Вячеслав Жуков - Змея

– Ты откуда тут взялась? – удивился он.

Девушка показала рукой на проем, где мелькали змеиные тела.

Витек схватил из печки тлеющую головешку и запустил в змей.

– Твари! И откуда они только здесь взялись?

Девушка схватила его за руку, пытаясь притянуть к себе, но Витек с силой вырвал руку.

– Чего ты? Сдурела что ли? Тут ноги надо уносить. Ты вот чего, побудь тут пока с Нинкой, а я сейчас догоню кого-нибудь из наших и верну. Одному мне Нинку отсюда не вытащить, – торопливо проговорил Витек и не дожидаясь что ответит Вилая кинулся в пролом в стене, догонять убежавших.

Увидев валявшуюся на полу чью-то разбросанную одежду, Вилая подобрала ее и попыталась надеть на себя. Это оказалось и не так-то просто. Особенно с брюками. До этого она никогда не носила одежды. И теперь ей пришлось приложить немало усилий, прежде чем брюки были надеты. Следующим, что должно оказаться на ее теле, был пиджак. Рваный, дыра на дыре с оборванными рукавами, он почти не пригоден к носке. Кто-то из ночевавших здесь людей использовал его вместо одеяла. Вилая подняла его с пола. С пиджаком ей управиться оказалось проще. Девушка надела его. Ей хотелось не отличаться от людей. Ведь все они тоже в такой же одежде.

Одноногая Нинка наблюдавшая за Вилаей ошалевшими глазами, не могла взять в толк, откуда такая молоденькая девчушка оказалась тут.

– Мать твою! Кто ты? И как пришла к нам? Одна и без фонаря. И почему ты без одежды? Если б мы были не под землей, я бы подумала, что ты сбежала из дурдома.

– Нет, я не сбегала. Меня привела Гея, – ответила Вилая, рассматривая Нинкино лицо, осторожно дотронувшись пальцем до ее полной отвислой щеки.

– Чего ты? Странная ты какая-то. Ведь я хорошо помню, спать ложились, тебя не было тут. Как тебя звать?

– Я – Вилая.

– А я – Нинка. Вот что Вилая. Давай-ка помоги мне, – проговорила хромая Нинка надевая красную куртку ветровку. Она взяла свою сумку. – Надо нам выбираться отсюда. Все убежали, остались только мы с тобой. Похоже, Витек уже не вернется.

Опираясь на плечо Вилаи, Нинка намеревалась доковылять до пролома в торце стены, но тут в проеме показалась голова Кью. Выискав момент, он попытался вползти, чтобы схватить Вилаю.

Увидев змея, одноногая женщина замахнулась на него палкой. Хотя Кью и не собирался нападать на нее. Ему была нужна только Вилая. Но теперь он, увернувшись от удара палки, схватил женщину за ее единственную ногу и поволок в туннель.

Нинка закричала, замахала руками, ища за чтобы схватиться, ее красная куртка мелькнула в полумраке туннеля и исчезла.

Вилая не сомневалась, что расправившись с женщиной, Кью вернется за ней. Ища где бы укрыться, она юркнула в узкую щель в стене. Сюда голова Кью уж точно не пролезет.

Ночь отступала с неохотой. Было уже начало шестого, а чернота на небе кажется только еще больше сгустилась, словно кто-то там нарочно перемазал все вокруг сажей.

Выглянув в окно, Еремин заметил: с запада наползает огромная туча, закрывая собой все небо до самого горизонта, и робкие лучи пробудившегося рассвета не могут пробиться сквозь ее густую черноту.

«Быть грозе», – подумал Еремин, заскучав по настоящему летнему дождю и чтоб с большими пузырями в лужах. Таких в это жаркое лето еще не было.

Посмотрев вниз, он увидел лежащую в цветнике под окном Гею. Верный страж охранял по ночам покой своей госпожи. Перед рассветом она уползала в лесопарковую зону и пряталась там от посторонних глаз. Вот так в темноте лежащую без движения змею легко можно было принять за невесть как оказавшееся здесь бревно.

Вот бы удивилась соседка со второго этажа увидев это бревно. Старушка пенсионерка ревниво оберегала свой цветник от вторжения местных собак, которые норовили истоптать грядки с цветами, а тут такое. Вряд ли бы она пережила. Хотя кроме испорченной грядки, Гея больше не причиняла вреда. И даже местные коты прогуливавшиеся во дворе без боязни слонялись рядом с ней живы и невредимы. Змей они никогда не видели.

А Гея попросту не обращала на них внимания. Предметом ее нападения мог стать только Кью.

Вспышка на небе ярко осветила газон, где лежала змея и Еремин забеспокоился, представив какой поднимется шум, если кто-то из жильцов дома заметит ее. А это исключать нельзя, ведь скоро люди будут просыпаться и пойдут на работу.

Отойдя от окна он сел рядом с диваном, на котором лежала Вилая. Посмотрел на девушку и с грустью пожалел о том, что эта последняя для них ночь заканчивается, как заканчивается все в этом мире.

– А мне нравится ваш мир. Он красивей чем я думала, – сказала Вилая.

– Тогда что тебе мешает остаться, – предложил Еремин. Он был уверен, Вилая вполне может адаптироваться и жить как обычный человек. Но на предложение остаться, девушка ответила отказом.

– Мне нельзя оставаться тут. Ведь я не человек. А кроме того, я нарушу обещание. А этого делать никак нельзя. И Геи без меня возвращаться не велено, – она протянула руку, дотронулась до руки Еремина. – Скажи, ты будешь помнить меня? Хотя бы какое-то время.

– Да. Я обязательно буду тебя помнить, – ответил Еремин. И говоря это, нисколько не обманывал Вилаю. До своих сорока лет он никогда не задумывался, что такое любовь. Пожалуй, и сейчас не смог бы ответить, что она из себя представляет. Но теперь в нем появилось чувство, будто маленькая частичка его сущности отделилась от тела и живет в пространстве. А другая такая же частичка, это Вилая. И они соединились с ней, слились в одно целое. И это целое есть гармония незыблемого мира.

– Я тоже буду тебя помнить, – сказала Вилая, не отпуская его руки. – Всегда, всегда.

– Скажи, неужели мы больше так и не увидимся? – спросил Еремин, чувствуя как сжимается его сердце от предстоящей разлуки.

Вилая грустно покачала головой.

– Нет, – сказала она и Еремин заметил, как будто из правого ее глаза выкатилась маленькая слезинка и медленно поползла по щеке.

– Ты что, умеешь плакать?

– Нет. Просто я не думала, что расставаться с тобой мне будет так тяжело, – сказала девушка и отвернулась.

Еремин обнял Вилаю за плечи, прижал к себе.

Так они просидели до самого рассвета.

Солнца на небе так и не появилось, его закрывали тяжелые серые тучи. День оказался пасмурным и как и предполагал Еремин с дождем, который начался еще по темноте, а закончился когда совсем уже рассвело.

В открытое окно врывался влажный и оттого свежий воздух. А на тротуарах после дождя остались большие лужи грязной воды.

– Хорошо дышать, – сказала Вилая, распахивая окно пошире.

Сухой, раскаленный от солнечного зноя воздух доставлял ей дискомфорт. Было тягостно, не то, что сейчас.

Еремин выглянул из окна.