Вячеслав Жуков - Кукушка

– Перестань. Это ты ему, – кивнул он на усатого, почтительно стоявшего за спиной хозяина, – можешь лапшу на уши вешать. А я тебя насквозь вижу. Падла. Ты куда дела телефон?

– Да не брала я никакого телефона, – начала оправдываться Квинт, всхлипывая, но Берсенев не пожелал выслушивать ее лепет до конца. Махнул рукой.

– Брось. Я знаю, что это твоя работа. Может сама скажешь, кому звонила. А то ведь я тебя живой в землю закопаю вместе с дочкой. Ну, говори, тварь.

Лилия Станиславовна заплакала.

– Я не брала. Что вы ко мне все пристали? И никому не звонила и не собиралась, – твердила она, чем вывела Никифорыча из себя.

– Так, Игнат, – обратился он к усатому. – Обыщи все вокруг, но пропавший мобильник найди. Он где-то тут. Вот тогда, тварь, я поговорю с тобой по– другому, – пригрозил он Квинт перед тем как выйти из комнаты.

Квинт не сомневалась, что Берсенев выполнит свое обещание. Он из тех людей, которые никому не прощают даже пустячных обид. А уж такого тем более. Она услышала под окном голоса двоих охранников, которых усатый по распоряжению Берсенева выгнал на мороз искать телефон в снегу.

Она глянула в окно. На улице совсем рассвело. Оба топтались в снегу, возле ее окна, пока один вдруг не наклонился. И тут же Квинт услышала его радостный голос:

– Вот он. Я нашел.

Лилия Станиславовна почувствовала, как внутри у нее будто что-то оборвалось. Пока еще есть время, и можно попрощаться с жизнью. Что за этим теперь последует, даже представить было страшно. Ну ладно ей. А за что должна страдать дочь?

Квинт закрыла глаза, представив ужасающую картину: этих мордоворотов с довольными рожами, как они закапывают ее и Юльку в мерзлую землю и при этом хохочут. Разве есть у них хоть немного сострадания? Уж ей ли не знать, как Берсенев расправляется с неугодными людьми. Жутко даже подумать.

Но тут ее видения были нарушены. Она услышала странные звуки, похожие на хлопки. Будто кто-то вздумал похлопать в ладоши и делает это слишком старательно и, причем, не переставая. Она прислушалась. Какие к черту хлопки. Да и какому дураку придет в голову хлопать в ладоши. Нет, это кое-что другое. Это стрельба. Казалось, стреляют отовсюду, откуда только можно и пули с остервенением ударяют по стенам дома.

Лилия Станиславовна испуганно шарахнулась от окна, когда одна из выпущенных кем-то пуль, пробила в стекле небольшую дырочку. Совсем рядом от ее головы. Не терпелось посмотреть, что там, но Квинт решила пока не высовываться. Стояла и тряслась, прислушиваясь к доносившимся до неё голосам.

Кричали раненые, и те, кого пули ещё не задели. Кто-то звал на помощь. Кто-то матерился. Слышался звон разбиваемых стекол. Но все это продолжалось, как показалось Квинт, не так уж и долго. Потом вдруг все также внезапно стихло, как и началось. Причем, после этого обалденного шума, теперь сделалось так необыкновенно тихо, что казалось в доме никого нет живого. Кроме Лилии Станиславовны.

– Юлька?! – вспомнив про дочь, Квинт быстро оделась и выскочила в коридор. Увидела Ксению. Девушка вот с такими испуганными глазами выглядывала из комнаты, держа в руках ребенка. Позади неё стояла Юлька. Оказалось все это время, пока стреляли, она была у Ксении в комнате.

Лилия Станиславовна позвала дочь, но Юлька не подошла. Она смотрела на Квинт хотя и без осуждения, но таким взглядом, что не трудно было догадаться – в компании с Ксенией ей куда приятней находиться, чем с родной матерью. Но и не только это сумела прочесть Квинт по глазам дочери, а и нечто большее. С ужасом она поняла, что теперь уже никогда между ними не будет тех прежних отношений какие были раньше. Что было, то прошло и изменить уже ничего нельзя. Похоже для Квинт наступал конец. Пусть и не такой, как обещал Берсенев, но Лилия Станиславовна почувствовала, что ее жизнь оборвалась. Опустив голову, она разрыдалась. Хотелось попросить у дочери прощения. В ногах готова бы валяться, лишь бы Юлька простила. Но как теперь объяснить всё то, что произошло по её вине. Слов для этого не находилось. Только слезы.

– Простите меня, – попросила Квинт и опустилась на колени. Но на покаяние её так и не последовало ответа. Ксения и дочь Юлька молчали, и оттого на душе сделалось еще более невыносимо.

Подняв глаза, Квинт увидела вошедшего капитана Сальникова. Вместе с ним вошли несколько бойцов спецназа с автоматами в руках и бронежилетах.

Похоже капитан был доволен, осматривал всё вокруг и радостно потирал руки.

– Какая встреча, – сказал он Лилии Станиславовне. – Какие люди. Не знаю, как вы, а я рад встречи.

– Ещё бы. – Квинт посмотрела на сыщика ненавистным взглядом. Во век бы его не видеть. Но судьба покарала её. А дальше будет суд, и не только земной, но и божий.

– Знаете, – не скрывая ликования, проговорил Сальников, – а я ведь знал, что когда-нибудь да увижу вас. И приготовил вот, – он достал из кармана наручники, которые тут же одел на руки Лилии Станиславовне.

Перед тем как выйти, Квинт обернулась.

Отвернувшись к стене, Юлька плакала. Она так и не подошла и не попрощалась. И видя, что ждать от дочери этого не стоит, Лилия Станиславовна отвернулась и пошла к выходу, перешагивая через трупы. Первым увидела Берсенева. Он сидел с открытыми глазами в проходе на веранду, прислонившись спиной к стене. Чуть поодаль несколько его верных охранников. Тех кто уцелел под пулями, бойцы спецназа положили в рядок прямо на снег. Какой-то офицер ходил, задавал им какие-то вопросы, пересчитывал их и что-то записывал.

Квинт услышала, как он сказал Сальникову:

– Эти четверо – люди Сереброва. А эти двое – Берсенева. А одному удалось скрыться.

– Потом разберемся с этим, – ответил ему Сальников, провожая Лилию Станиславовну к машине. Видно, не хотел при ней вести служебного разговора.

Идя по хрустящему от мороза снегу, Квинт остановилась, бросив еще раз взгляд на убитых и не находя среди них усатого мордоворота Игната. Догадалась, что уйти во время перестрелки удалось именно ему. Но об этом решила Сальникову не говорить. Никаких одолжений сыщики от нее не дождутся. А уж этот угрястый толстячок капитанишка, тем более. Он горько ошибается, если думает, что Лилия Станиславовна кинется ему в ноги с повинной. Нет, ему голубчику придется доказывать ее вину, что называется по крупицам.

Капитан Сальников с недовольным видом покачал головой.

– Да, парень, – сказал он Валерке, – умеешь ты попадать в истории. То ты вдруг находишь девушку в лесу. То вот… – он покосился на труп старика. Два санитара выносили его из дома на носилках…

Придя в себя, Валерка сразу же бросился к деду. Думал, что его удастся спасти, но все оказалось тщетно. Старик был мертв. Наверное, бандиты надеялись, что и Валерка не выживет. Но перед уходом все-таки перерезали провод телефона и забрали его мобильник. Поэтому, прежде чем дозвониться до «скорой помощи» и милиции, пришлось повозиться с проводами, зачистить ножом изоляцию, соединить их. На это ушло не так много времени. Но «скорая» приехала почти через час. А милиция и того позже.