А. Шантарский - Не верь

— Так ты принимаешь мое предложение? — долетел до студентки голос водителя, и она поняла, что задумалась и давно не слушает его. Чтобы не ставить себя в неловкое положение, утвердительно кивнула головой.

— Тогда я заказываю столик на вечер и в полседьмого стою у твоего подъезда.

Только теперь Оля сообразила, что дала согласие сходить с Николаем в ресторан.

«Ну что ж, оно и к лучшему, нужно когда-то начинать», — подумала она. Девушка проследила за взглядом парня и заметила, что тот с интересом рассматривает ее ноги. И сама удивилась, что надела на себя мини-юбку, которую ей купил отец несколько лет назад и которой она еще ни разу не пользовалась. Выходит, она сама подсознательно желала понравиться новому знакомому, раз и не заметила, во что оделась. Карпова испытала двойственное чувство. С одной стороны — стыд, проявившийся румянцем на щеках, с другой — удовольствие от того, что ее разглядывают. В речи собеседника не проскальзывало пошлости, но в поведении была развязность и бесцеремонность. Он вел себя так, будто оценивал недавно приобретенную вещь. Как ни странно, и это импонировало Оле. Главное — он видел в ней женщину. Она не одернула задравшуюся и без того короткую юбку, наслаждаясь непривычным состоянием. Опустив веки, девушка искала в Николае положительные качества, не заостряя внимания на отрицательных сторонах, которые бросались в глаза куда сильнее.

— Приехали, — положил руку ей на колено Ерофеев.

— Что? — очнулась девушка и почувствовала тепло его ладони. — У тебя теплые руки, — вырвалось у нее непроизвольно. Догадавшись, что сморозила глупость, осторожно убрала его руку с колена. — Извини, сама не соображаю, что несу, — и взялась за дверную ручку.

— Не торопись. — Николай понял, что имеет дело с девственницей, длительное время дожидавшейся своего принца. Он еще не занял свободного до сей поры места, но упускать такую возможность не собирался. «Девчонка под впечатлением, нельзя отпускать ее из этого состояния», — уже зрели планы в его голове. Он лихо развернул автомобиль так, что их тела вдавились в упругие спинки кресел, и набрал скорость, обгоняя весь транспорт чуть ли не по противоположной стороне движения. Встречные шарахались, прижимались правее.

— Сумасшедший, — прозвучало из уст пассажирки как комплимент. Но она даже не поинтересовалась, почему он не высадил ее у института.

— Мне понравилась девушка, и я ее похищаю, — объявил Ерофеев.

— И куда ты намереваешься ее спрятать? — вспыхнули глаза собеседницы и обнажились ряды белоснежных зубов. Именно это редкое выражение ее лица могло свести с ума любого мужчину. Подействовало оно и на Николая.

«Да она просто красавица!» — восхитился он про себя. Вслух же произнес:

— В конце двадцатого века красавиц похищают, но не прячут. Мы не станем дожидаться вечера, а прямо сейчас отправимся в ресторан. Пусть все знают, что столь изысканная дама не гнушается моим обществом.

Если бы он только догадывался, каким перезвоном отозвался его комплимент в душе девушки, то понял бы, что это уже победа.

Ерофеев наглядно продемонстрировал студентке, что личность в городе он довольно-таки влиятельная. За проезд на красный свет его остановили работники ГАИ. Но злостного нарушителя правил дорожного движения инспекторы узнали, уважительно поздоровались и отпустили чуть ли не раскланиваясь. Даже перед ее отцом — генералом и то так не лебезили представители закона. В ресторане забегали официанты, выделили лучший стол в зале, а заказ принял завзалом.

— Ты, случайно, не волшебник? — задала Оля наивный вопрос.

— Почему так решила? — удивился тот.

— На дорогах для тебя зеленая улица, стол накрывается со скоростью скатерти-самобранки, а изобилием и скатерть-самобранка уступает, — улыбнулась собеседница.

— Так все благодаря тебе, — слукавил Николай. — Гаишникам я сказал, что везу финалистку конкурса красоты, и они отпустили. А тут ты просто затмила всех своей улыбкой, вот они и забегали, словно угорелые.

— Врунишка, — не без кокетства отозвалась она. За каких-то пару часов человек преобразился. Перед Ерофеевым сидела респектабельная дама из высшего общества. Правда, недоставало соответствующего наряда и драгоценностей, но манерам и раскованности можно было только позавидовать.

Пробка из-под шампанского отлетела в сторону и угодила в глаз официанту.

— Нечаянно, — даже не извинился, а просто констатировал факт единственный сын вора в законе. Официант проморгался и выдавил улыбку.

— Я не в обиде. Еще что-нибудь желаете?

— Свободен, понадобишься — позовем, — отмахнулся Ерофеев, наполняя фужеры шипящим и пенящимся серебристым напитком.

Даже от такого легкого напитка не привыкшая к спиртному девушка ощутила приятное головокружение.

— А почему кавалер не приглашает даму танцевать? — стрельнула она глазками.

— Сей момент. Официант! — заорал Николай на весь зал. Посетителей в это время было мало, но те, которые были, не замечали развязного поведения молодой парочки. Наверняка они бы пришли в изумление, если б знали, что с сыном авторитета криминальных структур города веселится дочка генерала милиции. Но так уж сложилось в современном обществе, что детей криминальных авторитетов куда большее количество людей уважает и знает в лицо, чем детей тех, кто от этих авторитетов граждан защищает. — Заведующего залом позови, — отпустил Николай указание мужчине в темном костюме, с бабочкой вместо галстука. Буквально через тридцать-сорок секунд перед ними предстал человек почтенного возраста.

— Слушаю, Николай Юрьевич.

— Организуй музыку.

— Вы же знаете, что музыканты работают только после семи вечера.

— Вот народец! — покачал головой Ерофеев и одарил его таким взглядом, что у того по спине побежали мурашки. — Не дорожат своим теплым местечком. — По его фразам могло показаться, что он отчитывает своего подчиненного.

— Что-нибудь сообразим, — тут же пообещал завзалом и поспешно удалился. Минут через пять в зале невесть откуда появились огромные колонки, стационарный усилитель и магнитофон.

— Белый танец, — объявил один из официантов и заговорщически подмигнул Николаю. Лирическая мелодия заполнила помещение.

— Кто-то хотел танцевать? — намекнул девушке собеседник. Та почему-то рассмеялась и заговорила:

— Сама напросилась. Не откажите в любезности. — Поднялась, и ее немного шатнуло.

— Не в моих силах.

Оля закинула изящные руки на шею партнеру, томно прикрыла глазки и положила голову ему на грудь. Ей приятно было чувствовать на своей тонкой талии мужские руки, которые не покоились на месте, а перемещались все ниже. Но она почему-то не испытывала стыда и неловкости и только крепче прижалась к Николаю. Вторая музыкальная композиция для медленного танца не годилась, они расцепились и машинально задвигались в такт мелодии. За стол вернулись уставшие, но взбудораженные и веселые. Пили, ели, беседовали легко и непринужденно, не заметив, что время склонилось к вечеру и собирается публика. Редко кто проходил мимо, не поздоровавшись с Николаем и не поинтересовавшись здоровьем его отца.