Кирилл Казанцев - Железный комендант

– Надо проверить его, – предложил молчавший до этого Ю.

– Этим уже занимаются. Я разговаривал с Линь Яо. Он сказал, что решит этот вопрос в ближайшее время.

Упомянув о депутате, Цзянь Чжэнь вовсе погрустнел.

– А что Линь Яо сказал о наших проблемах? – тихо спросил Цзянь Бо.

– Ничего, – тяжело вздохнул Цзянь Чжэнь, – и это плохой признак. Я ему объяснял, что это временные трудности, что нам не повезло, а он в своей манере, как обычно, процитировал пословицу, что один раз везет только дуракам, умным же везет всегда. Больше он ничего не сказал.

– Он обозвал нас дураками? – возмутился Цзянь Бо.

– Это намного хуже, – ответил Цзянь Чжэнь.

Затем глаза всех мужчин в комнате обратились к вошедшей в гостиную Тое Ода. Белье на ней было чисто символическое и совсем не оставляло места для фантазии.

– Ты в каком виде ходишь по дому, шлюха?! – заревел Цзянь Чжэнь, багровея.

– Да пошел ты, – дерзко отозвалась она и вырвала из рук младшего брата стакан с водкой.

– Я сейчас тебе мозги вправлю, – рванулся к ней Цзянь Чжэнь.

– Ну, началось… – протянул Цзянь Бо и на всякий случай отодвинулся от девушки.

Ю понял, что ситуация накаляется, и удалился по-английски, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Лю скрылся из виду, и Храмской почувствовал острое одиночество. Он на островке посреди болот без еды, бухла, телевизора… Это словно какой-то дурной сон, который почему-то не кончался.

Солнце уже начало клониться к горизонту, и он подумал, что должен до темноты обследовать свое новое пристанище, а еще неплохо бы умыться. Внизу под пригорком Храмской разглядел небольшую лужу относительно чистой воды. Спустившись, он по кочкам добрался до лужи и кое-как смыл с себя грязь. Затем ему удалось тем же путем вернуться. Подняв сумки с деньгами, бандит пошел к охотничьему домику, больше похожему на развалины сарая. Крыльцо провалилось, едва он на него наступил. Выругавшись, Храмской ухватился за дверь и замер, испугавшись, что она сорвется с петель и рухнет прямо на него. Однако дверь не рухнула. Она даже открылась относительно легко, но с жутким скрипом.

Внутри «домик» выглядел еще хуже, чем снаружи. Должно быть, ему стукнуло лет сто, не меньше. Вся мебель сгнила и развалилась. Пол топорщился и разваливался прямо под ногами. Храмской едва не провалился в погреб – крышка со стальным кольцом находилась точно в центре комнаты, под истлевшим половичком. Ни посуды, ни какого-либо инвентаря он не обнаружил. Просто сгнившие развалины, которые еще чудом держались. Кругом бегали какие-то жуки, муравьи, а из погреба доносилось кваканье.

– Вот же хреновина, – сказал Храмской самому себе, чтобы приободриться. У него куча бабок. Ради такого куша можно потерпеть лишения несколько дней.

– Пи-и-вит, пи-и-вит… – закричал кто-то пронзительно ему в ответ совсем рядом, потом послышалось громкое хлопанье крыльев.

– Чертовы птицы, – вслух выдохнул Храмской, опуская пистолет.

Спать он решил прямо на сумках с баксами.

Когда Чэну доложили, что арестованный сбежал, убив четверых охранников, он едва не спятил от ярости. Вся воинская часть стояла на ушах до следующего вечера, но беглеца так и не обнаружили. Солдаты и милиция прочесали участок леса от базы до границы – и ничего. Территорию патрулировали с вертолета. Описание Пилипенко передали властям во всех ближайших населенных пунктах. К вечеру стало ясно, что русский, скорее всего, вырвался за границы поисков. От здания изолятора собака привела к дороге, из чего Чэн сделал вывод, что Пилипенко запрыгнул в кузов грузовика, который вывез его с базы.

Проверили записи с камер системы видеонаблюдения, и догадки Чэна подтвердились. Конечно, картинка оставляла желать лучшего, да и камеры не охватывали всю территорию, но момент, когда русский цеплялся за кузов грузовика, был виден четко. На ККП не заметили беглеца, проявив небрежную халатность. Затем он некоторое время ехал, а когда машина притормозила, – выпрыгнул. По карте и маршрутам движения транспорта определили, что русский мог уехать только в центральные районы провинции Хэй. То есть искали они его не там. Однако в центре спрятаться было бы нереально. Чэн учел хитрость и коварство Пилипенко и понял, что тот сделал то, чего от него никак не ожидали. Бежал не к границе, а в центр страны. Проехав часть пути на грузовике, он, скорее всего, спрыгнул и укрылся в одном из горных районов, решил там отсидеться, а уж затем перейти границу, когда все успокоится.

До Чэна дошло, что русский вынашивал план побега с момента, как попал на базу, умело скрывал свое настоящее лицо, терпел пытки и делал вид, что он слабый и беспомощный. А как умело он имитировал слезы и истерику!.. Внезапно Чэн похолодел. В его сознание вторглась поистине ужасная мысль: а что, если все это было спланировано? Вдруг Пилипенко прибыл в Китай с какой-то миссией? Он специально позволил, чтобы его схватили. А что же за данные тогда он им дал о защитных системах? Поразмыслив, Чэн пришел к выводу, что информация, скорее всего, подлинная. В тот момент он ведь хотел их убедить, что сломлен, раздавлен и перепуган. Ему надо было усыпить их бдительность и вызвать доверие. А как он расправился с четырьмя охранниками и вышел из изолятора… Да он настоящий монстр разведки! Взволнованный Чэн принялся звонить начальникам отделений, руководивших поисками. Свернув поиски на границе, они перекинули все силы на горные районы.

Просмотрев папку с компроматом, начальник КПП изменился в лице. Он исподлобья глянул на Ветрова и поинтересовался:

– Что вы хотите?

В этот момент в кабинет ворвался майор Тахмазов, которого Ветров нагло обошел в приемной. Он был пунцовым от злости. Но полковник не дал ему и рта открыть. От его рева задрожали стекла в кабинете:

– Майор, выйди вон! Не видишь, я с человеком разговариваю?! Совсем распустились!

Ошарашенного майора звуковой волной вытолкнуло в коридор. Ветров едва сдержал улыбку, подумав: «Поделом тебе».

Справившись с гневом, Полубабкин повторил вопрос. Данила изложил свои требования насчет состава с лесом.

– Вы понимаете, что меня за это посадят? Как минимум, снимут с должности. Этот состав засветился! Про него все знают, – попытался урезонить Ветрова полковник. В его глазах были страх и отчаяние.

– У меня большие связи в Москве, и я вас прикрою, если что, – соврал Ветров.

– Хорошо, я все сделаю, – вздохнул Полубабкин. Он как-то враз постарел лет на десять и осунулся.

В кабинете нахально громко тикали настенные часы. Полковник достал из нагрудного кармана пачку сигарет и дрожащими руками прикурил одну. Предложил пачку Ветрову, но тот отказался.