А. Шантарский - Не верь

— Завтра об этом можно поговорить.

— Если ночь пройдет спокойно, то можно и завтра, — согласился Поликарп Сидорович. — Но у меня стопроцентной уверенности в этом нет. Выслушай до конца и иди отдыхать. Не исключено, что силенки еще пригодятся. — Он скрутил самокрутку и с удовольствием затянулся. Дед курил папиросы, но иногда его тянуло на крепкий, самовыращенный табак, сказывалась армейская привычка, ради которой он и выращивал его в уголке дворового участка. — Неплохо, что имеется транспортное средство, — выпустил он едкий дым. Постоялец зажмурился, протер глаза и кашлянул. Создавалось впечатление, что это он курил самосад. — Я с противоположной стороны двора разобрал ограду. В случае чего — это вариант для отхода. Посадишь внучку в машину и увезешь.

— Прямо через двор?

— А что, не проедешь?

— Да нет, подморозило, проскочу.

— Тогда и вопрос решенный. Главное — езжай туда, куда я тебе посоветовал. Понял?

— Понял.

— А теперь спать.

Шумилин считал, что Поликарп Сидорович уж слишком перестраховывается, но спорить не стал и поднялся. С рассветом он изменит мнение, а сейчас его охватила даже некоторая беспечность.

Старик же уединился в кухоньке и занялся, как сам считал, первостепенным делом. Он готовился к обороне. На печи сох шнур, смоченный селитрой, на столе лежало старое, смазанное и ухоженное охотничье ружье ижевского производства, а в патронташе — патроны двенадцатого калибра, набитые крупной дробью. Когда селитра высохла, он просверлил ручной дрелью в пробке из-под бутылки вина отверстие и просунул туда шнур. Затем заткнул этой пробкой бутылку, заполненную не вином, а горючей смесью, рецепт которой знал еще со времен войны. Зажмурившись, Поликарп Сидорович вспомнил, как выпрыгивали из охваченного огнем танка немецкие солдаты. Встряхнув седой головой, отогнал воспоминания и подготовил еще несколько таких бутылок. Вставив два патрона в стволы ружья и закрепив патронташ у себя на поясе, он занял наблюдательный пост у окна. Как ни желал обратного, а самые плохие предчувствия деда оправдались. Лишь забрезжил рассвет, он заметил, как в переулок свернуло несколько машин. Они остановились, погасив фары. Приоткрыв форточку, фронтовик слышал шум нескольких пар ног. А еще через какое-то время отчетливо долетел голос незнакомца:

— Вот дом, который мы ищем.

Сомнений не оставалось, что прибыли именно те, к встрече с которыми Поликарп Сидорович так тщательно готовился. Незваные гости прошли под окнами, которые выходили не во двор, а на улицу, и намеревались уже стучать в ворота, когда их окликнул в форточку хозяин:

— Какая надобность беспокоить людей в такую рань?

— Нам нужно поговорить со Смугловой и ее дружком, дедок, — отозвались с улицы. Это был Венгроев, его сопровождали еще три человека. В конце переулка осталась еще целая группа — в силе, решительности и дерзости Шумилина у них уже была возможность убедиться.

— Они спят, приходите позже.

С улицы уже не просили, а требовали:

— Разбуди!

— Не велено, — издевался хозяин дома. — Скажите, что надо, а я потом им передам.

— Открой ворота, старикан, не то выломаем, — вмешался кто-то еще. И по голосу чувствовалось, что он готов выполнить свою угрозу немедленно. Старик прислонил на какое-то время ружье к стене, снял очки, протер глаза и вернул очки на место.

— Сказал же: днем приходите.

— Ах ты, ах ты… — негодовал самый несдержанный. Им оказался Ибрагимов, у которого угнали «Волгу». Он пнул два раза по воротам, но крепкие, дубовые доски в ответ только скрипнули. — Гони сюда джип, — отдал он приказание кому-то из соратников, — сейчас вышибем. — Тот побежал к машинам.

— Последний раз предупреждаю: уходите. — И Поликарп Сидорович высунул стволы в форточку.

— Ну, дед, сам напросился.

В руке Рамы появился пистолет, и он направил его в сторону окна, из которого раздавался неприятный старческий голос, но выстрелить первым не успел. Фронтовик прищурил один глаз и плавно спустил курок. Страшный вопль разбудил всю округу. В некоторых из соседних домов загорелся свет. Естественно, что проснулись и Виталик с Леной. Парень босиком, но с пистолетом в руках вбежал на кухню.

— Сам справлюсь, — охладил его пыл старший и еще раз выстрелил, правда, не так удачно, как в первый раз. Венгр спрятался за деревянный столб, остальные залегли.

— Я помогу, — решительно возразил Виталик, который не спрашивал, что происходит, потому что догадывался, кто пожаловал.

— Не о тебе пекусь, а о внучке. Головой за нее отвечаешь. Уговор помнишь?

— На машину и через огород? — вспомнил собеседник напутствие деда перед сном.

Тот кивнул и добавил:

— А за меня не беспокойтесь, на фронте не в такие переделки попадал. Эти молодчики еще пожалеют, что со мной связались. — Два очередных патрона утонули в стволах. — Иди, иди, сынок, я на тебя надеюсь, — развеял он последние сомнения Шумилина.

Тот вернулся в дом. Смуглова уже оделась, он молча протянул ей верхнюю одежду.

— А дедушка?

— Он просил позаботиться о тебе.

Глаза школьницы наполнились слезами.

— Но…

— Я обещал, а обсуждать времени нет.

Рев мотора, несколько выстрелов с улицы и два Поликарпа Сидоровича подстегивали их движения. «Волжанка» завелась сразу, и, не прогревая двигателя, парень направил ее по колдобинам через огород, не включая из предосторожности габариты. Выехав на улицу с противоположной стороны от боевых действий, услышали взрыв и оглянулись. Яркое зарево метнулось к небу, но горел не дом.

Старик встал на стул, выбил окно и выстрелил по джипу. Но для того это было не больше, чем укус комара. Автомобиль развернулся перед воротами. Тогда дед схватил две бутылки, выбежал во двор и поджег на одной из них фитилек.

Треск досок — и капот машины показался во дворе. Хозяин, забыв про возраст, ловко метнул бутылку с горючей жидкостью в джип. Стекло разорвало, а вспыхнувшая жидкость охватила пламенем буквально весь автомобиль. Раздались душераздирающие крики обожженных противников. Открылась водительская дверца, вывалился и вскочил на ноги один из боевиков. Ослепленный вспышкой, противника он не видел. А тот хладнокровно навел на него ружье и чуть ли не в упор выстрелил в голову. У убитого раскрылся рот, и из него всыпались несколько дробинок.

— Сам виноват, — скупо обронил Поликарп Сидорович, поджидая других, что уцелели в огне. Но, похоже, переднюю дверь с пассажирской стороны заклинило, а задние прижались расщепленными досками. И все же еще одному удалось выбраться наружу. Он выдавил остатки лобового стекла ногами, расширяя проем, и перекатился по капоту на землю. Одежда на нем горела, но он еще пытался подняться. Старик не стал тратить на противника патрона, а ударил прикладом по шейным позвонкам. Крики в салоне автомобиля к этому времени утихли. Фронтовик держал в левой руке вторую бутылку, готовый в любой момент поджечь фитиль, но не слышал рева очередного джипа.