Вячеслав Жуков - Пуля справедливости

Тут же майор вспомнил про лейтенанта Ваняшина. С Греком его нет. Неужели эти изверги пристрелили Ваняшина, а труп не потащили сюда. Какая в нем надобность. Гораздо важнее для них живой. А живым оказался Грек, потому он и здесь. По-другому не получалось. Ведь они с Греком должны были дежурить на чердаке старого дома вдвоем. А теперь Грек один.

Выглядывая из-за угла, Федор видел, как Грека заволокли в подсобку, бросили на дощатый пол. Потом охранник запер дверь и, спрятав ключ в карман, вернулся на свою скамейку. А те двое, ушли, оставив его одного и наказав приглядывать за ментом.

Федор не сомневался, что если постараться, он справится с мордоворотом, хотя это надо было проделать так искусно, чтобы охранник не успел даже раскрыть рта. Еще положение осложнялось тем, что на ремне в кобуре у него был пистолет. И надо думать не игрушечный. Судя по серьезному виду амбала охранника, он давно вышел из того возраста, когда люди тешат себя игрушками, вроде газового пистолета. И если Федор при нападении, сделает что-то не так, охранник может успеть выстрелить. А попасть с такого расстояния в Туманова, он сумеет даже с закрытыми глазами. И Туманов решил подождать. Он даже не знал толком, сколько продлится это его ожидание. Может, час. Может больше. Приходилось ждать удобного момента для нападения. Другого ничего пока в голову майору не приходило. Хорошо, чтобы этому жлобу вздумалось размять ноги. Если бы он только повернулся спиной к углу, за которым стоял Туманов. Но охранник упрямо не желал отрывать свою толстую задницу от скамейки, чем очень злил Федора Туманова.

Прислушавшись, Федор услышал в подсобке возню. Кажется, Грек пришел в себя, стал ворочаться, громыхая досками, на которые его бросили. Он даже что-то говорил в полголоса, чем стал раздражать охранника. Сначала тот рявкнул Греку, чтобы он заткнулся. Потом не выдержал. Пообещав Греку свернуть голову, охранник вскочил со скамейки и, достав из кармана ключ, отпер замок. Открыв дверь, он уже намеревался втиснуться в подсобку и врезать пару раз ментяре по оставшимся зубам, чтоб заткнул свой рот, как вдруг почувствовал, что кто-то похлопал его по спине.

От неожиданности, охранник вздрогнул. Резко обернулся. Перед собой он увидел рослого широкоплечего незнакомца, который ничего не говоря, ударил его кулаком в горло. Послышался грохот падающей туши и стоны Грека.

– Сан Саныч, ты жив там? – тихонько спросил Федор.

Охая от боли, Грек отозвался из темноты.

– Да жив. Только этот боров мне чуть ребра не поломал. Обязательно было надо его на меня завалить, – с недовольством проворчал Грек.

– Извини, Саня, не подрасчитал маленько, – заметил на это Федор, помогая Греку выбраться из подсобки. Пришлось повозиться с веревкой, прежде чем Туманов развязал Греку руки. Пистолет у охранника майор забрал. Вряд ли он еще будет нужен ему, а вот им с Греком может пригодиться.

– Что с Ваняшиным? – спросил Федор, когда они бежали к воротам. Хотя, вряд ли их передвижение можно было назвать бегом. Подхватив Грека под руку, Федор тащил его на себе, при этом, еще умудряясь для безопасности поглядывать по сторонам.

– Да все нормально с Лехой, – ответил Грек. – Я ему велел передислоцироваться. Засекли нас. После того, как ты велел позвонить этому парню, Юдину, передать привет и сказать, что все у нас под контролем. Ну, я так и сделал. Позвонил в больницу, по номеру, который он тебе назвал. Переговорил с ним. А через два часа слышу, кто-то карабкается по лестнице на чердак. Глянул, а это Игнатенко и с ним еще трое гавриков. Они, оказывается, на машине выезжать не стали. Ножками притопали. Да так тихо, что я их и не услышал. Ну аппаратуру которой мы тебя прослушивали, я успел с чердака скинуть. Так она разбилась вдрызг. А вот бинокль они целехонький взяли.

Федор остановился, посмотрел в глаза Греку.

– Черт с ним с биноклем. Я вот только никак не пойму, как они могли определить, что ты звонишь не из города, а из деревни. Сдается мне, Сан Саныч, что ты не все рассказываешь? – спросил Туманов, подозревая Грека в недосказанности. Почувствовал, кое-что капитан не хочет договаривать.

Грек виновато отвел глаза в сторону.

– Извини, Николаич. Виноват я. Я послал Лешку в магазин, – признался Грек и, заметив, как сразу изменилось лицо майора, добавил: – Ну, а чего нам делать было? Который день сидим, не жравши на этом проклятом чердаке, – стал оправдываться Грек. Но Федору не нужны были его оправдания, да и не до них сейчас. Потом будет время разобраться, почему операция пошла не так, как задумывалась. И, как видно, не без промашки усатого Грека.

– Про жрачку ты мне зря плетешь, Грек, – сказал Федор рассердившись, понимая что и как было. Грек сразу замолчал. – Еды у вас было полно. Не было только другого. Водки. Ну, колись, Грек. Говори, за водкой послал Ваняшина? – строго спросил майор, уличая капитана в грехе.

Грек вздохнул. Не простит ему майор такой оплошности.

– Николаич, ночью холодно на этом проклятом чердаке. Дело-то к осени уже идет, – начал, было, Грек, но понял, что все это звучит неубедительно, поэтому решил признаться: – В общем, майор, я один виноват. Ваняшин здесь не при чем. Я его послал в магазин за водкой. Там он и засветился. По деревне слушок прошел, что в старом доме поселились бомжы. Об этом и в больнице узнали. Кое-кто из охранников живет тут же в деревне. Ну и персонал тоже…. А после моего звонка этому Юдину, они быстро сообразили, где мы.

Пока шли до ворот, Федор больше не произнес ни слова. И Грек молчал, чувствуя себя виноватым.

Дежуривший на воротах охранник, спал и проснулся оттого, что Туманов ткнул стволом пистолета ему в лоб. Он даже толком не успел ни о чем подумать, как, получив удар рукоятью пистолета по голове, упал, вытянувшись на полу сторожевой будки. Федор вытащил из его кобуры пистолет, отдал его Греку.

– Бери, ствол. Сейчас пойдешь и отыщешь Ваняшина. Скажешь, чтобы он по своему сотовому позвонил в управление. Пусть немедленно присылают сюда группу спецназа, – сказал Туманов.

Грек перешагнул через лежащее на полу огромное тело охранника, но прежде чем выполнять приказание майора, спросил озабоченно:

– А ты что, остаешься здесь?

– Мне придется задержаться. Тот парень, которому ты звонил в больницу…

Ты сказал, что за тобой пришли после этого звонка. Не исключено, что они здесь прослушивают все телефонные разговоры. Я втянул его в неприятную историю. Он помог мне, отвлек медсестру, чтобы я вышел из корпуса. Если я его тут оставлю, то боюсь, ему не поздоровится.

Грек попытался убедить майора, что тому нет смысла испытывать судьбу. Она может обидеться за такое пренебрежительное отношение к ней.

– Федор, пойдем вместе. Плюнь ты на него. Он – дерьмо. Он обманул тебя. Мы звонили дежурному насчет него. Так вот он обманул тебя. Парень, которого он ударил в ресторане ножом, умер. Вот потому он и отсиживается здесь. К тому же, умерший был не последним человеком в солнцевской группировке. Так что, ему все равно хана. Тут, иль в тюряге, но его пришьют. Так стоит ли из-за него возвращаться, рисковать? Майор?