Вячеслав Жуков - По следу коршуна

Увидел, как Даша точно вспыхнула. На щеках появился румянец, как будто она только что пришла с мороза. Но цвет ее лица изменился совсем по другой причине. Теперь Федор знал эту причину.

– Я ехала на такси… – проговорила она, но голос ее звучал не уверенно. Врать Даша не любила и не умела. Поэтому все, что она сейчас врала, звучало из ее уст коряво. – Ну, не совсем на такси. Это был частник. Водитель, занимающийся частным извозом…

– А мне кажется, что он еще занимается совращением чужих девушек. А за это знаешь, что таким делают? – Федор поставил ложечку на тонкий конец, придерживая ее двумя пальцами, а потом аккуратно положил на стол. Показав, как бы он поступил с этим частником.

Даша внимательно наблюдала за этой процедурой, и когда ложечка легла на стол, довольно резко бросила:

– Не говори глупости. И давай, пожалуйста, без твоих дурацких намеков. Пытаешься меня уличить в измене. Наговариваешь зря.

Федор почувствовал себя оскорбленным. Мало того, что какой-то ловкач целует его девушку, так его же еще пытаются обвинить в наговоре. И ни кто-нибудь, а сама же Даша. Как будто это он усадил ее в машину к тому хлюсту, а теперь пристыдил за шалость. Только не такая это уж и шалость. Тут попахивает кое-чем похуже. Изменой.

– Нехорошо. Ай, как нехорошо, – покачал Федор головой, не собираясь мириться с таким положением. По крайней мере, выставлять себя дураком он не позволит никому и ей в том числе.

– Что, нехорошо? – взорвалась она и перешла на крик. Федору пришлось успокаивать ее, чтоб не закатила истерику.

– Тихо. Успокойся, не кричи. Прошу тебя. Уже поздно. Всех соседей на ноги поднимешь. Не хватало, чтобы про нас с тобой болтать всякое стали. Успокойся, Даша. Выпей кофейка. Чего ты разкричалась?

– Да не хочу я твой дурацкий кофе, – она отодвинула чашку, разлив кофе на скатерть. – О соседях он беспокоится, – сказала она чуть не расплакавшись. – А обо мне?

– Что о тебе? – не понял Туманов, губкой промакивая кофе со стола.

– Обо мне ты подумал? Ты думаешь только о своей работе. Ничего другого для тебя не существует. Разве тебе нужна женщина? – Даша всхлипнула. – Зачем тебе я. Ты можешь обходиться услугами проституток. То ты приходишь с работы слишком поздно. То ты слишком устал. А я? Ты превратил меня в безропотное существо, которое должно исполнять все твои веления. Дашка сходи в магазин. Дашка приготовь пожрать. И что за это все я имею? Ты даже лежишь со мной в постели, а думаешь о своей дурацкой работе. Ну скажи, ведь так? Молчишь.

– Перестань, Даша, – попытался ее успокоить Федор, но не получилось. И Даша разошлась еще больше.

– Да что перестань. Завел себе рабыню Изауру. Знаешь, любимый, у меня стала не жизнь, а каторга. Я вернулась к тебе, думала ты хотя бы чуть-чуть изменишься, а ты… – она не договорила, махнула рукой.

Федор молчал. Наверное, она права. Примерно о том же самом его однажды предупреждал Антоныч, говоря, что у настоящего опера не может быть семьи. Старичок, конечно, шутил, намекал на себя. Но теперь Федор все чаще приходил к мысли, что в шутке Антоныча, был заложен глубокий смысл, и скрывалась большая доля правды. Хотя и не совсем приятной. Сейчас Федор переживал подобное.

– Ты видел, как меня поцеловал Глеб? – спросила она, когда немного успокоилась. Федор сидел молчал и только кивнул головой.

Даша вздохнула, понимая, что после увиденного, убедить ей Федора в своей верности будет весьма трудно. И все же попыталась, сказав:

– У меня с ним ничего не было. Это мой однокурсник по институту. Он стал большим человеком. Работает в посольстве. Сегодня пригласил меня и еще кое-кого из наших в ресторан. Встретиться, посидеть, поболтать. Обмыть его новую должность. Я решила тоже сходить. Сто лет уже не была в ресторане. Ты же меня никогда не приглашаешь, – сделала она Федору колкий упрек. После которого Федор сказал ей:

– На мое жалованье я могу тебя пригласить только в столовую. На крайний случай в недорогое кафе. Деньги мне с неба не капают.

– И ему не капают. Но надо уметь жить, – последовало строгое замечание, переходящее в совет. Это зацепило майорское самолюбие.

– Он умеет? – попытался Федор сделать выпад на ее институтского приятеля, который показался ему намного старше Даши. Умудренный опытом человек, с легкой сединой в волосах. Такой ничего не пропустит мимо рта. Все сцапает. Кое – что, ему все-таки удалось. По крайней мере, Федор хорошо видел, как он сцапал Дашу.

– Представь себе, да. А потом, я думаю, с такими людьми надо поддерживать отношения. Могут пригодиться, – рассудила в слух Даша. А Федору показалось, что она просто ищет оправдания своему поступку. А то, что не считает себя виноватой – присущая черта каждой женщины. И от этого никуда не денешься. Или мирись с этим, или…

– А целоваться было зачем? Тоже для поддержания отношений? Или есть нечто другое, что скрыто от меня за семью печатями? – спросил Федор. Зря, наверное, побежал ее встречать. Как теперь быть с этим?

Даша обиженно поджала губы, а потом сказала:

– Что ты под этим имеешь в виду? И потом, заметь, не я же целовала его, а он меня. Мне кажется, разница есть? Как, по-твоему?

Федор пожал плечами. Большой разницы в этом он не видел. Сказал:

– По-моему, разница незначительная, если учесть, что сегодня он тебя, а завтра, ты его.

Даша укоризненно и в то же время разочарованно покачала головой.

– Не говори глупости, Туманов. Какие у тебя основания, чтобы говорить такую чушь?

– Телефонные звонки, на которые мне, почему-то никто не отвечает. Но стоит взять трубку тебе… – он не договорил. Не зачем было продолжать, когда и так все понятно. Ведь Даша знала, кто это звонит. Знала и молчала. Вот и доверяй женщинам. Федор вздохнул.

Они долго сидели друг против друга и молчали. Наконец Даша нарушила молчание. Посмотрела на Федора рустно и спросила:

– И что ты теперь намерен делать?

– Пристрелю его, – пошутил Федор, но лицо при этом оставалось таким серьезным, что Даша схватилась за сердце и завопила:

– Перестань молоть чушь! Я тебя спрашиваю вполне серьезно. Изволь, серьезно ответить. Ведешь себя, как мальчишка.

В это время зазвонил телефон. Федор указал на него пальцем и голосом, лишенным всяких эмоций, произнес:

– Держу пари, что это тебя. Твой однокурсник. Еще хочет поцеловать.

Даша нервно повела плечами и крикнула:

– Не изводи меня. – Потом встала и подошла к аппарату. Наверное, с полминуты она молча держала трубку, а потом резко положила ее на аппарат. Вернулась, села напротив Федора, посмотрела печально.

Федор усмехнулся. Понял, что угадал по поводу звонка.

– Что же ты ему ничего не ответила. Он что, признавался тебе в первой любви? Плакал в трубку, как ему без тебя плохо?