Вячеслав Жуков - Ненастоящий полковник

– Иди ко мне, – позвал он, но Даша указала ему на будильник.

– Смотри, сколько уже время. Ты хочешь опоздать? – колко спросила она, явно не имея желания заняться с Федором сейчас любовью.

Опаздывать оперуполномоченный уголовного розыска не хотел. Поэтому, взглянув на часы, тут же выскочил из постели и стал одеваться.

– Даш, ты извини меня. Вечером я наверстаю упущенное, – пообещал он уже из ванной, подставляя голову под тугую струю холодной воды. Сегодня, ежеутреннюю процедуру обливания ледяной водой пришлось отложить, ограничиться только умыванием. Это Федор проделал с особой тщательностью. И только после этого, похмельный синдром стал проходить, а в голове наступило некоторое прояснение.

Даша уже суетилась в кухне, приготовив ему чашку крепкого кофе.

– Это тебе поможет вернуться к нормальному состоянию. Только не вздумай похмеляться, – предупредила она и добавила: – И чтобы к вечеру был, как штык…

– Буду, – залпом проглотив кофе, пообещал Федор и побежал в прихожую. Когда за ним захлопнулась дверь, Даша подошла к телефону. Минуту, другую, задумчиво смотрела на него. Потом, удобно разместившись в кресле, сняла трубку, и ее пальчик произвел манипуляцию с набором цифр.

– Привет, – улыбнувшись, проговорила она. – Это я…

Федор опоздал на работу на целых двадцать минут. Остановившись перед дверью в кабинет, стал по карманам шарить ключи, но, как оказалось, дверь была не заперта. Стоило Федору ее чуть толкнуть, как дверь открылась, и он увидел в своем кабинете Грека с Ваняшиным. Оба сидели за столом, на котором стояла полтора литровая бутылка «Очаковского».

Сначала Федору захотелось хорошенько отчистить своих подчиненных за это, но, глянув в их болезненные лица, Федор только улыбнулся и сделал всего лишь суровое замечание:

– Вы бы хоть дверь на ключ запирали, черти. Войдет кто-то из посторонних, или начальство, а вы тут…

– Николаич, исключительно в лечебных целях, – простонал Грек, кивнув на бутылку, и поставил перед Федором стакан, который Ваняшин не замедлил наполнить.

– Без этого нельзя? – спросил Федор, вспоминая, как Даша настоятельно рекомендовала не похмеляться.

На лице Грека появилось столько удивления, что Федор пожалел о заданном вопросе.

– Он еще спрашивает. Конечно, нельзя. Поправиться надо. Лично у меня думалка отказывается мозгами шевелить. У тебя как, Леха?

– У меня тоже, – вяло ответил Ваняшин и потянулся к своему стакану.

– Во, Николаич. Видишь как, – не то с укором, не то с сожалением произнес Грек и с подкольчиком добавил: – Один ты у нас, майор, кремень. Можно сказать, последний герой.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Федор, взял стакан и тут же выпил. В конце концов, Грек прав. Поправиться надо. А стакан пива не повредит, и к вечеру он будет, как огурчик, и Даша не узнает. Да и не давал ей Федор никаких обещаний. Могла бы вчера не приглашать Грека с Ваняшиным, и они бы целый вечер провели вдвоем. За язык ее никто не тянул. А потом еще чего-то обижается на него. Это он, Федор, должен на нее обижаться.

Следуя примеру своего старшего, Грек с Ваняшиным осушили свои стаканы, и по мере того, как пенящаяся жидкость стала приживаться в желудках, лица обоих просветлели.

Казавшийся до этого мрачным Грек, улыбнулся.

– А мы ведь вчера с Лехой, как от тебя уехали, заскочили в кабачок. На Сухаревской. У Лехи там знакомая работает. Угостила нас пивком. В общем, домой я попал под утро. Веришь, Николаич…

Грек не успел докончить начатую фразу, потому что на столе у майора зазвонил телефон. Федор поднял трубку, а Грек терпеливо ждал, когда майор положит ее обратно на аппарат и он сможет договорить. Но выговориться усатому капитану в этот раз, было не суждено. По напряженному лицу майора Туманова он понял, что-то случилось, и напрочь позабыл, чего хотел рассказать. Спросил вкрадчиво:

– Чего там, Николаич?

– Криминалисты позвонили. На улице Глаголева обнаружен труп мужчины…

Грек посмотрел на недопитое пиво и с неохотой спросил:

– Ну и что там накопали криминалисты?

– Выглядит все как самоубийство. Но у спецов криминалистов есть сомнение. Просят меня приехать. Так что поднимайте свои задницы. Поедите со мной. Надо посмотреть. А заодно и развеетесь.

Ваняшин молча допил в стакане остатки пива, а Грек сунув в рот жевачку, сказал со вздохом:

– Такое мероприятие нам испортили. Даже не посидели, как следует.

– Зато ты вчера, у Николаича, посидел, – проговорил Ваняшин. Грек покосился на него и покачал головой.

– Леха, Леха. Зачем давишь на больной зуб? И без этого тошно. И вообще, лейтенант, с тобой точно на кривую дорожку ступишь.

– Это почему? – удивился Ваняшин такому нахальству капитана.

– А зачем ты меня к девкам потащил? Разве за вами молодыми угонишься? Тоже мне друг называется. Сам слинял с подружкой, а меня оставил наедине с этой рыжей шалавой. Пришлось ее ночевать к себе взять.

– Так не брал бы, – кажется, Ваняшин не был предрасположен, сочувствовать Греку, и не понимал его обиды.

– Да как я могу девку на улице оставить. Пригласил ее как джентльмен к себе и веришь, чуть из квартиры не убежал. Замучила она меня. А я был не в форме. Сам знаешь, перебрал лишнего. Ох, Леша, – пожаловался Грек. – Хочешь, верь, хочешь, нет, но не ночь была, а маета.

Федор шел молча, не вмешиваясь в разговор. Хотя тоже кой, в чем мог упрекнуть того же Грека. Ведь стоило Даше из чувства вежливости пригласить их, посидеть за столом, как Грек первый согласился. Ваняшин был в раздумье. И может, отказался бы, если б не этот Грек, век бы его усатую рожу не видеть.

Ваняшин остановил «Волгу» возле самого подъезда, но прежде, чем войти, Федор огляделся. Дом был двенадцатиэтажным из бледно-розового кирпича, построенный по спецпроекту с улучшенной планировкой квартир. Людям со средним достатком, проживать в таком доме уж точно не по карману, стало быть покойник из богатеньких.

Федор поднял голову, глянул на окно девятого этажа. Умерший жил там. Как сообщил звонивший капитан криминалист Семин, покойный жил один в просторной пятикомнатной квартире. И видно жил не плохо. Вот только не понятно, почему он вздумал умереть. Семин не стал по телефону разглагольствоваться о подробностях. Потому и попросил лучшего сыщика приехать.

Грек стоял рядом, крутил башкой, любуясь на дом.

– А я бы здесь жить не стал, – ни с того, ни с сего вдруг ляпнул он. Федор с Ваняшиным посмотрели на него. Можно подумать, усатому Греку кто-то предлагал сменить его малогабаритку на одну из шикарных квартир этого дома. А если бы предложили, вряд ли бы отказался. И зря выпендривается капитан. А все потому, что знает, такому менту как он, никогда не жить здесь.