Кирилл Казанцев - Железный комендант

– Падла-а-а!.. – закричал он в отчаянии, понимая, что обречен, и вскинул руку с пистолетом. Однако китаец нажал на спусковой крючок раньше.

Второй бандит носил бронежилет, но и это его не спасло. Сначала ему прострелили обе ноги, а потом Чжао Вэнь лично всадил русскому пулю в глаз. Все было кончено в течение одной минуты. В комнате наступила тишина. Сквозь пелену порохового дыма Чжао Вэнь смотрел на деньги и счастливо улыбался. Он все-таки сделал это. Оставалось забрать их.

Очнувшись, Храмской сначала не понимал, бред у него или все происходит на самом деле. Казалось, его угораздило очутиться посреди Третьей мировой войны. Все вокруг остервенело палили. Затем его лицо окатило чем-то теплым, и Храмской на некоторое время потерял способность видеть. Когда пальба стихла, он аккуратно приоткрыл глаза и увидел в метре от себя китайца, который с улыбкой пялился на открытый кейс. Второй стоял рядом и перезаряжал автомат. Храмской скосил глаза вбок и увидел рядом с собой позолоченный пистолет. Оружие было снято с предохранителя, но оставалось загадкой, есть ли в магазине патроны. Гадать не было времени. Он быстро схватил пистолет и выстрелил в китайца у кейса. Пуля угодила ему в висок. Переместив прицел, Храмской выстрелил три раза во второго. Две пули попали тому в грудь, одна в горло. С жутким булькающим хрипом боевик упал на пол.

Храмской встал, сделал несколько шагов по направлению к упавшему, поднял с пола помповое ружье и со зверским лицом передернул затвор. Голова чудовищно болела, пороховой дым резал глаза. Ему хотелось все крушить. Однако магазин оказался пуст. При нажатии на спусковой крючок послышался лишь сухой щелчок. Тогда он, используя ружье как дубинку, объятый яростью, добил китайца. Отбросив окровавленное оружие, сделал шаг в сторону и едва удержался на ногах, поскользнувшись в луже крови. Кровь была везде, даже на потолке. Квартира превратилась в настоящие развалины. Все стены покрывали следы от пуль. Выругавшись, Храмской посмотрел в простреленное зеркало и испугался своего отражения – какая-то кровавая маска вместо лица.

Оглядевшись, он прикинул, через сколько времени приедет полиция, вызванная соседями, и рванулся в ванную. Там он судорожно смыл кровь, содрал с себя пропитанную кровью одежду. Из ванной поспешил быстрее назад в комнату к шкафу, стал выбрасывать из него одежду. Натянул новую рубашку, джинсы, стараясь при этом не испачкаться, собрал деньги в спортивную сумку. Посмотрел на закрытый кейс. Возиться с ним было некогда, тащить с собой опасно. Его взгляд упал на открытую балконную дверь. В голове забрезжила идея. Не раздумывая больше, Храмской схватил закрытый кейс и швырнул его с балкона вниз. Кейс ударился о бетонную дорожку за домом и открылся. Облако газа, вылетевшее из него, быстро растворилось в воздухе.

– Вот так, засранцы, – ухмыльнулся Храмской, довольный своей сообразительностью.

После он отыскал на полу автоматический пистолет, в обойме которого еще были патроны, оттер его от крови, сунул в сумку, в коридоре надел туфли и вышел на лестничную площадку. Подъезд словно вымер. Услышав ружейную канонаду, люди попрятались по квартирам и в этот момент наверняка названивали куда следует. Храмской беспрепятственно вышел на улицу. Здесь не вышло так гладко, как в подъезде. Боевик «триады» за рулем микроавтобуса сразу заметил его. Их взгляды встретились, и китаец дал по газам, намереваясь сбить противника.

– Вот сука, – процедил Храмской сквозь зубы и выхватил пистолет.

Ему пришлось резко отскочить в сторону, чтобы не быть раздавленным в лепешку. Микроавтобус, пролетев мимо, врезался в колонну, что поддерживала козырек подъезда. Водитель резко сдал задом и увидел в окно дуло пистолета.

– Прощай, – улыбнулся ему Храмской, нажимая на спусковой крючок.

Выкинув его тело, бандит занял место водителя, развернулся с визгом покрышек и, сжигая резину, погнал по дорожке вокруг дома на максимальной скорости. Снес клумбу с цветами. Сшиб какую-то оградку и стойки с бельевыми веревками. Притормозив за домом, быстро собрал деньги, вывалившиеся из покореженного кейса. Никто этого не видел – ранним утром улицы были практически пусты. Деньги уместились в два больших пакета из-под мусора, что Храмской нашел в машине. Именно в эти пакеты китайцы намеревались складывать отрубленные головы. Пакеты с долларами он бросил на заднее сиденье. Если его остановят, то это будет абсолютно неважно. Он и так по уши в дерьме. Его разыскивают, при нем оружие, а в квартире куча трупов…

Прыгнув за руль, Храмской направил машину вдоль дома и с тоской подумал: «Что дальше?» Он не знал, куда ему податься. Что подальше отсюда – это несомненно. На границе его наверняка уже ждали. В городе тоже не найти безопасного места. Сначала Храмским овладело отчаяние, присущее загнанному зверю, а затем он понял, что выход есть. Нужно найти человека, который сможет его спрятать. Это должно быть такое место, где китайцы и не подумают искать. И, кажется, он знал такого человека. Воодушевившись, Храмской утопил в пол педаль газа. Двигатель микроавтобуса взревел. Надо отсидеться, а потом валить из города…

Целый день Ветров утешал Людмилу. Из дому она выходить отказывалась. Ему пришлось самому приготовить для нее сначала обед, потом ужин. На службе его не ждали, так как знали, что всю ночь комендант геройствовал в лесах. Во время приготовления ужина Ветров пару раз едва не уснул стоя. Лишь к вечеру Людмила более-менее пришла в себя и заявила, что завтра непременно пойдет на работу. Он пытался уговорить ее не ходить, но она уперлась. Сказала, что работа поможет ей забыть о случившемся. Ветров подумал, что сам когда-то так считал, но вслух ничего не сказал. Людмиле незачем было знать подробности его личной трагедии.

– Хочешь, иди на работу, – сказал он ей просто и стал собираться.

– Ты куда? – спросила Людмила, зябко поежившись, словно в комнате гулял морозный ветер. Ей было страшно оставаться одной в квартире, где только что убили человека.

– Я по делам, скоро вернусь, – пообещал Данила, вспомнив наказ Лесовского посетить меняльную лавку. Дай Гэнь говорил, что работает допоздна, и майор рассчитывал успеть до закрытия.

– Только возвращайся быстрее, – попросила Людмила.

– Вернусь, – улыбнулся он, прижав ее к себе. Поцеловал в уголок губ и вышел за дверь, бросив на прощание: – Закройся и никому, кроме меня, не открывай.

Объятая внезапным страхом, она поспешно закрыла дверь и заперла замки на все обороты. Ей казалось, что убийца так и ждет где-то снаружи. Потом она проверила окна и задернула плотнее шторы.

На улице Ветров заметил «десятку» с затемненными стеклами. Окна у машины были чуть приоткрыты, а рядом с дверцей водителя валялись три окурка. При этом один еще дымился. Он набрал Лесовского и сообщил о «десятке».