Вячеслав Жуков - «Ореховские» шутить не любят

«Он не возражает, – подумал капитан. – Спасибо и за это».

Словно угадав мысли капитана Ивлева, полковник повторил:

– Да. Не возражаю. Проработайте вариант с мнимым Сизовым как следует. Кто этот человек? Откуда взялся? Проверьте, может, пластическая операция? В общем, надо работать. Профессионально и быстро. Все силы – на розыск преступника, – это прозвучало как девиз доперестроечного времени.

Махов выдержал паузу, поочередно сверля взглядом подчиненных. Ивлев сидел, сложив руки на столе, и молчал. Квасов глупо улыбался. Встревать в разговор он теперь себе не позволял. И улыбка была самой скромной и робкой, чтобы не раздражать начальника.

Наконец Махову надоело молчать, и, увидев, что возражений не последовало, он успокоился окончательно и спросил:

– Какой ваш план дальнейших действий, Алексей Иванович?

– Во-первых, срочно устанавливаем наблюдение за водителем. Я думаю, колоть его на эти шестьсот тысяч долларов бесполезно. Он человек не посторонний. И не дурак, не сознается, подписав себе тем самым приговор, – рассудительно произнес капитан. Но дальше развить мысль ему не дал полковник Махов.

– Алексей Иванович, объясните поподробнее механизм с долларами… Мне не слишком понятно, почему Бондырь не взял с собой эти шестьсот тысяч, а оставил их в машине?.. Он что, использовал водителя как носильщика собственного кейса? – спросил полковник. Над этим эпизодом преступления он размышлял не один раз, но так и не пришел к логическому объяснению.

– А механизм, Константин Сергеевич, простой. В этот день в банке отмечали день рождения исполнительного директора, а точнее, директорши Лялиной. Основное торжество должно было состояться в воскресенье в ресторане. А тут решили просто скромно посидеть. Ну и, выходит, Бондырь перебрал лишнего. На мой взгляд, только так можно объяснить его забывчивость. Кстати, водитель такого же мнения.

Когда приехали к дому, банкир, не желая, чтобы его увидели пьяным, быстро вылез из машины и пошел. Водитель, судя по его показаниям, взятым лейтенантом Квасовым, уже отъехал, но, увидев забытый «дипломат», вернулся отдать. А перед тем как отдать или же после убийства Бондыря, видно, заглянул в него. Это, собственно, и не так важно. Важно, что доллары из «дипломата» пропали. Документы оказались в «дипломате», а доллары – нет. Хотя та же Лялина потом уверяла, что сама видела, как Бондырь укладывал купюры именно в этот «дипломат». А водитель пояснил, что дорогой они никуда не заезжали.

– А из соседей никто не мог воспользоваться?.. – неуверенно спросил Махов, обдумывая вариант с водителем. Про соседей спросил так, на всякий случай.

– С того момента, как банкир вышел из машины, и до того, как водитель вбежал в подъезд, чтобы вернуть «дипломат» с документами, прошло две минуты. Не больше. Вероятность того, что кто-то из соседей вышел и сразу же забрал деньги, ничтожно мала. Я бы сказал больше: она – нулевая. А потом вы забываете – при банкире в момент убийства не было «дипломата». А доллары лежали именно в нем.

Махов сидел с задумчивым лицом.

– Есть заключение судмедэксперта о наличии в крови алкоголя? – спросил полковник.

– Вы имеете в виду банкира? – уточнил капитан Ивлев. – Есть. Все официально подтверждено.

– Что ж, тогда, выходит, водитель погрел руки на смерти своего шефа. Посмотрим, чем это для него обернется. Только смотрите не упустите его. Если потребуется, задержите – и в камеру, – посоветовал полковник.

– В камеру его сейчас нельзя, Константин Сергеевич. Убийцы не получили доллары. Не нашли их на квартире. Теперь они тоже знают, вернее, догадываются, что деньги могут быть у водителя. И значит, они придут к нему, – уверенно сказал Ивлев. Он всегда умел отстаивать свою точку зрения. Махову это даже нравилось. Он уважал сильных людей.

Немного поразмыслив, полковник согласился с доводами капитана Ивлева.

– Хорошо. Вы меня убедили. Работайте по двум направлениям: слежка за водителем и установите личности преступников. Поезжайте в Орехово-Зуево, постарайтесь выяснить побольше об этом Сизове. Возможно, захоронен не он. Проверьте все до последних мелочей. Сколько человек задействовано в наблюдении за водителем?

– Пока четверо, Константин Сергеевич. Вы же видите, лето, многие в отпусках, – сказал Ивлев, ожидая бурной реакции Махова. Он не терпел никаких отговорок, когда речь заходила о работе.

– Никаких отпусков, – хлопнул ладонью Махов по столу. – Какие могут быть отпуска, когда у нас три убийства нераскрытых? Вызывайте, кого вам надо, и пусть люди работают. Подготовьте приказ.

Ивлеву ничего другого не оставалось, как ответить:

– Есть!

Квасов молча встал вслед за капитаном. Когда вышли из кабинета начальника, Ивлев молчал. И Квасов, чувствуя за собой вину за излишнюю болтливость, с издевкой повторил напутствие полковника Махова:

– Работайте! – Помолчал, ожидая реакции Ивлева.

Но капитан шел по коридору молча. И тогда Квасов сказал:

– Как будто это семечки лузгать на завалинке.

Ивлев и на это не отреагировал. Квасов не выдержал, спросил:

– Что скажешь?

Ивлев остановился.

– Ты про письмо доложил? – спросил он.

– А что мне было делать? Полковник меня припер. Тебя нету. А ему подавай срочное объяснение по банкирше. Сам не приехал, всю ночь дрых, а нас гоняет, – проговорил он с обидой в голосе.

– Молодец! Правильно поступил, – похвалил капитан Квасова и пошел дальше.

Квасов поспешил за ним, стараясь идти в ногу, сказал:

– Да? А я-то переживал. Думал, ты обидишься.

– А чего обижаться? Все равно бы докладывать пришлось. Только надеюсь, ты понял, как полковник твое усердие истолковал?

Квасов молча сопел. Ивлеву ужасно хотелось отшлепать услужливого старшего лейтенанта. «Небось сам приперся к Махову?» – думал капитан.

– Против нас с тобой истолковал. Отвечать в первую очередь придется мне. В следующий раз думай, что и когда говорить. Мог бы со мной посоветоваться.

– Леш, но тебя ведь не было. А его секретарша, мегера, зацапала меня в дежурке за руку и к Махову на ковер. Ты же ее знаешь, Леша.

– Знаю. Но и тебя знаю. Меньше бы болтался в дежурке. Ладно об этом, – решил Ивлев прекратить это выяснение отношений. – Ты к водителю кого-нибудь послал?

– Никого. Не успел никого послать. Я только пришел, а эта мегера меня за руку… – начал оправдываться старший лейтенант, но Ивлев остановил его:

– Ладно. Хватит тебе. Ты на машине?

– На машине.

– Адрес, где водитель живет, помнишь?

– Да ты что, Леша? Конечно, помню.

– Тогда бери свой пистолет и поехали. Посмотрим, как там. Оставь адрес дежурному, скажи, чтобы часа через два прислал Трилюдова и Летина. Пусть до вечера за ним покатаются. А пока мы с тобой побудем, – сказал Ивлев, доставая ключ из кармана брюк. Он так резко остановился возле двери своего кабинета, что старший лейтенант натолкнулся на него. Две молоденькие девицы в коротких юбочках, вызванные на допрос, увидев это, хихикнули.