Ральф Макинерни - Третье откровение

Гадать незачем. В минуты раздумья Лора сама судила себя строго.

И нисколько не помогало то, что она называла это любовью.

Теперь весь ее мир переменился. Долго, очень долго Лора полностью отдавалась работе.

Игнатий Ханнан, ее босс, сделал миллиарды на компьютерах. Совокупную стоимость его империи едва ли можно было подсчитать, даже с помощью одной из тех супермашин, которые лежали у ее истоков. Лора именовалась «помощником-администратором» Ханнана. О такой должности можно было только мечтать — если человеку нравились ненормированный трудовой день, невероятные нагрузки, немыслимые требования и необходимость быть готовым явиться по первому зову двадцать четыре часа в сутки. Но Лора всегда считала, что, если имеешь дело с настоящим гением, можно и потерпеть.

Рей Синклер, правая рука Ханнана, занимал важное место в жизни Лоры, сперва как коллега, затем и как возлюбленный. На работу эта метаморфоза никак не повлияла. Но зато она изменила Лору.

Ханнан ни на минуту не задумывался о крепнущих отношениях своих ближайших соратников. У него были другие интересы. Большие интересы. И ни Лора, ни Рей не могли подтолкнуть его к мысли о чем-либо другом.

Ханнан бросил Бостонский колледж после второго курса. К тому времени уже вовсю проявились его компьютерный гений и умение превращать в золото все, к чему он прикасался. Когда Ханнану исполнилось двадцать пять, он нанял Рея, своего бывшего однокурсника, чтобы тот контролировал деятельность фирмы, не позволяя сотрудникам обкрадывать босса. Сам Ханнан безжалостно расправлялся с конкурентами. Лора организовывала его рабочий день, следила за тем, чтобы в аэропорту Манчестера в штате Нью-Гемпшир всегда стоял личный самолет, готовый в любой момент подняться в воздух, — по сути дела, была его доверенным слугой. Стремительный ритм бизнеса оторвал всех троих от религии, в которой их воспитали.

И вот теперь, в свои тридцать с небольшим, баснословно богатый, Игнатий Ханнан вернулся к вере. Он вернулся к католицизму юности, однако теперь уже с одержимой сосредоточенностью. Стал, как говорили его враги, яростным католиком. Он даже решил сменить название своей компании с «Эмпедокла» на «Sedes Sapientiae».

Правление заупрямилось.

— Что оно означает? — спросили Ханнана.

— «Престол мудрости».

Бизнесмены за столом недоуменно переглянулись. Они понятия не имели, что это за выражение и уж тем более почему Ханнан хочет его использовать.

— Это один из эпитетов благословенной Богородицы, — объяснила Лора.

Какое-то время потрясенное правление молчало. Затем все заговорили разом. Когда невнятный гул наконец утих, слово получил голос разума.

— Нат, это вызовет множество проблем, — сказал Рей.

Он начал их перечислять: потеря узнаваемости бренда, затраты на кампанию по созданию нового образа, трудности, связанные с изменением всего — от логотипа до фирменных бланков. Задолго до того как Рей закончил, Ханнан поднял руку.

— Ну хорошо, хорошо.

Он отказался от мысли о смене названия, остановившись на решении возвести перед административным зданием копию грота в Лурде. [9] Лурд — городок на юге Франции, где в 1858 году крестьянской девушке явилась Дева Мария. У входа в грот Массабьель, где это произошло, установлена статуя Богородицы.

Как-то Рей сказал, что Нат стал евнухом ради царства мамоны; его аскетический, стремительный образ жизни ведет его от одного финансового триумфа к другому. Кажется, он даже не подозревает, что в мире есть такая штука, как женщины.

— Профессиональный риск, — заметила Лора.

— Ох, не знаю, — отозвался Рей.

К этому времени их любовной связи было уже два года.

Как-то раз они с Реем наслаждались редкими мгновениями отдыха, отправившись в Вермонт посмотреть на осенние листья. Свернув поужинать в маленькую придорожную гостиницу, они решили остаться там на ночь. Рей взял ключи, и только когда они поднялись наверх, до Лоры дошло, что он снял только один номер.

— Ты ничего не имеешь против?

Они застыли у дверей, и внезапно Лора почувствовала неизбежность предстоящего. Они словно хотели доказать самим себе, что в отличие от Ханнана состоят из плоти и крови. Оба прекрасно сознавали, почему этого не должно было случиться, но правила и запреты казались какими-то выцветшими и далекими, мертвыми, словно осенние листья. Лора взяла ключ и щелкнула замком — они вошли в номер.

Так все завязалось. Быть может, в самом начале Лора видела в происходящем прелюдию к замужеству, однако они могли рассчитывать лишь на урывки счастья. Отчасти скрашивало ситуацию то, что оба страдали, постоянно извинялись друг перед другом, и им становилось чуть легче от сознания, что их не устраивает такое положение дел. Но главное, ни Лора, ни Рей не задумывались всерьез о природе своих отношений. Время, проведенное вместе, было оазисом спокойствия.

Веселая искорка в глазах Рея ясно дала понять, что он в отличие от Ханнана не аскет.

— Нет времени. Других забот хватает, так что я даже думать не могу об этом, — продолжала Лора. — Знаешь, иногда мне кажется, что мы оба состоим в браке с Натом.

— Эй, за кого ты меня принимаешь?

— Ты прекрасно понял, что я имела в виду.

Рей понял, что Лора имела в виду. Оба они, готовые по первому зову выполнять любые требования Игнатия Ханнана, были примечаниями к его жизни. За такую привилегию им платили астрономические жалованья. Да, именно привилегию. Успех Ната словно предопределяла судьба, и приливная волна текущих к нему денег поднимала все суденышки, а уж их лодки — выше остальных. Сам Нат, казалось, даже не подозревал об отношениях подчиненных.

— Ты будишь во мне чувство вины, — как-то признался он Лоре.

— Это удел женщин.

— Нет, я серьезно. Такая жизнь не для женщины.

Следующий разговор состоялся вскоре после того, как Ханнан вернулся к религии отцов и решил, что представительницы прекрасного пола не должны строить карьеру в бизнесе.

— Почитай «Что стряслось с миром?» Честертона, — посоветовал он.

— И что же?

— Прочитай книгу.

— Ты меня выгоняешь?

Похоже, Ханнан искренне удивился.

— Да я без тебя жить не смогу.

— Не сомневаюсь, ты говоришь это всем девушкам, без которых не можешь жить.

Казалось, ему требовалось обработать шутку, чтобы понять ее смысл.

— Ты — исключение из правила.

Выйдя из тени галереи у книжного магазина «Либрерия анкора», Лора быстро пересекла улицу. Жара стояла беспощадная, а площадь перекрывал лабиринт деревянных барьеров, предназначенных направлять потоки пилигримов. Лора подняла взгляд на балкон, с которого его святейшество каждое воскресенье в полдень читал молитву «Ангел Господень». Далекая фигура в белом олицетворяла моральные ценности, которыми пренебрегала сама Лора.