Кирилл Казанцев - Железный комендант

Утром Ветров пришел на заставу. Лапин с таинственным видом отвел его в сторону и сообщил, что забрал у одного из задержанных китайцев мобильник и забыл отдать полиции. Утром мобильник зазвонил. Лапин ответил по-китайски, но звонивший на том конце сразу отключился.

– Скажу прямо, хреново у тебя с китайским, – доверительно сообщил ему Ветров. – Произношение отвратительное. Лучше и не пытайся, капитан.

– Да я только «да» сказал, и все, – обиженно возразил начальник заставы, раздувая ноздри, – при чем тут произношение? Надо проследить звонок. Можно перезвонить…

– Мы пограничники и не занимаемся отслеживанием звонков, – мягко пояснил Ветров. – Этим занимаются другие ведомства, а мы границу охраняем.

– Понятно, – проворчал начальник заставы, внезапно растеряв весь свой запал. Комендант потешался над ним, как над салагой.

– Телефон можно? – Ветров требовательно протянул руку. Лапину не оставалось ничего другого, как отдать сотовый китайца.

– Я сам с этим разберусь, – пообещал он и потом, замявшись на пару секунд, добавил: – Тут люди должны подъехать. Надо отдать им технику. Это приказ, и я не желаю ничего слушать.

– Да, так точно, – с хмурым лицом кивнул Лапин. – А что за люди-то?

– А вон, кажется, и они, – ответил ему Ветров, указывая на дорогу, по которой медленно ползли два черных джипа.

– Я должен передать им технику? – уточнил Лапин, оправляя форму.

Он вообразил, что в машинах едет какой-нибудь крупный чин из армии, однако ошибся. Из остановившихся джипов вылезли китайцы.

Изумлению Лапина не было предела.

– Это им я должен передать?.. Да вы что?! Мы же столько перетерпели из-за нее…

– Я сказал, это приказ, – рявкнул на него Ветров.

Капитан изменился в лице. В его глазах читалась ненависть.

– Что-то не так? – сухо спросил Данила, ощущая себя последним дерьмом.

– Нет, все так, – ледяным тоном ответил начальник заставы. – Просто теперь я понял, как на «Лексусы» надо зарабатывать. Ведь дураком раньше был…

– Да ладно тебе, капитан, – буркнул Ветров, попытался приблизиться к Лапину, но тот резко развернулся и пошел к административному зданию. Он не хотел наблюдать эту позорную сдачу и то, как китайцы будут праздновать победу. Они ведь добились своего.

Еще по дороге начальник заставы думал о поведении коменданта. Оно казалось Лапину нелогичным. То майор геройски кидается в бой или в одиночку борется с целым отрядом китайцев, то отдает врагам то, что недавно конфисковал. То, из-за чего бандиты напали на заставу, из-за чего подожгли лес, из-за чего ранили его людей… Все эти моменты были очень подозрительны. Либо у майора какое-то психическое расстройство – например, раздвоение личности, – либо он что-то затеял. Лапин уповал на второе. В противном случае Ветров был обычным психом и предателем.

Храмской понял, почему про охотничий домик никто не знал. Он находился в самом центре непроходимых болот. Спустившись по склону, он и Лю вышли из леса и попали в заболоченную низину, поросшую редким лиственничным лесом и ерником. Сфагновый мох предательски проваливался, и ноги постоянно уходили в болотную жижу. В мочажинах, окруженных осокой, блестела вода и время от времени с бульканьем и причудливыми вздохами выходил болотный газ. Лю смело лез в трясину, измеряя глубину шестом, что срубил в лесу. Храмской шел следом и замечал, что глубина постепенно увеличивается. Потом закончились карликовые стелющиеся березки и кривые сосенки. Не было больше зарослей багульника и осоки. Редкие деревца, что попадались им навстречу, стояли черные, точно обгоревшие. Некоторые упали, и из-под мха торчали только ветки, словно деревья молили о помощи. Где-то надрывно и тревожно кричала птица. Храмской не был даже уверен, птица это или нет, но звук был жуткий, похожий на рев быка или вой ветра в печной трубе. Несколько раз Лю проваливался в топь по шею, отчаянно барахтался, цеплялся за кочки, но все же выбирался на мелкое место без посторонней помощи и снова протыкал шестом мох, отыскивая дорогу.

– Ну ты че, блин, Сусанин, потерялся? – проворчал Храмской, когда проводник остановился. Все вокруг медленно затягивало туманом, и он со страхом подумал, что они действительно могут заблудиться в этих гиблых местах.

– Ничего не потерялся, – бодро ответил Лю, вытаскивая из рюкзака моток веревки. – Надо обвязаться за пояс. Так будет легче. Дальше дорога похуже будет.

– Да куда уж хуже, – возмутился Храмской.

– Если боитесь, то можно вернуться, – пожал плечами китаец с равнодушным видом.

– Давай сюда свою веревку, – рявкнул в ответ Храмской.

Он обмотал свой торс и завязал ее спереди на двойной узел. Старик сделал то же самое, и они снова двинулись вперед. Через три шага Лю ушел в трясину по грудь. Матерясь, Храмской последовал за ним. Ему приходилось тащить на себе две здоровенные сумки, а силы уже были на исходе.

– Скоро там твой долбаный домик? – простонал он, отчаянно пробиваясь вперед в трясине.

– Не больше километра осталось, – спокойно ответил Лю. Было непонятно, всерьез он или прикалывается.

Непрестанно матерясь, Храмской, внезапно оступившись, погрузился в вонючую жижу почти с головой. Отплевываясь, он высунул голову и завопил на всю округу, чувствуя, как зыбкая почва уходит у него из-под ног.

– Не двигайтесь, я вас вытащу, – пообещал Лю. Для него все происходящее было абсолютно естественным. Он много раз тонул в трясине и знал, что главное – не поддаваться панике.

– Сука, тащи меня, тащи! – надрывался Храмской. Его истошный вопль разлетался по округе, пугая болотную живность.

– Брось сумки, – велел ему Лю, натягивая на себя веревку.

Предложение показалось Храмскому в высшей степени кощунственным. Китаец, конечно, не знал, что в сумках, а если бы знал, то постарался бы завладеть деньгами. Болото – идеальное место для того, чтобы спрятать труп. Пусть лучше думает, что у него там барахло и жрачка.

– Я лучше сдохну, – заорал Храмской в ответ, потеряв страх. – Тащи, мать твою, быстрее! Я сейчас захлебнусь в этом дерьме. Тащи-и-и!!!

– Я тащу, – ответил Лю, пыхтя и упираясь в вязкий грунт ногами. Его лицо заблестело от выступившего пота.

Две минуты прошли в противоборстве с трясиной. Лю двигался медленно. Храмской вопил. Потом подошвы сапог Лю уперлись в твердь. Еще через минуту он вытащил утопающего, похожего теперь больше на комок грязи, чем на живого человека.

– Дерьмо, – разрывался Храмской, – мы здесь сдохнем!

– Не сдохнем, я знаю эти болота как свои пять пальцев, – постарался успокоить его старый китаец. – Скоро будем на месте. Зато никто другой сюда не пройдет.

Дальше пошло травяное болото, покрытое кедровым стлаником, и идти стало немного легче. Однако появилась другая напасть: гнус висел над ними плотным облаком. Больше всего страдали лицо и шея. От запаха болотных испарений кружилась голова.