Вячеслав Жуков - Кукушка

Лилия Станиславовна кивнула, говоря:

– Перестань. Я знаю, что ты можешь делать подобные операции не только в клинике. И делал. Только не говори, что это не так?

На светофоре вспыхнул зеленый глаз и они поехали дальше.

– Ты права. Иногда я уступаю прихотям богатых людей, которые по разным причинам не хотят светиться в клинике. Но это… – он не договорил.

Лилия Станиславовна достала из кармана шубы пачку сто долларовых купюр.

– Здесь пятьдесят тысяч долларов.

Арон глянул и ничего не ответил.

– Что мало? – ухмыльнулась Лилия Станиславовна его аппетиту и достала еще пачку. – Теперь здесь сто тысяч. Надеюсь, этой суммы хватит, чтобы ты сделал все о чем я прошу и не в клинике, а у себя дома?

– Хорошо, – согласился Арон, произнеся это так, словно на подобное ему было решиться очень нелегко. Но Лилия Станиславовна заметила, как загорелись его глаза при виде двух пачек сто долларовых купюр.

– Я выполню твой каприз, – сказал Арон, когда они уже сидели у него дома. Посадив Лилию Станиславовну возле окна, он долго разглядывал ее лицо при естественном свете, определяя, где и чего нужно изменить. Как врач, Квинт знала, что подобная операция довольно легкая, ведь Арону не придется долбить горбинку на носу по причине того, что этой горбинки у нее просто нет. А плоть при тщательном обращении заживает быстро. Главное, чтобы не осталось следов иглы. Но за это Арон пообещал.

– Ты будешь выглядеть лучше, чем сейчас, – шутливо произнес он, закончив с осмотром.

На другой день Арон с утра умчался в поликлинику, сославшись на неотложные дела, и Лилия Станиславовна до вечера оставалась одна. От нечего делать, расхаживала по квартире, осматривая ее. Особенно ее заинтересовал кабинета Арона, где он в столе хранил медицинские препараты. Там она нашла кое-что интересное.

Вечером домой Арон вернулся довольно поздно и нетрезвый. На Лилию Станиславовну глядел с какой-то затаенной подозрительностью, как на квартирную воровку. Не хватало только, чтобы он кинулся проверять наличие вещей и особенно свой сейф, находящийся в стене за картиной. Хотя чего его проверять, когда Лилия Станиславовна не смогла справиться с кодом.

Лилия Станиславовна не стала задавать лишних вопросов, хотя и помнила, что Арон обещал приехать пораньше, чтобы заняться ее лицом.

– Да, я выполню свое обещание. Завтра с утра, – сказал он. – Но при условии.

Это Квинт уже начинало не нравиться. Ведь вначале ни о каких условиях не было и речи. И неизвестно, что это за условие. Но деваться Лилии Станиславовне было некуда. Надо принимать все, что он скажет.

– И что это за условие и с чего ты вдруг решил мне его выдвинуть? – спросила она, вглядываясь в его черные глаза и злясь.

– Сегодня я проезжал по Проспекту мира и остановился возле метро. У меня кончились сигареты… – произнес Арон и замолчал.

Лилия Станиславовна почувствовала в его словах настороженность, которая тут же передалась и ей. И на душе стало не спокойно.

– И что? – спросила она, выдавая голосом тревогу.

– Я увидел на стенде – их разыскивает милиция твою фотографию.

Лилия Станиславовна отвела глаза в сторону, не зная, что ответить на это. Соврать, но Арон не дурак, и если не поверит, операции может вообще не быть. Зная его характер, Лилия Станиславовна в этом нисколько не сомневалась.

– Хорошо. Я расскажу тебе все. Но позже. Я обещаю. И ты выполни то, что обещал. Ведь ты же обещал, не так ли?

– Обещал, – сказал Арон.

– Ну вот и славно. И еще, я хочу тебя попросить, чтобы ты помог мне с документами. Мне нужен надежный паспорт на другое имя и фамилию. За это я плачу отдельно, – она положила перед ним двадцать тысяч долларов.

– Что ж, – Арон тоскливым взглядом посмотрел на деньги, – раз я взялся тебе помочь с операцией, помогу и с паспортом. – Он убрал доллары в карман.

В эту ночь секса у них не было. Арон разделся и лег в постель и сразу же сделал вид, что хочет спать, не отреагировав на ласки Лилии Станиславовны. И понимая, что на взаимность рассчитывать не стоит, она отвернулась.

Операция прошла успешно и теперь Лилия Станиславовна не узнавала себя. Арон ей изменил овал лица, оно стало немного вытянутым, а подбородок больше заострен. Немного оттопырил губы, сделав их побольше. Да и разрезом глаз Квинт теперь походила на восточную красавицу. Арон убрал с ее лица все морщинки.

– Ну как тебе? – спросил он, подчеркивая, что на ее лице не осталось никаких следов его хирургического вмешательства.

Лилия Станиславовна осмотрела себя в зеркало, находя сделанное Ароном безукоризненным. И рассмеялась довольная, когда он выложил перед ней новенький паспорт.

– Имя и фамилия в нем настоящие, как впрочем и сам документ, – сказал он и напомнил обещанное: – Теперь я могу рассчитывать на твою откровенность?

– Конечно, можешь. Но давай сначала выпьем, – предложила Квинт.

Арон согласился.

Они выпили по бокалу вина и на бледном лице Лилии Станиславовны запылал румянец. Ей было весело. Арон напротив сделался мрачным. Поставив пустой бокал на стол, вдруг посмотрел в него.

– Что-то не так? – спросила Лилия Станиславовна.

– Не знаю, – в голосе Арона отчетливо слышалось подозрение. – Он взял в руки бутылку, осмотрел ее и сказал: – Лиля, ты мне не ответила.

Лилия Станиславовна коварно улыбнулась, еще раз глянув на себя в зеркало.

– А что ты хочешь знать? Я готова ответить на все твои вопросы. Спрашивай.

– Ну, например, откуда у тебя целая сумка денег? Только не говори, что это состояние ты накопила на зарплату гинеколога, – предупредил ее Арон от вранья.

Лилия Станиславовна вздохнула, нахмурившись, отчего лицо сделалось неприятным. И она отвернулась от зеркала, еще как следует не привыкнув к своему новому облику. Посмотрела на Арона, подумав, что тот всегда отличался излишней щепетильностью. И с годами не изменился, а, возможно, и надо было. И ему ни к чему было крысятничать.

– Значит, ты заглянул в мою сумку? – сказала она понуро.

– Извини. Я понимаю, конечно, что это нехорошо с моей стороны. Но и ты пойми меня. Мы не виделись уже пару лет…

– Разве? – удивленно вскинула глаза Лилия Станиславовна.

– Да, да, моя дорогая. Именно так. И вдруг ты заявляешься и просишь изменить тебе лицо. Зачем, для чего? А дальше больше. Я узнаю, что ты в розыске. Почему ты мне об этом не сказала сразу. Ты ведь как врач прекрасно знаешь, что если тебя поймают, у меня будут крупные неприятности. А это твоя нелепица про Юльку, будто ты ее отправила к родственникам и вовсе настораживает. Ты же из детдома и родных у тебя нет. Я это хорошо помню. Если ты забыла…

– Не надо напоминать о моем прошлом, – со злой ухмылкой посоветовала Лилия Станиславовна Арону. – Из своей жизни я помню все до мельчайших эпизодов. Даже то, как ты бросил меня с грудным ребенком на руках и мне не на что было купить даже хлеба. И ты не вправе осуждать меня теперь.