Вячеслав Жуков - На графских развалинах

– Домой, Грей. Домой, – скомандовал Трубников, выходя из сквера и прислушиваясь к ударам сердца. Казалось, от нахлынувшего волнения оно вот-вот остановится. Пожалел, что не взял с собой валидол.

Дождь усилился. Крупные капли хлестали по асфальту и тут же высоко подпрыгивали, обдавая мелкими брызгами лицо.

Трубников вышел из сквера, и тут же почувствовал себя нехорошо.

– Ешкин кот, – проговорил он тихонько, увидев лежащую на асфальте девушку, попутно размышляя, стоит ли ему подходить к ней? – Не хватало на старости лет найти себе приключений на задницу, – произнес он тихо, но все-таки решил подойти. Раз уж он влез в это дерьмо, так стоит убедиться, а вдруг эта красотка жива. Вдруг ей требуется помощь? Бывает и после двух выстрелов, человек остается, всего лишь ранен. Может и она?..

Грей жалобно заскулил.

– Тихо, Грей. Замолчи, – прицыкнул Трубников на собаку.

Две пули попали девушке в грудь. Причем, одна угодила точно в сердце. Шансов выжить такой выстрел не оставляет, но Трубников все же решил для большей убедительности проверить пульс.

Наклонившись, потрогал артерию на шее, тут же поняв, что это пустое. Девушка была мертва. Но, глянув ей в лицо, Трубникову показалось, будто губы ее дрогнули, едва слышно прошептав:

– Позвони…

– Пошли, Грей, – Трубников дернул за поводок, хотя, возможно, этого и не требовалось. Пес сам побежал к дому и Трубников едва успевал за ним, хлюпая резиновыми сапогами по лужам.

Жена сидела в комнате, смотрела телевизор.

Трубников, скинув в прихожей мокрую куртку и сапоги, прошел в кухню. Достав бутылку водки и стограммовый стаканчик, налил его полный. И не заметил, как в кухне появилась жена.

– Ты что, Петрович? – удивленно спросила она, зная, что раньше за мужем такого не водилось. – Ночью водку пьешь? – осуждающе покачала головой строгая супруга.

– Да промок под дождем. Замерз. Как бы не заболеть, – соврал Трубников.

Жена отнеслась с пониманием.

– Ну раз так, то выпей, – сказала она, но второй стакан налить не дала. Как только Николай Петрович взялся за бутылку, она выхватила ее у мужа из руки, и поставила обратно в холодильник. – Хватит. Выпил чуток и ладно.

Николай Петрович вздохнул, но настаивать не стал. Хотя испытывал сейчас желание пропустить еще пару таких стопарей. В голове творилось черт те что. Ведь только что, почти можно сказать на его глазах, убили человека. Девушку. А он даже не смог ей ничем помочь. И теперь его мучила совесть. Надо было сразу позвонить в милицию, как только он вернулся домой. Он не позвонил. Потом уже, спустя час, а может и больше, рассказал все жене.

– Ну позвонишь ты, – рассудила супруга. – Начнут таскать тебя. А что ты видел? Ту девку? А кто убил ее, ты видел?

– Нет, – вздохнув, сказал Трубников. – Я же тебе сказал, что стоял за деревом. Проехала машина…

– Ну раз не видел, тогда и не звони никуда. Лучше ложись спать, – предложила жена, видя, что муж заметно нервничает. Она достала из холодильника бутылку с водкой и налив целый стакан, подвинула его Трубникову. – На-ка, лучше выпей и ложись.

Николай Петрович махнул стакан в два глотка. Посмотрел на Грея.

Пес лежал тут же в кухне на полу, положив морду на лапы и виноватыми глазами посматривал на хозяина.

Трубников взял с тарелки кусок колбасы, дал Грею, но тот не взял. Тихонько проскулив, отвернулся.

– Осуждаешь меня? – произнес Трубников и, поднявшись с табурета, пошел, но не в спальню, а в прихожую, где стоял телефон.

Жена отговаривать не стала. Знала, что не утерпит. Ну, раз надумал, пусть звонит. Сам будет отдуваться упрямец. Пожалеет еще. Она ушла в комнату, чтобы не мешать ему.

Трубников набрал ноль два. И когда услышал в трубке голос дежурного милиционера, назвал адрес, где час назад была убита девушка. Свою фамилию называть не стал. Когда дежурный спросил, кто звонит, Трубников сразу же положил трубку.

Теперь он в душе чувствовал некоторое облегчение, как человек, исполнивший свой гражданский долг. Вернувшись в кухню, уселся за стол.

Жена вошла следом, посматривая на него с сожалением. Вечно он вот такой, больше всех ему надо.

– Пусть приедут, – сказал он жене.

Та пожала плечами.

– Пусть. Если приедут, – несколько категорично заметила она, чем разозлила Трубникова.

– А почему это они не приедут. К ним на пульт поступил сигнал. Они обязаны его проверить. У нас на границе…

– Коля, – с сочувствием сказала жена, – тебе надо давно привыкнуть, что тут все не так как было там на границе. И между прочим, на границе вот так не убивали людей. А тут, что не день, то обязательно где-то кого-то убили. Что творится, один Бог знает, – притронулась она обеими руками к вискам, почувствовав головную боль.

– Если не приедут, тогда я им позвоню еще раз, – настойчиво проговорил Трубников.

Жена махнула рукой.

– Звони, – и вышла из кухни, предупредив, чтобы он больше к водке не притрагивался.

– Да не буду я, – пообещал Трубников, нетерпеливо поглядывая в окно и с минуты, на минуту ожидая приезда сотрудников милиции.

Так возле окна он простоял, по меньшей мере, час, пока не пришла жена.

– Хватит тебе торчать тут, – сказала она. – Ночь ведь. Все нормальные люди уже спят.

– Я… – попытался, было возразить Трубников, но жена возражения не приняла.

– Ты свое дело сделал. Позвонил им. А что еще надо? Может рюмкой водки их зазывать?

Отчасти супруга была права. Гражданский долг свой он выполнил. Сообщил о происшедшем убийстве как полагается, а то, что свою фамилию не назвал и своего адреса, так это извиняйте. Это уж его личное дело. А их дело – было выехать и проверить сигнал. Не приехали, как хотят.

Трубников посмотрел на часы.

Было два часа ночи. Грей и то не выдержал, ушел в коридор, где для него был постелен коврик, и, завалившись на нем, пес спал, свернувшись калачиком.

– Пойдем, Коля, – настойчиво произнесла жена, давая понять, что без него отсюда не уйдет.

Николай Петрович тоскливо посмотрел в окно.

Отсюда из окна их квартиры на третьем этаже, то место где убили девушку, было не видно, но видна проезжая часть улицы. И если бы милицейская машина проехала, он бы обязательно заметил ее.

Видя, что жена не собирается уходить, Трубников произнес довольно раздраженно:

– Ну, ладно. Пойдем. – И поплелся в спальню за супругой, про себя ругая нерасторопных ментов на чем свет стоит.

Утром он проснулся рано. Обычно Грея выводил на прогулку каждое утро ровно в шесть часов, и пес уже привык к такому распорядку. Поэтому когда Николай Петрович в пять утра появился в коридоре с поводком в руке, Грей оторопело уставился на хозяина, как бы говоря – ну ты даешь?!

Жена заворчала из спальни:

– Вот неймется тебе, старому дураку.