Вячеслав Жуков - Топор войны

Леха проклинал всеми словами на свете украинских недотеп, сотворивших такую малоудобную машину.

Откинув правое переднее сиденье к панели, он с трудом вытащил тело Конопатого вместе с куском брезента, предусмотрительно подстеленного, чтобы не испачкать сиденье кровью. Обернув им тело, кое-как взвалил на плечо и, цепляясь за пики могильных оград, понес его в конец кладбища. Он не заметил, как, прячась за оградами, за ним шел сторож с обрезком трубы в руках. И подумать не мог, что именно этот человек сыграет роковую роль в его судьбе.

На краю могилы Леха развернул брезент, спрыгнул и аккуратно за ноги стал тянуть тело Конопатого на дно могилы. Сейчас он положит его, а потом присыплет песком. Жаль, лопата осталась у Коляна. Придется загребать землю руками. Но Леха согласен и так, лишь бы побыстрей все это закончилось.

Он уложил тело Конопатого и, распрямив спину, шепотом произнес:

– Ладно, Димон, прощай. Извини… – Сразу замолчал – показалось: услышал он протяжный вздох.

На всякий случай Леха поглядел по сторонам. Никого вокруг. Леха посветил зажигалкой.

Лежит Конопатый все также смиренно и неподвижно, а глаза открыты и на Леху смотрят.

Чуть не задохнулся Ракита от волнения.

– Ты?.. Ты живой? – Наклонился, не поверив, как такое возможно.

И впрямь живой Конопатый. Лежит, смотрит, а губы что-то шепчут. Тогда Леха наклонился еще ниже.

– Ты чего, Димон?

– Леха, прошу тебя: не бросай меня тут, – шепчет чуть слышно друган. Просит о помощи. А Ракита растерялся. Вот незадача. Ведь уверен был, что друган отдал богу душу. А что теперь делать, когда он уже в могиле лежит. Да и все равно Конопатый – не жилец.

Ракита отвернулся.

– Леха, прошу тебя…

Цепляясь за земляной край могилы, Леха подтянулся и вылез. Сделал вид, будто не слышит он Конопатого, и отвечать ничего не хотел. Боялся.

«Он умрет. Вот сейчас и умрет, надо только засыпать его землей. И никаких проблем», – думал он, судорожно хватая пригоршнями землю и бросая ее на Конопатого. Он старательно вбивал себе в голову мысль, что Конопатый должен умереть. А Коляну он потом скажет, что Конопатый умер дорогой и зарыл он его уже мертвого. И Колян будет вынужден ему поверить. И деньги они поделят на двоих.

Он бросал землю в могилу и прислушивался к стонам, пока там не стало тихо. Потом поглядел, посветив зажигалкой.

Конопатый был погребен под слоем земли. Но Леха не ушел вот так сразу, подождал для верности: не отроется ли друган. Но, кажется, успокоился он навеки. И хорошо, пусть лежит. Зачем ему мучиться?

Неприятное место для живого человека – кладбище. Особенно ночью.

Сначала в голове у сторожа появилась мысль: дать этому парню трубой по башке. Приехал сюда и в чужую могилу закопал человека. А сам-то хлюпик на вид. Скрутить такого, и в ментовку. Пусть там с ним возятся.

На всякий случай сторож даже запомнил номер его машины. А вот насчет трубы – раздумал. Вдруг у того при себе оружие. Разве станет он проворачивать такие дела, не имея при себе пистолета?

Когда «Запорожец» затарахтел по лесной дороге, сторож осторожно спустился в могилу. Любопытство одолевало. Достал из кармана маленький фонарик, посветил.

«Понятно. Кончил кого-то и закопал здесь. Парень не промах», – подумал сторож и, наклонившись, рукой разгреб землю, вглядываясь в белое лицо лежащего в могиле парня.

Странная привычка вот уже долгие годы не покидала сторожа – вглядываться в лица покойников. И лицо этого парня заинтересовало сторожа. Он пристально вгляделся в него и ужаснулся: показалось, будто веки у того дрогнули. Один раз. Другой.

– Не может быть, чтоб живого, – тихо произнес сторож. Верить не хотелось в такое зверство. Он светил фонариком парню в глаза. И вдруг веки разомкнулись. Взгляд туманный. Но это и немудрено – считай, с того света вернулся.

За свою давнюю работу на этом кладбище сторож уж мог отличить живого человека от покойника. И пусть он выпил поллитровку, но видит, что парень живой.

Он стал быстро сбрасывать с него комья земли.

– Ты потерпи. Не умирай. Я сейчас тебя отрою.

Парень что-то пытался сказать, но делал это настолько тихо, что сторож ничего не мог разобрать.

Увидев его рану на груди, сказал:

– Подожди. Потерпи. Ничего не говори сейчас. Потом скажешь. – Вытащив парня из могилы, он осмотрел его рану еще раз и пришел к мысли, что его срочно нужно доставить в больницу. Иначе будет поздно. И так по телу уже пошли едва различимые синеватые пятна. Видно, смерть не хотела выпускать его из своих объятий.

По дороге к городу он летел на своем «Урале» так, что казалось, еще немного, и все три колеса у мощного мотоцикла просто не выдержат и отвалятся.

Хорошо, что ночью в этот час на улицах не было машин. Одинокий мотоциклист летел по перекресткам, не сбавляя скорости. И только, когда впереди показалось пятиэтажное здание центральной городской больницы, мотоцикл поехал тише.

К дверям больницы сторож подъезжать не стал. Не хотелось, чтобы его увидели. Он не знает ни того парня на «Запорожце», ни этого, откопанного им из могилы. И ни к чему лишние расспросы ментов. Вдруг они припомнят ему судимость за убийство в пьяной драке. За него он отмотал срок сполна, но менты ведь твердолобые – могут прицепиться и этого парня «навесить» на него.

Конопатого он положил возле самых дверей приемного покоя. И долго жал на кнопку звонка, пока в коридоре не показались врач и медсестра. У обоих лица заспанные.

Парень был уже без сознания, и сторож пожалел, что не удалось узнать его имя. Выходит, крестник теперь он его. Он зашел за угол здания, в темноту. Оттуда наблюдал, как сразу засуетились медики возле лежащего парня.

Когда-то в молодости, защищая себя, он отобрал жизнь у другого человека. Тот бы плохой. Но, наверное, он все равно не имел права поступать так жестоко. И потом, даже уже вернувшись из тюрьмы, долго маялся душой. А теперь – ничего. Полегчало на душе. Он даже не знал, вернут ли местные светилы того парня к жизни. Но он сделал все, что мог, а дальше уж как бог распорядится.

Взяли Коляна в день похорон матери. Накануне у нее случился третий приступ инфаркта. Врачи старались, делали, что могли, но их усилий оказалось недостаточно. И болезнь победила.

Когда похоронная процессия уже была на кладбище, Колян увидел, как к воротам подъехал милицейский «луноход». Еще можно было успеть убежать, но Колян даже не двинулся с места, хотя сердце подсказывало беду – за ним приехали.

И Ольга почувствовала неладное, схватила Коляна за руку, прижалась, как боязливый щенок.

– Коля, чего они? – спросила у него, видя, как из «лунохода» вылезли четыре мордоворота в гражданке. Двое сразу направились к ним, а остальные стали обходить с двух сторон, отрезая пути к отходу.