Вячеслав Жуков - Кукушка

Сегодня утром, когда все девчонки ушли в колледж на занятия, в комнату пожаловала комендант общежития, настоящая мегера Тамара Петровна и не стесняясь в выражениях высыпала на Ксению кучу матюгов. Да еще каких. Обзывала, как только могла, и слово – шалашовка, оказалось самым мало оскорбительным во всем ее словесном лексиконе.

Ксения спросонок только хлопала глазами и молчала, стыдливо прикрывая одеялом свой большой живот. Да и что можно сказать в ответ, если Тамара Петровна даже понять ничего не хочет. Для нее главное чистота и порядок в веренном ей хозяйстве и чтобы белье не пропадало. Чужая беда ей не нужна.

– Чтоб сегодня к вечеру духу твоего в нашем общежитие не было. Ты с приказом об отчислении из колледжа ознакомлена?

Ксения промолчала. Приказ директора колледжа ей показали в тот же день, как он появился. Но чего об этом говорить.

– Если нет, пойдем, покажу. У меня в кабинете под стеклом лежит его копия. И если ты еще не поняла, разъясняю: как только учащуюся отчисляют из колледжа, она обязана выселиться из общежития. Беременным тут не место. И я не допущу в общежитие шалмана. Вам дай волю, все с пупками ходить будете, – обличающе заявила коменданша.

Ксения всхлипнула, едва не разревевшись, на что строгая Тамара Петровна не упустила заметить:

– Ты мне сырость тут не разводи.

– Тамара Петровна, ну куда же я пойду? У меня ведь родственников в Москве нет. – Не хотелось быть в роли униженной просительницы, но что делать, раз все так получилось. Красивое личико Ксении сделалось печальным, и слезы заблестели на глазах. Но разве слезами прошибешь неприступную Тамару Петровну. Это ж глыба – не человек. А слезы для нее – признак слабости и не более. Излишняя сентиментальность вредна для формирования характера, считала она. Когда-то прочитала об этом в одной из книг, и запомнила. И теперь не упустила высказать эту мысль в случаи с Ксенией.

Комендант Тамара Петровна слабых не любила. Поэтому слезы беременной девушки не вызвали в ней ничего, кроме завихрения неприязненных эмоций. Взглянула она на Ксению так, что девушка поежилась.

– Знаешь, сколько я таких как ты вертихвосток повидала? – спросила она и сама же ответила: – Не пересчесть. Ты когда ноги раздвигала, о чем думала?

Ксения хотела сказать, что в тот момент ей было не до того, чтобы о чем-то думать, но решила не злить коменданшу и лучше отмолчаться. Но Тамара Петровна и без того разошлась.

– Хорошо было? – настойчиво допытывалась она интимных подробностей.

Ксения стыдливо опустила голову, не желая обсуждать как и что у нее было. Да и какой смысл делать это сейчас, когда факт вот он. Это ее беременность.

– Теперь спохватилась, да поздно? – наседала Тамара Петровна и закончила свой разнос безапелляционно: – Собирай свои вещи без разговоров. Ты и так у нас уже неделю живешь незаконно. На занятия в колледж не ходишь. А общежитие у нас для тех, кто учится в колледже. И чужим в нем не место. Ясно тебе?

Чужим! Это слово острой бритвой резануло Ксению по сердцу. Какая же она чужая, если проучилась в колледже уже полтора года.

– Придут из милиции с проверкой, я что за тебя из своего кармана платить штраф буду? А с тебя взятки гладки. Так что, красавица, как говорится, с вещами на выход, – заявила коменданша в категоричной форме и ушла гордая и неприступная, какой была всегда.

Возможно из-за скверного характера мужики обегали Тамару Петровну стороной и потому к сорока пяти годам, семьи у нее не получилось, и по этой причине все свободное время коменданша отдавала девушкам из общежития. Она устраивала всеразличные развлекательные конкурсы, всякие читательские викторины, проводила диспуты на тему нравственности, очень заботясь моральным обликом своих подопечных.

Ксения тоже присутствовала на всех этих мероприятиях. И вдруг такое. Беременность, которую девушка старательно скрывала, пока это было возможно. Потом стало невозможно. И Тамара Петровна посчитала все случившееся с Ксенией личным оскорблением. Ведь она каждой из девушек популярно объясняла, в какой ситуации любая из них может оказаться из-за неосмотрительной близости с парнями. Получилось, что все ее наставления прошли зря.

Тамара Петровна была просто вне себя от злости. Ведь она не считаясь с личным временем старалась, делала работу за воспитательницу Галину Сергеевну, толстую неповоротливую лентяйку, с романтическими чувствами и мечтами, о которых она не скрывала и охотно делилась с девушками. Этой чудачке уже под сорок, а она все надеется встретить красавца мужчину. Ее идеал. Только пока он видно где-то затерялся.

Не раз Тамара Петровна выговаривала воспитательницу за ее мягкость по отношению к девушкам.

– В ежовых рукавицах надо держать этих молоденьких вертихвосток, – не упускала комендантша говорить при каждом удобном случаи. Но Галина Сергеевна не прислушивалась к наставлениям коменданши, хотя за моральный облик воспитанниц больше отвечала она, чем Тамара Петровна. И вот результат.

Ее несовершеннолетняя воспитанница Ксения Лиманова оказалась на девятом месяце беременности. Теперь Тамаре Петровне и воспитательце обеспечено по выговору. Хотя, что касаемо самой Галины Сергеевны, то она не очень-то переживала из-за этого выговора. Все что выпадало на ее голову, она воспринимала спокойно и с покорностью. И Ксению призывала к этому же.

– Не переживай, Ксюша. Что Бог не дает, все к лучшему, – утешала она Ксению, видя, что девушка переживает потрясение. Отношения между Ксений и воспитательницей Галиной Сергеевной были доверительными, но даже ей Ксения так и не рассказала, кто отец ее будущего ребенка. В глубине души еще надеялась, может быть Лешка одумается и все у них наладится. Ведь обещал, что женится, клятвы давал. Но какова цена этим его клятвам, Ксения узнала потом.

Несколько раз она приходила к Лешке, надеясь с ним повидаться и поговорить, но его мать не соизволила даже ее впустить через порог. Да и смотрела на Ксению с таким презрением, будто девушка пришла к ним просить милостину. И вот очередная вчерашняя ее попытка увидеть любимого ни к чему хорошему не привела.

– Зачем тебе Алексей? – строго спросила Лешкина мать, после того как Ксения долго и настойчиво звонила в дверь. Может быть, ей не открыли бы вообще, но по настрою девушки стало понятно, просто так она не уйдет. И дверь пришлось открыть.

– Мне надо поговорить с Алексеем, – сказала Ксюша.

– Поговорить? – женщина усмехнулась, оценивающим взглядом окинув Ксению с головы до ног и остановив свой взгляд на ее большом животе. – Что петух жареный клюнул? – произнесла она с насмешкой и тут же добавила с высокомерием: – Алексея дома нет. Уехал он и вернется нескоро.