Вячеслав Жуков - Кодекс чести

– А ты ходишь в зоопарк? – недоверчиво спросил лейтенант. Грек на это слегка улыбнулся, похлопав приятеля Леху по плечу.

– Ничто человеческое нам не чуждо, – сказал он лейтенанту.

По заключению лейтенанта Ваняшина, на брелке была изображена башка самки львицы. На что ехидный капитан Грек не упустил заметить:

– Да ну тебя, Леша, у тебя все на самок сводится. – И тут же спросил, что про звериное изображение думает сам главный криминалист.

Семин призадумался, пожал плечами и сказал:

– Точно судить не берусь…

– Без экспертизы никак? – вставил ехидный Грек, но Семин как бы не обратил внимания на сказанное Греком, продолжил:

– … Думаю, это голова леопарда, – досказал до конца криминалист начатое.

Теперь все они втроем уставились на Туманова, что скажет на это майор.

– Это барс, – сказал Федор. Грек посмотрел на Ваняшина.

– Во, видал, Леха, наш Николаич сразу определил, что это за зверушка. А ты, Николаич, как узнал, что он барс, вон по тому пятнышку на его морде? – указал ехидный Грек пальцем на брелок, который Туманов все еще держал перед ними.

– Во-первых, это не пятнышко, а клык, – сказал Федор и добавил: – А узнал я вот… – Он перевернул брелок другой стороной, и все увидели на нем выгравированную надпись – барс.

– Вот тебе и зверушка, – произнес Грек. Ваняшин промолчал. А главный криминалист, помолчав, сказал, обращаясь к Туманову:

– С этим барсом я чуть не забыл сказать о том, что, думаю, вас всех заинтересует…

Оперативники приготовились внимательно выслушать криминалиста Семина. А капитан Грек даже чуть не поставил ножку своего стула, когда придвигался ближе к Семину, тому на ногу.

– Поосторожней, Греков, – возмущенно возопил Семин. – Прешь, как медведь, ноги мне отдавишь.

Но Грек даже не обратил внимания на это замечание Семина. Он приготовился выслушать то, что должно, со слов криминалиста, заинтересовать оперов. Поэтому и сказал:

– Ты давай, говори, не отвлекайся. Мы ведь ждем…

Семин не стал дальше испытывать терпение оперативников убойного отдела. Единственным его желанием было, поскорее убраться, пока этот Грек не отдавил ему ноги. А как раз сегодня, главный криминалист пришел на работу в новых ботинках, и ему очень не хотелось, чтобы какой-то там Грек, или ему подобные, поцарапали ему эти ботинки. Но прежде, чем удалиться из майорского кабинета, он сказал:

– Несколько следов обнаруженных в квартире убитого Панина, принадлежат типу, которого уложил лейтенант Ваняшин.

– Погоди, – остановил Туманов Семина уже возле двери. – Это точно? Ты не ошибаешься?

Семин глянул на майора с обидой.

– Я может, и могу ошибиться, а экспертиза – никогда. У него на подошве правого ботинка имеется довольно глубокая царапина… Как раз отпечаток следа с такой характерной особенностью обнаружен нами в коридоре на линолеуме в квартире Панина. Ошибка, исключена. Нами зафиксирована длина и ширина царапины, естественно в сочетании с самим размером ботинка. Все, один к одному. Он там был. Возможно, убийца не он, а кто-то другой. Но что этот тип там был, это точно. Ботинок с царапиной хранится у нас. Могу передать его вам, как вещественное доказательство, – не то в шутку, не то всерьез, сказал Семин и вышел.

– Вот такие дела, – сказал Туманов после того, как Семин вышел. – Жаль, при убитом не оказалось документов. Тогда бы нам было проще установить его личность.

Грек на это вздохнул. Ваняшин уселся на свое полюбившееся место в кабинете майора, широкий подоконник. Туманов достал из кармана пачку сигарет и положил ее на стол.

– Установление личности убитого мы начнем вот с чего, – сказал Туманов и первым делом заказал у фотографов несколько фотографий убитого. Потом майору пришлось воспользоваться фотороботом, где Федор, напрягая память, воспроизвел до мельчайших подробностей лицо человека, который убежал от него на квартире умершей родственницы Ваняшина.

Было тому человеку не больше тридцати. Волосы черные, зачесаны на пробор. Лоб большой с залысиной. Нос прямой. Губы тонкие. Сделанный портрет, по мнению Туманова, имел исключительное сходство с оригиналом.

Прихватив с собой фотографии убитого парня и того типа, который сбежал от майора, опера приехали на Казанский вокзал. В этот раз, чтобы не навлечь подозрения на своего агента дядю Витю, Туманов пошел к старику один. Тот стоял на прежнем месте с мешком семечек.

Федор показал ему сначала фотографию убитого парня, сказав:

– Взгляни, тогда за привокзальной проституткой не этот ли приезжал?

Дядя Витя отмахиваясь прутом от стайки нахальных воробьев, время от времени подлетавших слишком близко к мешку с семечками, глянул.

– Нет. Не этот. У этого больно рожа наглая. Кирпича просит. А у того поприятней была. Держался он как-то интеллигентно и волосы на бочок зачесаны, – провел старик ладонью по своей голове, показывая Туманову, как у того типа были зачесаны волосы. Тогда Федор достал из кармана фотографию того человека, которому удалось бежать. Показал.

– А ну, приглядись к этому, – сказал майор. Старик только скосил глаза.

– А мне и приглядываться не надо. Он был. Его физиономия. Так вы чего, взяли его?

Федор отрицательно помотал головой.

– Нет. Убежал, гад. Но скоро обязательно возьмем.

Старик на это отреагировал с полным безразличием, слегка пнув ногой мешок с семечками, этим как бы давая понять, что ему дела нет до того типа. А дело его – продавать семечки. Но когда Федор уходил, он ему высыпал в карманы пиджака три стакана семечек, сказав при этом:

– А голодранцы твои где? Что-то не видно их?

Федор кивнул.

– Вон там, в машине сидят. А что, заскучал, могу позвать? – шутливо спросил он дядю Витю. Тот отмахнулся.

– Что ты? Скажешь тоже, заскучал. Особенно по этому наглому цыгану. Пока стоял тут в прошлый раз, два кармана семечками набил. А вообще, – старик улыбнулся, – передай им от меня привет и семечками угости.

Федор пообещал.

Дальнейший их маршрут был к жене убитого Игоря Овечкина. Лично Грек не видел в этом большой необходимости. Подумаешь, у ее мужа и у застреленного Ваняшиным парня, были найдены одинаковые брелки. Обыкновенное совпадение. Случайность. Так считал капитан Грек. Но разве этого Туманова переубедишь. Упрямый он. А это, по мнению Грека не всегда правильно.

Инна Овечкина предпочитала не влезать в дела мужа. Главное, считала она, чтобы муж мог обеспечить нормальное существование для семьи. А Игорь мог. И за два года их совместной жизни, у них появилась и квартира и автомобиль. И все это было приобретено на деньги Игоря. Инна его считала настоящим мужчиной, достойным восхищения. Именно таких, любят женщины. Сама Инна своего молодого мужа не любила. Но с ним было удобно, комфортно. Да и зачем женщине любить мужчину? Достаточно того, чтобы он любил ее. А ради любви, ее Игорек был готов на все.