Анатолий Ромов - Бешеный куш

— Твой отец тебя встретит?

— Я ему позвоню, и он приедет в аэропорт. Думаю, он приедет вместе с мамой.

— Слушай, я ведь не знаю, как зовут твоих родителей.

— Отца — Александр Константинович, маму — Мария Игнатьевна. Попробуем заснуть?

— Попробуем.

В аэропорту Пулково, где «Конкорд» совершил посадку, стоял пятнадцатиградусный мороз. Ночное летное поле было освещено фонарями.

Они сели в развозящий пассажиров автобус, и Алла поежилась:

— Ну и холодюга. Как вы здесь живете?

— Прекрасно живем. Я, например, даже не чувствую холода. — Обнял ее одной рукой. — Сейчас станет теплее.

— Спасибо. А то я точно начну дрожать.

Когда они прошли таможенный и пограничный контроль, он послал Аллу получать багаж. Сам же подошел к телефону-автомату.

Набрав номер, услышал голос отца:

— Да? Алло, вас слушают.

— Пап, привет. Прости, что разбудил. Это я.

— Юра… — Голос отца дрогнул. — Юра, ты где?

— Подожди, па. Мама уже легла?

— Нет, еще не легла.

— Я сейчас в Пулкове, со мной моя невеста. Я хочу, чтобы вы с ней познакомились.

— Твоя невеста?

— Да, моя невеста Алла. О которой я вам рассказывал.

— Алла? Но ведь она…

— Она не погибла. Она здесь, со мной.

— Она жива?

— Па, я же говорю, она здесь, со мной. Твои «Жигули» еще на ходу?

— Да.

— Приезжайте на этих «Жигулях». Я тут же у тебя их отберу, нам с Аллой нужно срочно ехать в Москву. И дам тебе денег на новую машину.

— Но, Юра…

— Па, я все объясню, когда вы подъедете. Я хочу, чтобы вы познакомились с Аллой. Все, пап, мы вас ждем. Мы будем внизу, в зале ожидания.

Родители Седова вошли в зал ожидания через сорок минут. В одной руке мать держала большую сумку.

Как только мать подошла, он обнял ее. Прижавшись к нему, она зашептала сквозь слезы:

— Юра… Юра… Непутевый… Ой, я не могу… Сейчас разревусь…

— Ладно тебе, мам… Все в порядке…

— Откуда хоть прилетел?

— Из Атлантик-Сити.

— Атлантик-Сити… О Господи…

— Мам, познакомься, это Алла.

Достав платок, мать высморкалась, вытерла слезы. Повернулась к Алле.

— Аллочка, извините. Вот, встретила сына…

— Ничего, Мария Игнатьевна, я все понимаю.

Некоторое время мать напряженно всматривалась в Аллу. Наконец сказала:

— Так вот вы какая… Вы любите Юру?

— Конечно, Мария Игнатьевна.

— Можно я вас обниму?

Пока женщины обнимались, отец сказал:

— Юрий, ты что, в самом деле прямо сейчас хочешь ехать?

— Пап, да. Нет времени. Закрутка.

— У тебя всегда закрутка. Как-то не по-человечески получается. Поехали бы сейчас к нам, посидели, поговорили. Отметили бы встречу. Вы бы поспали. А потом бы отправились — утром, на свежую голову.

— Па, утром я должен обязательно быть в Москве. Мы с Аллой скоро приедем к вам, обещаю. — Достал из кармана куртки толстый конверт. — На, держи. Здесь десять тысяч долларов. Купи себе новую машину. — Оттянув обшлаг пальто отца, засунул конверт во внутренний карман. — Вам давно пора купить новую машину.

— Но «Жигули» стоят гораздо дешевле.

— Ничего. Купишь к ним запчасти. — Посмотрел на сумку. — Ма, а это что?

— Еду собрала вам. Тут пирожки, бутерброды. Курица жареная. Морс домашний, клюквенный, ты любишь. Бери, бери, не смотри.

— Ладно. Показывайте, где машина.

Уложил в стоящие перед аэропортом отцовские «Жигули» багаж и сумку с едой, обнял мать, пожал руку отцу. Подождал, пока обнимутся мать и Алла, сел в машину. Алла села рядом.

Развернув машину, направил ее к выезду из Пулкова. Увидел в зеркале заднего обзора удаляющиеся фигуры матери и отца, которые смотрели им вслед, и почувствовал: дрогнуло сердце.

…В Москву они въехали в начале одиннадцатого утра. Еще через час он остановил «Жигули» во дворе своего дома на Остоженке. Выключив мотор, посмотрел на Аллу:

— Вот мы и дома.

— Но это же… Это не шоссе Энтузиастов?

— Нет.

— Ты переехал с 3-й Владимирской?

— Нет. Я все объясню потом. Скажи честно, ты хочешь спать?

— Умираю.

— Я тоже. Поэтому поднимаемся наверх.

Они заснули в одной кровати, прижавшись друг к другу. Второй кровати здесь не было.

Войдя в приемную, Рустамбек привычно кивнул секретарше и помощнику. Здесь, в высотном здании компании «Истерн Интерконтинентал» в Каире, ставшем теперь его постоянной резиденцией, все было подчинено одному и тому же распорядку.

Секретарша в ответ что-то пискнула, спрятав глаза. Помощник, как ему показалось, побледнел.

Рустамбек сразу же понял: что-то произошло, спросил:

— Шамзи, что случилось?

Помощник взял пачку лежащих перед ним газет, встал, побледнел еще больше.

— Господин Рустамбек… Вы читали сегодняшние нью-йоркские газеты?

— Ты знаешь, с утра я вообще не читаю газет. Там что-то есть?

— Да, господин Рустамбек.

— Ладно, я посмотрю. — Войдя в кабинет, сел за стол, раскрыл верхнюю газету.

Это была «Нью-Йорк пост». На первой полосе, перекрывая фотографию машины «Мерседес» и стоящих рядом с ней полицейских, крупными буквами было напечатано: «Скандал в „Энерджи-банке“». Дальше чуть меньшими буквами был набран текст: «Второй по величине российский банк в Нью-Йорке оказался гнездом терроризма. При умелом предотвращении террористического акта погиб американский полицейский. Президент „Энерджи-банка“ Владимир Лапик умер, став жертвой собственного заговора. Нити ведут в Москву. Подробности на 2-й и 3-й страницах».

Раскрыв вторую и третью страницы, Рустамбек узнал на одной из фотографий Хайдарова. Член правления банка «Витязь», одетый в темные брюки и светлый пиджак, лежал на спине на набережной. Он явно был мертв. За покойником был виден полицейский катер, рядом с телом стояли полицейские. Подпись под фотографией гласила: «Тело одного из крупнейших банкиров России Виталия Хайдарова, сопредседателя „Энерджи-банка“, было выловлено в океане недалеко от Атлантик-Сити. На теле обнаружены два огнестрельных ранения. По данным полиции, смерть Хайдарова связана с неудавшимся покушением на американскую топ-модель Синтию Розуолл».

Рустамбек закрыл газету и выругался. С минуту он сидел неподвижно. Наконец, нажав кнопку, сказал:

— Марджана, соедини меня с нашим отделением в Нью-Йорке. Немедленно.

— Хорошо, господин Рустамбек.

Включив компьютер, набрал текст:

«Срочно. Совершенно секретно. Приказываю немедленно изъять и спрятать в надежное место все документы, указывающие на связь „Истерн Интерконтинентал“ с „Энерджи-банком“ и банком „Витязь“ и вообще с какими-либо банками и фирмами в России, а также проинструктировать на эту тему сотрудников. Категорически запрещаю всем, кто работает в „Истерн Интерконтинентал“, какие-либо контакты с прессой. Всем российским отделениям „Истерн Интерконтинентал“ приказываю временно прекратить какую бы то ни было деятельность в России, исключая расчеты по взаимным обязательствам. Рустамбек».