Вячеслав Жуков - Подсадных уток убивают

– Да. И я хочу знать, для чего ты меня сюда привез? Уж точно не трахаться. Тогда зачем? Объясни!

– Разве тебе не хотелось поехать за город? – спросил, в свою очередь, Пьянков, стараясь ее заговорить. Он попробовал медленно приблизиться к ней, но девушка выставила вперед руку с пистолетом.

– Еще один шаг, и ты, капитан, потонешь в крови, – сказала она угрожающе. И он понял, что это милое создание не шутило, и подумал со злостью: «Надо же было мне нарваться на такую».

– Наташа, ты хотя бы понимаешь, что творишь? Если ты меня убьешь, братва за меня тебе… – заныл Артем.

– Мне твоя братва по хрену. Кто узнает, что я тебя пришила? А потом, за такое дерьмо…

– Это я дерьмо? – Артем даже задергался. – Не знал я раньше тебя, Натаха. Я бы тебя велел сварить в котле в баре.

– Раз не сварил, то заткнись и слушай. Будешь все делать, как я велю.

– Слушаюсь, повелительница. – Артем отвесил поклон.

– А ты мне не ответил, – обратилась она к Пьянкову. – Для чего меня сюда притащил?

– Боюсь, если я скажу, тебе очень не понравится.

– Что ж, тогда не отвечай. – Она пожала плечами и хмыкнула.

Пьянков понял: «Она что-то задумала, коварная стерва».

– Однако мы теряем время, – сказала она с иронией. – Ставку делаю я. Победителю – жизнь.

– А нам торопиться некуда, – проговорил Артем и еще ближе придвинулся к Пьянкову.

– Стой, идиот! Она играет с нами, – сказал тот толстяку, нарочно оттягивая время. Он знал, что это ей не понравится и она выстрелит. Но вот так сразу ни в одного, ни в другого стрелять не будет. Пальнет предупреждающий вверх. Пальнет раз, пальнет два. И у нее не останется патронов. Сколько их там осталось в обойме?

Вышло так, как он предполагал. Наташа выстрелила прямо над Артемовой головой. Уж очень ей толстый действовал на нервы.

Артем испугался.

– Ты что, сдурела? – Он хотел обозвать ее сукой, но раздумал. Еще обидится. Женщины такие непредсказуемые, подумал он и сжал кулаки.

– Садитесь, гладиаторы, – скомандовала она и выстрелила еще раз. Ей нравилось стрелять. Она по сравнению с этими мужиками ничто. Но когда в руке пистолет, они подчиняются беспрекословно. Потому что боятся ее. Она самодовольно хихикнула, увидев, как толстяк, замахнувшись, поскользнулся и чуть не сел на свой толстый зад.

– Артемчик, худеть надо. Много кушаешь. Кстати, в сексе тебе жир тоже мешает. Ты же больше двух раз не можешь.

– Не отвлекай, – огрызнулся Артем, размахивая кулаками направо и налево. Его соперник был более ловким, он уворачивался, нанося короткие и несильные удары. Но Артем их чувствовал. То боковой в челюсть. То прямой в живот. «Мне бы только поймать его. Уложу на землю, отметелю за милую душу педрилу», – думал Артем. Он немного отвлекся, и «педрила» заехал ему кулаком в нос. В глазах вспыхнули огни, и в голове зашумело.

– Погоди, не радуйся, педрила. Я тебя стукну разок, и подохнешь сразу.

– Побеспокойся о себе, – ответил Пьянков, стараясь не попасть под мощный удар толстяка. Тот бил неумело, но всей массой. И если бы достал снизу в подбородок, свалил бы Пьянкова сразу. Но Артем был неповоротлив, мешала дубленка, и это Пьянкова спасало. Чтобы уворачиваться, приходилось много двигаться, и Пьянков чувствовал, что надолго его не хватит. Ему мешал пистолет в руке девчонки. Вдруг ей придет блажь пошалить и замочить кого-нибудь из них, вот так, невзначай?

Наконец толстому Артему повезло. Он сделал отвлекающий удар левой рукой, а потом сразу нанес правой.

У Пьянкова лязгнули зубы, и он почувствовал, как рот быстро наполнился кровью. «Гад! Погоди, я тебя придушу», – подумал он, имея намерение прикончить Артема прямо здесь, сейчас.

У толстяка из носа текла кровь на ворот белой рубашки, окрашивая ее в красный цвет.

– Сколько в обойме патронов было? – хрипло и негромко спросил Пьянков. Но Артем не расслышал, продолжал нападать. Он, на удивление, оказался настырным драчуном. Изловчившись, сумел поставить подножку, и Пьянков упал. Толстяк навалился на него сверху, ритмично, удар за ударом молотил куда придется, нисколько не заботясь, попал ли в лицо. И удары больше приходились вскользь или же в грудь.

Пьянков только успевал подставлять под них руки, чтобы помешать распаленному противнику.

– Скажи, придурок! Сколько было в обойме патронов? – спросил Пьянков второй раз уже погромче. Он посчитал, что три раза выстрелил толстяк и два – девчонка. Значит, уже пять пуль улетело. – Сколько еще патронов осталось? – спрашивал он вслух.

– А тебе-то что? Стрелять собираешься? Гороху сперва поешь, чтоб хлопок был погромче. Пистолет-то у нее, – ответил толстяк, тяжело дыша.

Пьянков старался говорить тихо, чтобы девушка не узнала про патроны. «Услышит и запросто в целях экономии может разрядить пару штук в нас обоих», – подумал он и сказал толстому Артему:

– Хорошо, если б она израсходовала все патроны. Как думаешь, толстяк?

– Мысль хорошая. Только почему ты спрашиваешь у меня, когда пистолет твой? – проговорил Артем, резко выдохнув, как заправский боксер, и метко врезал Пьянкову под правый глаз.

Пьянков проклинал себя за забывчивость. Ведь пистолет толстого Артема девушка умудрилась выбросить. «У нее мой пистолет. В нем – четыре патрона. Два она уже израсходовала. И два осталось. Но эта сучонка не знает, сколько осталось в обойме. Значит, есть надежда. Жаль, жирная скотина не знает».

– Слушай, ты особенно не старайся махать руками. Что, если она тебя не оставит в живых? – Только успел сказать Пьянков, как Артем точным ударом выбил ему зуб.

– Что ж ты делаешь, урод? – взвыл Пьянков от боли.

– Эй, вы чего там бормочете? – насторожилась Наташа, отступив на пару шагов. Дерущиеся катались по снегу, метеля друг друга по мордам. И Наташа была в восторге.

– У нее осталось два патрона, – прошепелявил Пьянков через выбитый зуб, не обращая внимания на замечание вооруженной девушки.

– Ну и что с того? – отдуваясь, как будто вынырнул из воды, спросил Артем. Теперь его удары уже ослабли. Махать руками – дело непростое. Он устал. Да еще там, в баре, перебрал за столом лишнего. И сердце точно пронзили иглой. «Выбраться бы мне отсюда живому. Убью ее, грязную тварь!» – думал Артем, чувствуя в теле дрожь. Хотелось упасть на снег и остаток ночи пролежать спокойно, не думая ни о чем.

– Попробуй отнять у нее пистолет, – предложил Пьянков. Теперь и он уже почти не бил толстяка. Так, скорее делал вид, что дерется.

– Сам попробуй, – огрызнулся толстяк. – Мне под пулю лезть неохота.

Пьянков хотел на это сказать, что уж его-то девчонка наверняка пристрелит, но не стал. Черт с тобой, подумал он.

Улучив момент, Пьянков схватил толстяка за жирную шею и со всех сил сдавил.