Вячеслав Жуков - Пуля справедливости

– Ну, смотрите, чего хотели, – сказала она и уселась на стул, внимательно наблюдая за тем, что собираются делать милиционеры. Ее сорокалетняя дочь встала рядом, положив руку старухе на плечо.

Квартира, в которой жил убитый, была однокомнатной и отнюдь не блистала роскошью. Диван, четыре стула, стол, тумбочка под телевизором, шкаф для посуды и гардероб для одежды. Вот и вся мебель. Тут и осматривать-то, по большому счету, особенно было нечего.

Эксперт криминалист, капитан Семин сфотографировал несколько следов от кроссовок, сорок второго размера, и развел руками, по поводу отпечатков пальцев ночного визитера.

– Отпечатков пальцев он не оставил, – сказал он, когда Федор его спросил об этом. – Видно, работал в перчатках. Сейчас все преступники умные стали.

Федор только рукой махнул. На это и стоило надеяться. Пока его помощники осматривали содержимое шкафа и гардероба, Туманов решил поговорить с обеими соседками. Хотелось, узнать, что из себя представлял при жизни этот Молчанов. Но ответ обеих женщин оказался шаблонным, как по сговору. Хотя Федор был уверен, договориться они не могли. Какой смысл? Особенно, если спрашивают о совершенно постороннем человеке.

– Да вы хоть весь подъезд обойдите, никто вам ничего толком не скажет о нем. Не общительный он был, – сказала старуха и посмотрела на свою дочь. Если что-то не так, пусть та поправит ее. Но дочь не только не возражала матери, а и во всем соглашалась с ней, кивая.

– Ну, а родственники?.. – с отдаленной надеждой спросил Федор. – Вам ничего не известно о родственниках? Может, приезжал кто-то? Гостил у него?

Старуха и дочь переглянулись.

– Знаете, он прожил в этой квартире всего ничего, и я что-то не припоминаю, чтобы к нему кто-то из родственников приезжал, – попыталась старуха напрячь память, но так и не смогла ничего существенного вспомнить. – Мы никого не видели, – покачала она головой.

– К нему и знакомые-то не ходили, – улучшив момент, проговорила дочь, при этом, глядя не на то, что делают Грек с Ваняшиным, а на Федора Туманова. Грек покосился, заметил это и тихонько вздохнул. Ваняшин усердно копался в гардеробе, в тряпках. «Вот олух», – подумал про него Грек и покосился на старуху, которая, понизив голос едва ли не до шепота, проговорила:

– Дочь моя все так говорит. К нему никто не ходил. Только сегодня… – она подвинула свой стул ближе к Федору. – Сегодня ночью я плохо спала. С тех пор, как умер мой муж, я вообще плохо сплю. Когда телевизор смотрю, когда почитаю.

– Пожалуйста, поконкретней, – попросил Федор, начиная замечать, что старуха отвлекается.

– Ну вот. Слышу, будто в дверь к соседу кто-то стучит. Я еще удивилась. Ночь ведь. Пошла поглядеть. Свет у нас на площадке плохой. Смотрю, двое стоят. Один высокий, вот как вы, стоит и колотит в дверь. А другой, поменьше ростом, за стенку спрятался…

Федор обернулся, посмотрел на Грека с Ваняшиным, но те сделали вид, будто все сказанное, их ни одним боком не касалось.

– И что же дальше было? – спросил Федор, опять повернувшись к старухе.

– А что было? Высокий постучал, ему не открыли, он сразу и ушел. А тот маленький еще остался. Видно ждал, пока откроют. Но потом убежал. А я гляжу, вдруг у соседа открывается дверь и на площадку выходит человек.

– С вещами? – подсказал Федор, но старуха отрицательно замотала головой.

– Ничего подобного. С газетой в руке.

Туманов был готов принять сказанное старухой за насмешку.

– С газетой? – на всякий случай, переспросил он. Старуха утвердительно кивнула. Потом продолжила:

– Вышел, дверь захлопнул, посмотрел вниз. А газету сложил. Я еще думала, вот сейчас бросит, паразит. Намусорит, и уйдет. Смотрю, нет, так и пошел с газетой в руке.

Федор молчал. В голове не укладывалось все, что рассказала старуха. Ну, с этими двоими понятно. Грек с Ваняшиным засветились. Старуха видела их. А не узнала только потому, что слеповата. И свет на площадке не достаточный. Но газета?..

– Чушь какая-то, – разочарованно сказал Федор, когда после осмотра, они спускались по лестнице. – Эта старушенция наговорила черт те что. Бредит, что ли на старости лет.

Грек плелся позади всех. Когда уже дошли до площадки первого этажа, он сказал, кивнув на пространство между дверями.

– Вот тут все и произошло. Я стоял под лестницей. Тот, спускался.

Федор пошарил себя по карманам, но сигарет не нашел. Оставил в кабинете. Попросил у Ваняшина. Закурил, потом сказал Греку.

– Ты хотя бы в лицо его запомнил.

Грек указал на разбитую лампочку в патроне.

– Темно было, Николаич. А потом, на голове у него бейсболка. Козырек здоровенный, половину морды прикрывает. – Грек сунул руку в боковой карман пиджака и вдруг засмеялся.

Федор с Ваняшиным посмотрели на него.

– Ты чего? – угрюмо спросил Туманов, давно привыкший к причудам приятеля капитана.

– Газета, – сказал Грек.

– Что, газета? – не понял Федор, стряхнув пепелок с сигареты себе под ноги.

– Вот, – Грек достал из кармана сложенную газету. – Когда тот тип со мной барахтался, ее из руки и выронил. Сан Саныча ведь просто так не возьмешь.

– Погоди ты, – оборвал Федор Грека, не дав ему закончить хвалебную речь. Спросил: – То есть, ты хочешь сказать, что это та самая газета?

– Ну, конечно, – широко улыбаясь, ответил Грек.

– Ты, значит, ее поднял?..

– Ну, да. Думал, пригодится, – простодушно признался Грек.

– Вместо туалетной бумаги, – ухмыльнулся Ваняшин. А Грек обиделся.

– Очень умное замечание. Жаль, что я сегодня утром не воспользовался им, чего бы вы тогда делали. Газетка, ведь это, та самая.

Федор выхватил сложенную до размеров записной книжки газету, развернул. Быстро просмотрел, и на лице его появилось разочарование. Не нашел в ней майор ничего такого, что бы могло его заинтересовать. И от того стало еще больше не понятно, для чего ее нес в руках человек, который несколькими часами раньше побывал в квартире убитого. Возможно, он и есть убийца. Но вряд ли он приходил именно, за этой газетой. Наверняка, цель его прихода в другом. Только вот не понятно, какую тайну заключает в себе эта газета. Если бы она не имела значения для преступника, вряд ли бы он ее взял.

– «Криминальная хроника», – прочитал майор название газеты. – Ничего не пойму, – повертел Федор газету в руках, потом передал Ваняшину. Тот и вовсе уставился на газету так, будто впервые узнал о существовании газеты с таким названием.

Видя, что его помощники лишены всякого логического рассуждения по поводу этой газеты, Федор сложил ее и положил в свой карман. Тут она уж точно не пропадет. Не то, что у Грека. Удивление брало, как это капитан по рассеянности не выбросил ее. Хотя, еще неизвестно, какой в ней прок. Об этом не мешало бы спросить у того, кто побывал ночью в квартире убитого Молчанова. Когда-нибудь предстоит с ним познакомиться, а пока…