Вячеслав Жуков - «Ореховские» шутить не любят

И паренек опять вздохнул. Он не обратил внимания, что Ивлев разглядывает его лицо, разбирая аналитически. В общем-то приятная внешность, правильные черты, есть даже что-то интеллигентное. А главное – взгляд: прямой, открытый. Хочется верить каждому его слову. Когда-то такие ценились в комсомоле.

Открыв дверь своего кабинета, капитан Ивлев указал пареньку на стул.

– Располагайся, – сказал он, сам сел за стол, достал бумажник. – А теперь расскажи, как дело было? – спросил капитан обычной своей дежурной фразой.

Паренек посмотрел на Ивлева невинными глазами, словно вообще не понимал, зачем его сюда привезли и теперь задают вопросы, на которые он не сможет ответить. Он недоуменно повел бровями, округлив глаза.

– А какое дело? Про что вы?

«Нарочно ведь хочет мне на нервах поиграть, сопляк! Прекрасно понимает, о чем я. Так старательно кроит невинную рожицу. Тоже мне, мальчик из детского садика. Всыпать бы тебе по твоей тощей заднице, глядишь, больше не потянуло бы совать руки в чужие карманы», – думал капитан.

– Как бумажник оказался у тебя? – спросил Ивлев, ничуть не меняя тона. «Не старайся. Не удастся тебе поиграть на моих нервах. А вот я на твоих поиграю. Я обязательно разыщу владельца бумажника, и тогда посмотрим, кому из нас будет хорошо».

Еще перед началом этой неприятной беседы капитан послал водителя назад к Киевскому, чтобы тот отыскал и быстренько доставил в управление цыганку Дашу. Даша зналась со всей тамошней шпаной, валютчиками, разношерстным жульем.

Однажды Ивлев спас ее в перестрелке от пули, и теперь Даша считала себя должником перед капитаном. А ему многого от цыганки не надо, только кое-какая информация. В отделе розыска Ивлев специализировался на оперативной информации, отрабатывая до тонкостей агентурные связи.

На этот раз Ивлеву требовалось, чтобы Даша поглядела на паренька, тот ли это карманник, про которого доносили анонимы по телефону.

Паренек попросил воды.

– Пей на здоровье. – Ивлев налил ему из графина целый стакан.

Карманник влил его содержимое в себя, утер ладонью мокрые губы и сказал:

– Я ж вам уже все рассказал. Нашел я бумажник. – Он упрямо стоял на своем, не собираясь признаваться.

– Значит, нашел! Какой же ты везучий.

Паренек усмехнулся.

– Угу, везучий. – Он посмотрел на капитана с мальчишеским интересом, словно хотел спросить: ну что вас еще интересует? Ведь и так все ясно, а вы зачем-то пристаете.

– Послушай, везучий, а фамилию, имя и отчество ты мне верно сказал? – настойчиво спросил Ивлев, записывая все сказанное пареньком.

– Да что вы в самом деле! – обиделся паренек и достал из внутреннего кармана джинсовой куртки паспорт! – Вот! Сразу не дал, думал – на слово поверите.

– Чего ж врал, говорил, что паспорт у тебя дома?

– Посмотрите, сами поймете, – ответил паренек равнодушно, будто махнув на все старания капитана рукой.

– Так, Сивков Роман Витальевич, тысяча девятьсот семьдесят восьмого года рождения. Ты, оказывается, совершеннолетний?

Паренек улыбнулся и развел руками: что делать, мол.

– Да. Я – Сивков Роман Витальевич. Паспорт, между прочим, настоящий. Прописан и проживаю в комнате на улице русского писателя Гоголя. Адрес точный, не трудитесь проверять. В армии не служил по причине плохого здоровья.

«Ну и мерзавец! Каков игрок, специально тянул с паспортом, выжидал, найдется ли хозяин бумажника или нет. Теперь уверен, что не найдется. И вот предъявил паспорт. Не рано ли?»

Паренек сидел, положив ногу на ногу, и покачивал коленкой. Длинные его пальцы усердно разглаживали джинсовую ткань. Вел он себя настолько спокойно, что капитан почувствовал несказанное раздражение. «Надо же, он еще по коленочке похлопывает, пацанчик!» – сердился Ивлев, сбитый с толку всеми противоречиями. С одной стороны, вроде воспитанный, прилежный мальчик, в школе небось отличником был. А с другой – хитрый, расчетливый воришка, карманник. Искусный артист. Прекрасно знает, на сколько выглядит, и на этом играет, засранец, косит под малолетку.

– Ладно. Хорошо. Допустим, бумажник ты нашел. А почему убегал, когда я тебе кричал остановиться?

Паренек посмотрел на Ивлева как на последнего дурака, которого встретил на своем пути. Его взгляд выговаривал: ты что, сам не понимаешь? Капитану даже захотелось отвернуться.

– Испугался я. Вы за мной побежали, я и испугался. Может, вы бандит какой. Удостоверение свое вы же мне не предъявили.

«Ух ты! В спину тебе, что ли, его предъявлять? Ты так бежал, только пятки мелькали. – Ивлев улыбнулся едва заметно, но его улыбка не обещала ничего хорошего. – Каков молодец! Ловко ты мне решил голову задурить. Ладно, поглядим, как ты вот на это среагируешь, умник».

– Я уж тебе кричал, что я из милиции. Почему не остановился? Неподчинение работнику милиции… – капитан предостерегающе покачал головой. Но Сивков ничуть не смутился, как сидел, так и остался в такой же непринужденной позе.

– Подумал, врете. Мало ли, остановишься, а вы, может, бандит. Нож в спину сунете.

– Хватит, – не выдержал Ивлев. Слушать болтовню паренька ему порядком надоело. – Заладил одно – бандит, бандит.

Сивков заметил его раздражение, открытое, несдержанное, и причмокнул языком: что, мол, капитан, нервишки-то слабоваты?

Ивлев позвонил дежурному в отдел милиции Киевского вокзала и спросил, не обращался ли к нему мужчина с заявлением о краже бумажника.

– Не обращался, – несколько растерянно повторил Ивлев слова дежурного, посмотрел на паренька.

Паренек ерзал на стуле от удовольствия, понимая, что теперь для него все закончится благополучно. Ну, подержит его здесь этот старательный капитан час-другой и отпустит. Оснований-то для задержания нет.

Тут в кабинет вошел вернувшийся водитель и шепнул Ивлеву, что доставил цыганку и она ждет в коридоре.

Ивлев повеселел. Теперь дело оставалось за малым.

– Хорошо. Садись за стол на мое место, посиди пока тут. А я сейчас, – и, убрав все бумаги в стол, Ивлев вышел в коридор. Дверь не стал закрывать плотно, оставил узкую щель, чтобы можно было видеть сидящего возле стола карманника.

Даша приветливо улыбалась. С Ивлевым поздоровалась, как с дорогим ей человеком.

– Здравствуй, дорогой Алеша! Рада тебя видеть всегда.

Темноволосый высокий капитан ей нравился. Он был не злой, не грубый, в чем-то даже слишком добрый, что, по мнению Даши, должно было мешать ему в работе. Да и где это видано, чтобы оперативник угро был добрым? Но вот Ивлев такой.

– Он справедливый человек, – всегда говорила она своим подельникам. Но им не нужна была его справедливость.

На вид Даша тянула лет на тридцать, на самом же деле была намного старше. Но свой настоящий возраст эта деловая цыганка тщательно скрывала, потому что очень любила молодых мужчин.