Вячеслав Жуков - Змея

Тогда предложением Лерыча Белобородова Еремину воспользоваться не пришлось. То сам Лерыч оказался занят, ведь дигерство это было для него всего лишь хобби, а основная работа в проектном КБ института. То Еремина посылали из одной командировки в другую. И темы для фоторепортажей находились. Хоть не ахти какие, но все же. И главред не возбухал.

Но теперь, раз от него срочно требуется сенсационный материал, Еремин его добудет.

Едва ли не полночи Еремин обдумывал, что положит на стол главному редактору. Задумок оказалась масса и все они вполне осуществимы. Разумеется, не без помощи друга Лерыча Белобородова.

Еремин хотел позвонить ему прямо ночью, но посчитал, что это будет выглядеть с его стороны наглостью. Вот так будить человека. И звонок отложил до утра. Утром, по дороге в редакцию, он позвонит Лерычу и обязательно договорится о встрече. А там надо будет смотреть по обстоятельствам. Загадывать чего-либо наперед Еремин не стал. Может и не получиться. И так уже бывало не раз.

Вначале седьмого он вышел из дома. Солнце уже вовсю припекало, но еще не настолько, когда от пекла единственное спасение это уютно расположиться где-нибудь в тенечке у озера с бутылочкой холодненького пивка. Но сейчас жара не такая как днем. И воздух по-утреннему свеж, и не загажен выхлопными газами многочисленных машин.

Сделав пару глубоких вдохов, Еремин почувствовал прилив сил и уже хотел направиться к площадке, где среди других авто стояла его новенькая недавно купленная «Нива». Но его окликнула девчушка лет восьми с лицом усеянным рыжими веснушками и белыми косичками, на концах которых красовались два больших банта.

– Дядя, вы Бима моего не видали? – спросила она плаксивым голосом. Видно потерю четвероного друга она переживала болезненно, о чем легко можно было догадаться по красным зареванным глазам.

– Мама на меня ругается, – пожаловалась девчушка.

– Бима это кто? Твоя собака, – с сочувствием спросил Еремин, припоминая что и у него в детстве была собака и когда ее не стало, он здорово тосковал, особенно первое время из-за чего даже в школу не хотел ходить.

Девочка кивнула.

– Да. Овчарка. Он с нами прожил три года. А вчера вечером бабушка гуляла с ним и Бим от нее убежал. Мы его искали весь вечер. Но так и не нашли. Я знаю вы в этом доме живете, – показала девчушка на дом, в котором жил Еремин. – Я вас часто вижу. А я вон в том, – махнула она рукой на соседнюю многоэтажку, – Может быть, вы его видели? – с надеждой заглянула она в глаза Еремину.

Разочаровывать девчушку Еремину не хотелось.

– Вряд ли. Тут собаки бегают. Не расстраивайся шибко. Возможно, твой Бима захотел погулять с ними. Нагуляется и вернется сам. Собаки очень хорошо ориентируются. Он вернется. Вот увидишь, – улыбнулся Еремин, глядя в доверчивые глаза девчушки.

– Не знаю, – разочарованно покачала та головой. – Боюсь, как бы с ним чего-нибудь не случилось. Тут полно машин. Он может попасть под колеса одной из них. А мне его так жалко, – сказала девчушка и пошла по тротуару в сторону супермаркета. Там с тыльной стороны здания стояло несколько мусорных контейнеров, к которым ежедневно сбегались бродячие собаки.

Вспомнив о том, что произошло в лесопарке этой ночью, Еремин решил сходить и еще раз глянуть на то место, где видел собаку. Возможно та овчарка и есть Бим этой несчастной девчушки. И куда он мог так внезапно подеваться. Ведь не растворился же он в воздухе.

Еремин шел тем же путем, что и ночью. Сначала дошел до ограды, перебрался через нее и войдя в густо росший кустарник, стал пробираться сквозь него, пытаясь разглядеть на траве клочья собачей шерсти.

Они валялись на том же самом месте, и рассматривая их, Еремин заметил на траве непонятный след. Точнее это был не след, а довольно широкая полоса с неровными краями, как будто кто-то прочертил ее на траве. Начиналась она как раз на том самом месте, где валялись клочки шерсти. Причем, трава тут была здорово примята вместе с прошлогодними листьями. И дальше полоса уходила по направлению к заболоченному пруду. Извилисто петляя между деревьями, она упрямо тянулась туда.

Постояв и немного поразмышляв обо всем этом, Еремин решил пройти, насколько возможно и посмотреть. Разумеется в болотную жижу он не полезет, но пока вполне можно было идти, хотя под ногами в траве уже стало чавкать. Почва становилась влажной, а со стороны пруда потянуло болотной сыростью. Трава делалась гуще и выше, доставая едва ли не до колен.

Но это не остановило Еремина. Продираясь между густых кустов, он вышел едва ли не к самому берегу заросшего пруда и осмотрелся. Теперь все. Стоп. Дальше идти было рисково. Ноги уже утопали в грязь. И есть риск провалиться в трясину и не только перемазаться, но и навсегда сгинуть здесь.

Он осмотрелся. Извилистая полоса зигзагами петляла между огромных кочек с болотной осокой убегая в глубь пруда, туда где еще оставалась вода покрытая зеленой ряской.

Еремин стоял и терялся в догадках, откуда тут взялся такой странный след, если таковым его можно считать. Впечатление такое, будто кто-то протянул тут здоровенный пожарный рукав, от которого и остался этот след. Но где в таком случаи следы ног того, кто тянул. Их не было.

Сколько не пытался Еремин отыскать эти следы на траве, не смог. Зато пройдя метра два еще вперед и измочив свои новые из кожи крокодила туфли, он увидел глубоко взрытую торфянистую землю и дальше полоса уходила под огромную кочку, густо заросшую сверху тростником, листья которого перебирал ветер, заставляя шуршать.

Сделав несколько фотоснимков, Еремин повернул назад и по своим следам хорошо отпечатавшимся на мокрой земле пошел к тому месту где вошел в лесопарк. Время было уже половина восьмого. Не заметил, как потратил полтора часа на эти блуждания по берегам болота, а результат – несколько фотоснимков, которые вряд ли ему пригодятся. Да и сделал их Еремин скорее по привычке.

Обтерев о траву туфли, он вернулся к своей машине, и еще не садясь за руль, решил позвонить Лерке Белобородову, пока тот не успел настроиться на какие-то другие дела.

Узнав, что от него Еремин хочет, Валерка Белобородов с радостью согласился на встречу. Тем более, что сегодня была пятница. Впереди два выходных, которые как видно Белобородову не терпелось провести не в семейном кругу, а в очередных ползаньях по подземным туннелям.

После телефонного разговора с другом, Еремин отправился в редакцию, с трепетом в сердце зашел в приемную, ожидая очередных нападок главреда. Но все оказалось не так уж и плохо и нападать на него судя по всему никто не собирался. По крайней мере, сегодня.

Секретарша, миловидная девчушка с красивым именем Олеся, которую все в редакции за глаза называли фифой, сообщила Еремину, что главного редактора сегодня не будет и в понедельник тоже.