Вячеслав Жуков - Кодекс чести

– Вам кого? – все с тем же спокойствием, спросила красотка приятным голоском. Наверное, тому, кто с ней валяется в постели, нравится слышать ее голос после занятий сексом. И эта смазливая улыбка, похотливой самки, способной обласкать любимого с головы до ног. Федор не сомневался, под ее взглядом готов растаять каждый, кому довелось прикоснуться к ее телу.

Туманов достал из кармана служебное удостоверение. Представился.

– Майор Туманов, старший оперуполномоченный Управления уголовного розыска.

При этом на лице красавицы не отразилось ни удивления приходу ментов, ни сожаления. Даже все та же улыбка не сошла с ее лица.

Ваняшин стоял рядом с Тумановым, держа правую руку, в которой был пистолет, за спиной и пялился на женщину. По мнению лейтенанта, ей было что-то около тридцати, но ни одна двадцатилетняя не шла с ней в сравнение ни лицом, ни стройностью тела и уж тем более ногами. Пользуясь тем, что внимание красотки приковано к майору, лейтенант без стеснения мог насмотреться на ее ляжки.

– Так я слушаю вас, майор… – видно красотке захотелось поиграть с операми, и она сделала вид, будто память ее подводит. Эту маленькую шалость Федор был готов охотно простить ей, да и никакого труда не стоит ему напомнить свою фамилию. И он опять представился:

– Туманов. Майор Туманов.

– Да, – на лице женщины появилось что-то наподобие раскаянья. Она умела и любила играть с мужчинами, и не упустила это проделать с милиционерами.

– Так я слушаю вас, – сказала она, заметив в глазах майора Туманова недоверие. Опыт общения с мужчинами, подсказывал ей, что этот майор не такой как все, и смотрит на нее не голодными глазами кобелька, а изучающе. Но изучает не ее внешность, а душу, в которую она старалась никого не пускать. Зачастую мужчинам нравится ее тело, и здесь возражений с ее стороны нет. Вон как молодой ментенок пялится на нее. Кажется, дай возможность, проглотит целиком. Но женская душа, это священно и не прикосновенно даже для такого хорошенького майора. Хотя мужественное его лицо ей и понравилось.

Красотка отвела свои глаза, поглядела на молодого милиционера. С ним бы ей было проще общаться. В отличие от опытного волка, этот еще щенок, если не сказать больше, котенок, который перенимает навыки у старших товарищей. И в частности, у этого майора Туманова.

– Вы знакомы с Рязанцевым Олегом Романовичем? – спросил опытный волк со званием майора милиции. Женщина кивнула, понимая, что должна перевести свой взгляд с молодого котенка. Посмотрела на майора и сказала:

– Да. Знакома. Это бывший мой любовник. Правда, сейчас я отношения с ним не поддерживаю. Вы, наверное, думаете, что он у меня? Можете, зайти глянуть. Но если его не окажется, вам придется давать объяснения в прокуратуре. Насколько я понимаю, никакой санкции на досмотр моей квартиры у вас не имеется?

– А разве мы переступили порог вашего неприкосновенного жилища? – спросил в свою очередь майор, понимая, что красотка позирующая перед ними своей внешностью, еще та штучка. И хорошо, что они не вломились к ней, как того хотел Грек, а то бы потом не избежать отписок. Ведь почтовые извещения с этим адресом, которые они видели у бывшей жены Рязанцева, еще не доказательство того, что он тут живет. Но все же Федор решил поинтересоваться, сказал:

– У нас есть основания полагать, что Рязанцев проживает у вас?

– Проживал, – поправила женщина майора, причем держалась она так уверенно, что Федор приходил к мысли о правдивости ее слов. В ее глазах не замечалось ни капли смятения или волнения, которые встречались ему в глазах тех женщин, кто пытался его обманывать. А может быть она прирожденная актриса? Встречались и такие. И Туманов решил все-таки приглядеться к красотке получше. Приятный голосок и располагающая улыбка, это еще не аргументы, чтобы верить ей, скорее наоборот. Женщина, одаренная от природы, может использовать эти данные как оружие в достижении своей цели. А у нее сейчас цель одна, навешать ментам на уши лапши.

– С недавних пор Рязанцев больше у меня не живет. Мы расстались.

– Он вас перестал устраивать как мужчина? – послав красотке плотоядную улыбку, пошутил Ваняшин. Но женщине не понравилась ни его улыбка, ни тем более, шутка, которая затронула ее женское самолюбие. И она сказала:

– А это уже наше личное дело, – потом распахнула пошире дверь. – Так вы будете искать в моей квартире Рязанцева, так ищите. А если нет, до свидания. Я тороплюсь. У меня важная встреча. А вы, майор… – она опять нарочно сделала вид, будто опять забыла фамилию Федора.

На этот раз Туманов не стал ей напоминать свою фамилию. Вежливо попросив ее предъявить им паспорт, перелистал его внимательно, потом вернул, и виновато улыбнувшись, произнес:

– Извините нас за то, что отняли у вас время.

Красавица вела себя довольно сдержано, хотя Туманов с Ваняшиным чувствовали, за этой сдержанностью огромную неприязнь.

– Не стоит извиняться, – сказала она и напомнила: – Помните, как в анекдоте, хороший мент способен доклепаться даже до столба. А что уж говорить о живом человеке, – она с легким прищуром посмотрела на оперов. – Я думаю, что вы хорошие менты.

Прозвучало довольно оскорбительно. Ваняшин поглядел на майора, ожидая, какая от того последует реакция, и пожалел, что сейчас с ними нету Грека. А майор…

Майор спокойно выдержал сказанное, приняв как оплеуху. Сказал только:

– Да. Вы правы. Мы хорошие менты. Всего вам доброго.

Ваняшину сделалось обидно. Не желая больше с ними разговаривать, красотка захлопнула дверь перед носом оперов.

– Вот гадюка! – обласкал красавицу лейтенант Ваняшин, когда они с майором направились к кабине лифта. Не поздно было еще вернуться, позвонить, войти и осмотреть квартиру. И видя, что майору самому такое оскорбительное отношение не по душе, лейтенант предложил:

– Может, вернемся. Осмотрим ее хату на предмет нахождения там подозреваемого в убийствах лица? – Ваняшин вопросительно уставился на майора, не разделяя его нерешительности.

– Лейтенант, я уверен на сто процентов, что Рязанцева у нее нет. Потому и держится она так спокойно. А потом, тебе что нравится давать в прокуратуру отписки. Только с тем парнем, которого ты уложил, затихло, новых неприятностей хочешь. Лично я, не хочу, – решительно сказал Федор, когда они уже вошли в лифт, и кабина тронулась вниз.

– Да я тоже не хочу. Федор Николаич, но ты же видел, она откровенно издевается над нами. А мы не можем ничего сделать, – этот укор больше относился к Туманову, потому что для себя Ваняшин определил, просто так он бы этого не оставил.

– Не можем, потому что в сказанном ею не усматривается административного правонарушения. Но мне вот какая пришла в голову мысль…