Вячеслав Жуков - Маэстро, ваш выход!

А Ваняшин повертев часы в руках, уже собирался сунуть их к себе в карман, да вовремя Грек его остановил.

– Ты, это чего, Леха? – вытаращил глазенки Грек.

– Может эти часы, вещественное доказательство. Улика. Может, они имеют отношение к убийству Розовского, – заключил Ваняшин, имея твердое намерение положить часы в свой карман. Но Грек мертвой хваткой бультерьера вцепился ему в руку.

– Разве Розовского, Аркашей звали? – напомнил Грек.

– Ну не Аркашей, и что с того? – равнодушно спросил Ваняшин.

– А ничего. Если даже эти часики являются уликой, то пусть полежат в моем кармане. Так что ты губы не раскатывай. Отдай, – решительно произнес Грек.

Ваняшин разжал свою руку.

– Пожалуйста.

Получив назад часы, Грек успокоился. Они с Ваняшиным повернули головы к бассейну и увидели, что вдова Розовского вместе с мужчиной уже поднимались по ступенькам веранды.

– Уходят в дом, – сказал Грек, доставая из кармана пачку сигарет. – Можем спокойно перекурить. Веришь, так затянуться захотелось, что во рту все пересохло, – проговорил он, протянув одну из сигарет Ваняшину.

– Ну и чего мы дальше будем делать? – спросил Ваняшин, посмотрев на незакрытую дверь веранды.

Заметив, куда лейтенант смотрит, Грек прищурился, глянул тоже туда, потом, поразмыслив немного, предложил:

– Ну, а чего делать, посмотреть бы надо в доме.

– Чего? – удивился Ваняшин такой наглости, а вернее тому безрассудству, которое захлестывало усатого капитана. – Но ведь хозяйка в доме. И этот…

На припухшей физиономии Грека появилась хитрющая улыбка.

– Ха, Леша. Им не до нас. Лежат, небось, на кроваточке, чистенькие, накупанные и предаются любовным утехам. А мы тем временем зайдем, посмотрим, что да как там. Майор-то наш в прошлый раз ничего толком не наглядел. Вдовушка его дальше гостиной не пустила. Говорил я тогда ему, давай я пойду. Я бы и ее вывел на чистую воду и посмотрел, что там у них в доме. Сдается мне, вдовушка-то не шибко переживает о своем убиенном муже. Неделя не прошла, а она уже передком перед любовником крутит. Стерва.

– Постой, – остановил Ваняшин Грека. – Но ты же сам уверен, что ее мужа замочил его водитель Ищенко.

Грек нахмурился, отчего стал похож на сердитого самурая готового вот-вот выхватить острый меч.

– А может вдова и этот ее садун заодно с водилой. Устранили Розовского, чтоб не мешал их любовным утехам. Ведь теперь согласно завещанию все движимое и недвижимое имущество перейдет этой козе. А оно, поверь, немалое. И ей хватит. И ее садуну. Нет, Леха, – вздохнул Грек, приканчивая сигарету, – нам с тобой, хочешь или нет, а попасть в дом надо. Дверь не закрыта. А потом, мы же с тобой не воры, какие-нибудь много не возьмем. Если уж так, по чуть-чуть, – хохотнул Грек, выбираясь из-за куста.

– Ну, что ж. Пусть будет по-твоему, – вздохнул Ваняшин, вынужденный принять условия предложенные капитаном Греком.

Грек первый вошел на веранду и осмотрелся. Никогда не видел такого изобилия комнатных цветов.

– А чего вдовушке еще делать, как не цветочки выращивать. На работу она не ходит, – сказал Грек, когда Ваняшин выразил свое восхищение по поводу диковинных цветов, стоимость которых явно тянула не на одну сотню баксов. – Ты только особенно рот по сторонам не разевай. Топай за мной, не отставай. – Грек шагнул к двери и тут же отпрянул назад, натолкнувшись на Ваняшина и умудрившись наступить тому на ногу. Чтобы удержать равновесие, рослый лейтенант взмахнул руками и при этом одной рукой зацепил настенный цветник, нечто стеллажа, состоящий из нескольких полок, на которых стояли горшочки с редкими цветами.

Не успел Грек охнуть, как вся эта махина, приставленная к стене, рухнула на пол, засыпав ковер землей и опрокинутыми из горшков растениями.

– Ну ты, бляха-муха и слон, – обругал Ваняшина капитан Грек.

– Так ты же сам меня толкнул, – попытался оправдаться Леха Ваняшин. Хотя после всего случившегося, это было делом бесполезным. Бросив взгляд в приоткрытую дверь, ведущую в комнату, он увидел мадам Розовскую лежащую на диване с задранными кверху ногами и нависшее над ней потное тело любовника, задница которого то и дело вздрагивала от интенсивных толчков.

Грек едва не ввалился к ним в комнату. В последний момент все-таки сумев круто изменить траекторию своего движения, чего нельзя было сказать про Леху Ваняшина. Теперь Леха должен выглядеть перед хозяйкой не самым лучшим образом.

– Это все из-за тебя, японец недорезанный, – огрызнулся Ваняшин на Грека.

Услышав шум на веранде, Инна Розовская тут же выскользнула из-под любовника и, набросив на плечи халат, вышла. Увидев усатую морду с узкими прорезями черных глаз, испуганно ойкнула, соображая, как этот человек и стоящий за ним громила могли очутиться тут.

На ее голос из комнаты выскочил и любовник. Его мокрые полосатые трусы остались возле бассейна, поэтому он появился, завернувшись в простыню.

– Что здесь происходит? – грозно спросил любовник, вознеся руку над Греком, собираясь хорошенько встряхнуть усатого за шкирку. Но, заметив высоченного широкоплечего Ваняшина, стоящего чуть позади, эта рука описала над головой Грека всего лишь полукруг и схватилась за конец простыни. Позировать своим обнаженным телом перед этими двоими любовник, как видно, не собирался.

Видя, что опасность миновала, Грек сказал деловито:

– Спокойно. И не надо делать резких движений, гражданин. Мы из милиции. Я – капитан Грек, – поняв, что оговорился, Грек тут же сказал: – То есть, Греков. А это, – обернулся он и кивком головы указал на стоящего позади Ваняшина, – мой помощник, лейтенант Ваняшин.

Но Инна Розовская, казалось, не слушала Грека. Она стояла и изумленными глазами, из которых вот-вот должны брызнуть слезы, смотрела на разбросанные по ковру цветы.

– Боже мой, – простонала она. – Греков, вы даже не представляете, сколько стоят эти цветы. Моему мужу доставляли их со всех уголков света. Причем, за большие деньги. Он их лелеял, как собственных детей. А вы вот так, раз и все, – Инна обречено опустила голову, словно стоящий перед ней усатый Грек был не капитаном милиции, а палачом, топор которого неминуемо должен опуститься на ее красивую шею.

Видя, что такого не предвидится, Инна подняла голову, в упор глянув на Грека так, что тот попятился, опять наступив на ногу Лехе Ваняшину.

– Извините нас, мадам, – Грек хотел улыбнуться, но улыбка получилась настолько отвратительной, что Инна Розовская со вздохом отвела взгляд. Но продолжалось так недолго. Уже через пару минут, не обращая внимания на то, что ее халат распахнулся, она уставилась в отвратительную рожу Грека и со злостью прошипела:

– Как, как вы попали сюда? – За этими ее словами скрывался другой, более глубокий смысл. За каким чертом эти двое олухов пробрались в ее покои? Но будучи девушкой воспитанной, Инна воздержалась грубостей.