Вячеслав Жуков - Мастер харакири

Он вздрогнул. Руки разжались. Нож и оба пистолета упали на асфальт.

Врач с диким воем кинулся назад к дверям больницы.

Лешка выстрелил, не поднимая головы. Краем глаза прицелился ублюдку в спину и понял, что попал.

К нему уже бежали.

– Ты не умирай. Потерпи, – гудел кто-то рядом.

Лешка не мог увидеть того, кто говорил. Смотрел и ничего не видел. Перед глазами черная пелена: и справа, и слева, и на небе. Кругом все почернело. И тело стало легкое, невесомое, будто перышко, кружась, летит куда-то.

Гуляев полз по асфальту к машине, оставляя за собой кровавую полосу. Стиснув до хруста зубы, оглянулся.

«Почему они его не достреливают? Оставили в живых, чтобы помучился?»

Он повернул голову и прямо перед собой увидел черные ботинки и серые брюки с узкой красной полоской.

– Мент! – с лютой ненавистью произнес он и уронил голову на асфальт.

Лешка открыл глаза. Он лежал на койке в больничной палате.

– Очухался? А мы уж думали, ты не вытянешь, – услышал он голос, повернул голову.

Возле него на стуле сидел майор Калинин.

– Вот вытянул, – слабым голосом произнес Лешка, пригляделся и почувствовал, как на лбу выступили капельки пота.

У противоположной стены лежал, пристегнутый наручниками к койке, Гуляев.

Протер глаза. Не ошибся ли? Точно. Это был убийца.

Гуляев, не подавая признаков жизни, лежал, уставившись в одну точку. Как труп.

Лешка спросил у майора:

– Он живой?

Калинин посмотрел на Гуляева, обернулся к Лешке.

– Живой. Несколько дробин попали ему в голову, повредили мозг.

«Ах, вот почему он гладко выбрит», – догадался Лешка.

– В больнице нет свободных палат. Вот и пришлось вас положить вместе. И нам охранять проще, – сказал майор, объясняя такое нежелательное соседство. – А его осматривали специалисты из Института Сербского. После ранения в голову тронулся умом. Завтра его отправят в психушку для более детального исследования.

Сейчас, когда он выкарабкался с того света, о Гуляеве думать не хотелось. Вспомнил о Ксюхе.

Ни Лешка, ни майор Калинин не обратили внимания, каким осмысленным сделался взгляд Гуляева, когда они заговорили об Оксане.

– Да жива она, – сказал майор Калинин. – Жаль, судьба у нее несчастливая. Наверное, так у всех красивых, – вздохнул майор и добавил: – Влезла, куда не надо было. Мы не успели охрану выставить, вот я и велел дежурному врачу говорить тем, кто будет интересоваться, будто умерла. – Он опять вздохнул, глянул на Лешку, как бы решая, стоит ли ему все говорить, потом сказал: – Она уже показания дала. Нечисто с ней. Попадет теперь в тюрягу. Гуляева она провоцировала, давала наводку, мстила Манаю и его братве. Сама задумала стать лидером после Кузьмы.

Лешка улыбнулся.

– Какой из нее лидер?

Но Калинин заговорил вполне серьезно:

– Э, брат, не скажи. Она деваха расчетливая. Да что я тебе рассказывать буду. Ты и сам знаешь.

– Знаю.

Взглянув на часы, Калинин встал.

– О-о, мне пора. Поправляйся, – сказал он и вышел.

Лешка посмотрел на Гуляева и почувствовал легкий озноб.

«Точняк, врачи ошибаются в нем. Никакой он не чокнутый, притворяется», – подумал про убийцу.

Взгляд Гуляева точно застыл на нем и губы растянулись в улыбке, похожей на оскал зверя.

Чтобы не испытывать неприятных ощущений, Лешка отвернулся.

Не прошло и минуты, как на стул, на котором сидел майор Калинин, сел другой милиционер. И у Лешки немного спокойнее стало на душе. От этого убийцы, даже пристегнутого наручниками к койке, можно ожидать чего угодно.

Но ночью Лешка не спал.

Того милиционера сменил другой. Ночью он заснул, сидя на стуле. А Лешка лежал и глядел на Гуляева.

На следующее утро в палату вошли двое здоровенных санитаров и майор Калинин. Он не скрывал своего разочарования от того, что Гуляева переводят в психиатрическую лечебницу. Значит, убийца избежит сурового наказания.

Когда санитары переложили Гуляева с кровати на металлические носилки, обтянутые брезентом, и понесли, тот улыбнулся своей неприятной улыбкой и, чуть приподняв от носилок пристегнутую руку, махнул Лешке, словно этим жестом хотел сказать – до встречи!