Вячеслав Жуков - На графских развалинах

– Что, сюда? – подавленно спросила барменша.

Туманов кивнул.

– Именно, сюда. И как можно скорее. Я ждать не люблю.

Барменша Ритуля колебалась недолго. Осложнений с ментами ей не хотелось. Это было чревато для ее кормовой профессии. Да и не отвяжутся они от нее, если не согласится.

– Ну хорошо. Только я не помню номер его сотового, – проговорила она.

– Это поправимо, – улыбнулся Грек и достал из кармана пиджака, вырванный из записной книжки барменши листок. – Вот. Пожалуйста.

– Спасибо, – сквозь зубы с неприязнью процедила Ритуля, доставая из своей сумочки мобильник.

– Но смотрите, – строго предупредил Федор барменшу. – Ни слова лишнего.

– Что я сама не понимаю, – обиделась Ритуля. – А чего ему сказать-то? Ведь если я приглашу его на чашку кофе, он точно не приедет.

– Он ведь просил вас позвонить ему… – напомнил Федор барменше.

Толстушка согласно закивала головой.

– Ну да. Просил позвонить, когда тут будет наша хозяйка кафе, – вспомнила она. – Сказал, что ему срочно надо уехать и хотел, чтобы она по старой дружбе помогла ему деньгами. Говорил, что потом отдаст. Но это уже не мое дело, – с безразличием махнула рукой Ритуля.

– Ну вот, – кивнул Федор. – Позвоните ему и скажите, что хозяйка ваша тут, в кафе. Но, возможно, скоро отъедет. Поэтому ему лучше поторопиться.

– Хорошо, – согласилась Ритуля, вертя трубку мобильника в руках. Она уже хотела набрать номер, но Туманов остановил ее вопросом:

– Скажите, а почему Фомин сам не позвонил вашей хозяйке? Почему решил действовать через вас, как посредницу?

Туманов не сомневался, что Ритуля здесь была доверенным человеком Фомина и частенько давала ему информацию как на саму хозяйку кафе, так и на незаконный оборот левого товара. Не зря со слов Грека, она в своей записной книжке вела строгий учет всего того, что поступало в кафе и потом продавалось. И может быть, Ритулю связывали с Костей Фоминым не только деловые отношения, но и интимная близость. И подумав об этом, Туманов заметил, что пухленькое, довольно приятное личико барменши, покрылось румянцем.

Оказывается Ритуля еще не утратила стыд.

– Во-первых, наша хозяйка поменяла свой сотовый. Она частенько так делает. Костя его не знает. Она женщина скрытная, даже нам номер не говорит. Не хочет, чтобы кто-то лишний раз беспокоил ее. Ну, а потом, он считал, что по телефону с ней о деньгах говорить не стоит. Ведь по телефону легче отказать…

– А что он хотел попросить большую сумму? – спросил Грек.

Ритуля покосилась на него.

– Да уж не маленькую. Пятьдесят тысяч долларов. Он считает, что наша хозяйка своим благополучием и спокойствием во многом обязана лично ему. Вот он и решил ей об этом напомнить. Но не по телефону, а встретившись.

– Он вам не говорил, почему хочет уехать и куда? – тихонько проговорил Туманов, видя, что к стойке подошел седоволосый мужчина.

Барменша при нем не стала отвечать. Мужчина попросил бутылочку коньяка. Кажется, он намеревался угостить свою даму, пышногрудую брюнетку лет сорока, у которой с лица не сходила улыбка.

Туманову даже показалось, что даме в косметическом салоне сделали натяжку лица, чтобы она выглядела моложе своих лет. И переусердствовали, и теперь она была обречена на постоянную улыбку. Наверное, постоянно лыбиться, даже когда было грустно, доставляло ей дискомфорт, и поэтому время от времени она отворачивалась к окну, чтобы никто не заметил в ее глазах грусти.

Барменша подала мужчине бутылку пятизвездочного коньяка и тот вернулся к своей спутнице. А Ритуля сказала операм:

– Куда, собирается уезжать, он не говорил, – ответила она сразу на вторую часть вопроса, заданного подполковником и перешла к первой. – Сказал, что кто-то очень жаждет его убить…

– Убить? – Туманов призадумался.

– Да. Говорил, что они уже пытались это сделать, но ему повезло, удалось уйти, и теперь он вынужден скрываться, – добавила барменша, держа на ладошке трубку своего сотового и как бы спрашивая взглядом, звонить ей Фомину, или отложить на потом.

– Звоните, – сказал подполковник Туманов, еще раз напомнив, что барменше было необходимо передать.

Та набрала номер.

После того, как барменша, поговорив с Фоминым, убрала мобильник в сумочку, Федор Туманов сказал Греку:

– Значит, так, Сан Саныч.

Грек напрягся. Даже, как показалось Туманову, вытянулся на мысках, словно старался стать одного роста с подполковником.

– Чего? – заморгал он своими черными глазенками.

– Мы с Ваняшиным будем в машине. А ты – тут. Сядь за столик возле окна, – кивнул Туманов за тот самый столик, за которым Грек сидел вчера вечером тут. – Сиди и смотри. Как только Фомин подойдет к кафе, мы попытаемся взять его на улице возле дверей. Наверняка он вооружен. Нельзя допустить, чтобы он ворвался сюда и открыл стрельбу. Могут пострадать посетители.

– Николаич, а может нам на всякий случай посетителей отсюда убрать? – предложил Леха Ваняшин.

Туманов подумал над этим и отказался.

– Не стоит. Если в кафе не будет посетителей, это может навести Фомина на подозрения. Не забывай, его ведь хотели убить. Стало быть, он осторожничает. Приедет сюда, посмотрит, что в кафе народа нет, развернется и ноги в руки. И где нам тогда его искать?

Ваняшин не ответил, как видно посчитав, что он свое сказал, а дальше уж пусть подполковник решает сам. В конце концов, он тут старший. Ему и принимать окончательное решение.

Грека как видно сейчас заботило другое. Оставаться в кафе, рядом с толстушкой ему не хотелось, о чем он и заявил тихонько подполковнику, чтобы барменша не услышала.

– Надо, Саня, – так же тихо ответил Туманов. – Будешь нас страховать тут, и присматривай за барменшей, чтобы она была у тебя на глазах. И чтобы не позвонила и не предупредила Фомина.

Грек фыркнул досадливо.

– А если она в туалет пойдет?..

– И ты иди с ней, – хихикнув, посоветовал Ваняшин.

Грек нахмурился.

– Дурак ты, Лешка. И шуточки у тебя дурацкие.

– Потерпит без туалета, – категорично заявил на сказанное Греком Федор Туманов. – Я думаю, долго ей терпеть не придется. Фомин скоро будет здесь. Так что ты располагайся за столиком, а мы с Лешкой на улицу.

Грек вздохнул.

– Тоже мне улица, – заворчал он сердито. – Сиди в машине и в окошко поплевывай. А я тут торчи перед этой коровой. Вон как свои лупарики на меня таращит, – встретился он взглядом с барменшей, которая исподлобья глядела на майора Грекова и как будто ожидала, что тот извинится перед ней за вчерашнее. Но вместо извинений, Грек сказал:

– Без меня никуда от стойки не отходить.

– Как скажите, товарищ генерал, – ехидно усмехнувшись, ответила барменша.

Грек нахмурился и сел за столик.