошлешься на меня? — он вздохнул. — В общем, похоже, сваляли мы дуру!

— Не дай Бог, чего с Петькой случится! — воск­ликнул Василий. — Я этого Зяблова сам, своими руками прикончу!

— Сядь! — прикрикнул на него капитан. — Кому ты этим что докажешь? Даже если с твоим Петькой что-то и случилось. Только навряд ли, — улыбнулся Сергей. — Но, допустим, ты прав. Замети­ли Петьку парни Зяблова. Даже убили. И что?

— Как что?! — закричал Василий. — Что же, у нас законов нет?!

— Да вот как раз я тебе и пытаюсь объяснить, что ничего, ничего мы предъявить Зяблову не смо­жем. Можно, конечно, прийти к нему и влепить пулю в лоб. И что? Да ничего! Того, кто пристрелит эту сволочь, в тюрьму. А ему пышные похороны и позор твоей семье. Пресса шум поднимет. Милицию сейчас и так полоскают за здорово живешь. А тут факт нали­цо: сотрудник милиции убил уважаемого гражданина, офицера запаса, председателя военно-спортивного об­щества. Так что, Вася, — хмуро закончил Феокти­стов, — не за свое дело мы взялись. А если с Петькой этим что-то случилось и тебе виновный нужен, вот он я. Меня и стрелять надо.

Василий вздохнул:

— Да я сам виноват, зачем Петьку втянул.

— Вообще-то рано мы его хороним, — улыбнул­ся Феоктистов. — Может, он уже дома тебя ждет!

Василий вскочил.

— Я пойду. Может...

— Иди..

Василий выбежал.

— Намутил ты воды, Серега, — пробормотал ка­питан. Снял трубку, набрал номер. — Товарищ под­полковник, это я, Феоктистов. Вы проверили бы фо­тографов, как они там?

— Отпустил я их, — сказал Шугин. — Ребята вроде ничего. Ведь они туда по вашему приказу яви­лись. Чтобы...

— А ты уверен, что они молчать будут? — строго спросил Зяблов.

— На все сто, — кивнул Феликс. — Этого пры­щика тоже отпустил. Он теперь, считайте, наш. Что говорить, знает. И заодно, может, выяснит, почему участковый Коровин в этом дело полез, на кой черт за фотографами следить стал.

— Константин Федорович! — возбужденно про­говорил заглянувший в комнату Клоун. — Волошина видели. Он сейчас на Авиационной остановился.

— А почему не у себя? — спросил Зяблов.

— Он продал квартиру. Что с ним...

— Волошина в городе не трогать! — приказал Зяблов. — Ни в коем случае. Но выпускать из поля зрения его тоже нельзя. Если он вдруг пойдет в мили­цию, дойти не должен.

— Петька! — радостно закричал Василий. Подбе­жал к приятелю и замер. — Что с тобой?

— Да так, — безразлично ответил Петр. — Какие-то малолетки закурить попросили. Ну за то, что не курю, и попало.

— Ни хрена себе малолетки, — поразился Васи­лий. — Чем это тебя так?

— Ногами пинали, — вздохнул Петр. — В по­дворотню затащили и отметелили. Еле до автобуса добрался.

В глазах Василия на короткое мгновение вспыхну­ло удивление.

— За фотографами я следил. Хорошо, они почти рядом живут. Находился, аж ноги гудят. Они никуда не выходили и к ним никто. А чего ты хотел-то от них? На кой черт они тебе сдались?

— Да просто так, — засмеялся Василий. — Ре­шил тебя испытать. Годишься на что или нет. А то меня, говорят, скоро опером сделают. Так если что, на помощь позову. Ты же...

— Что-то темнишь ты, Васек, — перебил его приятель. — Я ведь помню, что ты говорил — мол, помоги, присмотри за фотографами. И если что — сразу звони.

— Да говорю же тебе, — засмеялся Василий, — просто так. Ну и харя у тебя, — перевел он разго­вор. — Ты хоть запомнил кого?

— Ясно, — Феоктистов кивнул. — Значит их от­работали и отпустили. Но тогда и Петька дома! — обрадовался он. Поморщившись, привстал. Прошелся до двери и обратно, засмеялся. — Башка не кружит­ся. Слабость, правда, но скоро, будет все, как надо. Ну, Зяблов, — зло обратился он к далекому сейчас Полковнику,- — держись! Я тебе, гниде, покоя не дам. Не вытерпишь ты, сам засветишься! Когда закон бессилен, будем играть по твоим правилам, Констан­тин Федорович!